ИМАМ ШАМИЛЬ И АБХАЗЫ
Имам Шамиль, ставший в XIX в. лидером не только вооруженного сопротивления имперской экспансии, но и возрождения Ислама среди народов Северного Кавказа, оказал значительное влияние и на Абхазию. О том, что имама Шамиля в Апсны знали и уважали говорят многие факты. Так, еще в 1837 г. генерал Розен опасался действий в урочище Дал т.к. дальцы ожидали помощи со стороны убыхов и имама Шамиля. По сообщению генерала Раевского (1840) князья Маршания посылали гонца в Дагестан с целью достоверно узнать «со всей подробностью о действиях Шамиля». Сам Шамиль активно стремился к контакту с мусульманами Западного Кавказа, в связи чем в 1848 г. послал своего талантливого наиба Магомед-Эмина (Мухаммад-Амина), ставшего религиозным лидером адыгских племен, убыхов, джигетов приморской Малой Абхазии и горных обществ Мдавей, цебельдинских и дальских абхазов до окончания Кавказской войны.
В настоящее время стали доступны свидетельства того, что рядом с самим имамом Шамилем находилась целая группа мюридов из Абхазии. О них говорится в теперь известном «Письме к собрату» потомка владетельского дома Чачба Г.Д.Шервашидзе. Это Джигриц Палба и Махты Цкуя из с.Джирхва, Хура Лоуа из с.Звандрипш, Дамей Хашиг из с. Хуап, Хаки Ажиба из с.Мгудзырхва и др. Абхазские мюриды были известны благодаря своему героизму при Ахульго, где впервые применили горящие «бочки с …жидкостью», а также в других битвах. За это они заслужили по именному кинжалу от имама Гамзата, а от имама Шамиля - именные сабли. Они последними ушли с боем в Гунибе, и после пленения Шамиля продолжали борьбу на Западном Кавказе. Тот факт, что эти люди были среди мюридов имама сам по себе говорит об их глубокой приверженности идеалам Ислама и свободы. Следует отметить, что само движение «мюридизма» существовало в рамках тариката Накшбандийя, основополагающие принципы которого базировались на Священном Кур’ане и Сунне пророка Мухаммада (САВ). В свое время начальник Черноморской береговой линии вице-адмирал М.Л.Серебряков, ратуя за обращение абхазов в православие, в 1852 г. подчеркивал: «Необходимо не допустить Абхазию до того, чтобы она сделалась поприщем борьбы между христианством и мюридизмом - борьбы, которая при невежестве абхазцев, может быть продолжительною. Отсюда видна вся важность открытия Абхазской епархии, возобновление древнего Пицундского храма и учреждение при нем монастыря и духовной миссии на пределах последователей лже-пророка».
Другой пример - в одном из российских документов начала 40-х гг. XIX в. говорится, что среди приближенных Шамиля находился один из абхазских феодалов, «…чуть ли не брат владетеля». Будучи поначалу подпоручиком русской гвардии, возмущенный творимым беззаконием «…сорвал эполеты и изрубил шашкой…», бежал в горы и «при восстании Шамиля …соединился с ним, помогал возмущать горцев и учить их регулярству».
Интересно, что именно в Абхазии, в Сухуме, в 1855 г. во время Крымской войны, когда Апсны на время вновь перешла под покровительство Османского халифата, турецкий сердер-экрем (генералиссимус) Омар-паша (австриец по происхождению), передал фирман султана Магомед-Эмину о назначении имама Шамиля в чин мушира (маршала)
Уже в 1877 г., во время последней, хоть и неуспешной, попытки Османской Турции восстановить свои права на Абхазию, когда многочисленное ополчение абхазов-мухаджиров высадилось на берега исторической родины, среди них был и сын имама Шамиля Гази-Магомед, наряду с осетином Мусой Кундуховым один из командующих Кавказской добровольческой армией. Одно только упоминание его имени вызвало панику среди имперских военных, которые поспешили оставить Абхазию. Эти факты свидетельствует о том, какую значительную роль играла Апсны для общекавказской диаспоры в Турции, о восприятии ее жителей, как единоверцев-мусульман.
Движение мюридов имама Шамиля по всей Абхазии, в силу ряда причин, повсеместного распространения не получило, но некоторые ее районы, не говоря об убыхах и адыгских племенах, испытали его очень сильное влияние (приморская Садзны, горные общества Ахчипсоу, Аибга, Дал, Цебельда, частично Бзыбская Абхазия.
Однако сам имам Шамиль надолго остался в народной памяти абхазов, как настоящий герой. О том, что и в Абжуйской Абхазии были знакомы с движением имама Шамиля, пусть и в художественной форме, говорит описание в романе «Сандро из Чегема» Фазиля Искандера - известного знатока Апсны, старика Нахарбея, некогда воевавшего в отряде Шамиля. В память об имаме среди абхазов долгое время было распространено имя Шамиль (вариант Шамел), которое можно встретить и сейчас, особенно среди людей старшего поколения.
Шамиль (авар. Шамил; 26 июня 1797, Гимры, ныне Унцукульский район, [Западный Дагестан] - 4 февраля 1871, Медина [ныне Саудовская Аравия]) - предводитель кавказских горцев, в 1834 признанный имамом теократического государства - Северо-Кавказский имамат, в котором объединил горцев Западного Дагестана, Чечни и Черкесии. Национальный герой народов Кавказа.
Первые годы
Происхождение
Происходил Шамиль из аварцев. Сын аварского узденя кузнеца Денгав-Магомеда и дочери аварского бека Пир-Будаха - Баху-Меседы. Предки Шамиля по отцовской линии были кумыки (дед - Али, прапрадед - Амирхан). По сообщению М. Н. Чичаговой, его прапрадед «Кумык-Амир-Хан» был «человек известный на Кавказе». Однако ряд источников, относительно его этнической принадлежности, традиционно называет его аварцем.
Родился Шамиль в селении Гимры (Генуб) общества Хиндалал Аварии (Аваристан; ныне Унцукульский район, западный Дагестан) 26 июня (7 июля) 1797 года, по мусульманскому календарю первого числа месяца мухаррам, то есть в первый день Нового года. Имя ему дано было в честь деда Али. В детстве много болел, и родители согласно поверьям дали ему новое имя Шамиль (Шамуил «Услышанный богом»), в честь дяди (брата матери).
Духовное становление
Мальчику в честь деда дали имя Али. Ребёнком он был худ, слаб и часто болел. По народному поверью горцев в подобных случаях предписывалось переименовать ребёнка. Ему решили дать имя «Шамиль» в честь дяди, брата его матери. Маленький Шамиль начал поправляться и впоследствии сделался крепким, здоровым юношей, изумлявшим всех своей силой.
В детстве отличался живостью характера и резвостью; был шаловлив, но ни одна шалость его не была направлена кому-нибудь во вред. Гимринские старики рассказывали, что Шамиль в молодости отличался угрюмой наружностью, непреклонной волей, любознательностью, гордостью и властолюбивым нравом. Страстно любил гимнастику, он был необыкновенно силён и отважен. Никто не мог догнать его на бегу. Пристрастился и к фехтованию, кинжал и шашка не выходили из его рук. Летом и зимой, во всякую погоду, он ходил с босыми ногами и с открытой грудью.
Первым учителем Шамиля был друг его детства Адиль-Мухаммад (Гази-Мухаммад), родом из Гимры. Учитель и ученик были неразлучны. Серьёзным учением Шамиль занялся с 12 лет в Унцукуле, со своим наставником шейхом Джамалуддином Казикумухским. В 20 лет он окончил курсы грамматики, логики, риторики, арабского языка и начал курсы высшей философии и законоведения.
Имам Шамиль
Война с Российской империей
Проповеди Гази-Мухаммада, первого имама и проповедника «священной войны» - оторвали Шамиля от книг. Новое мусульманское учение Гази-Мухаммада; «Мюридизм», распространялось быстро. «Мюрид» значит ищущий путь к спасению. Мюридизм не отличался от классического ислама ни в обрядах, ни в учении.
Осаждённый вместе с имамом Гази-Мухаммадом в 1832 году войсками под начальством генерала Вельяминова в башне близ родного селения Гимры, Шамиль успел, хотя и страшно израненный, пробиться сквозь ряды осаждающих, тогда как имам Гази-Мухаммад, первым бросившийся в атаку, погиб. Много позже, сам Шамиль, находясь в Калуге так описал это сражение:
Кази-Магомед сказал Шамилю: «Здесь нас всех перебьют и мы погибнем, не сделав вреда неверным, лучше выйдем и умрём, пробиваясь». С этими словами он, надвинув на глаза папаху, бросился из дверей. Только что он выбежал из башни, как солдат ударил его в затылок камнем. Кази-Магомед упал и тут-же был заколот штыками. Шамиль, видя, что против дверей стояли два солдата с прицеленными ружьями, в одно мгновение прыгнул из дверей и очутился сзади обоих. Солдаты тотчас повернулись к нему, но Шамиль изрубил их. Третий солдат побежал от него, но он догнал и убил его. В это время четвёртый солдат воткнул ему в грудь штык, так что конец вошёл ему в спину. Шамиль схватив правою рукою дуло ружья, левою изрубил солдата (он был левша), выдернул штык и, зажав рану, начал рубить в обе стороны, но никого не убил, потому что солдаты от него отбегали, поражённые его отвагой, а стрелять боялись, чтобы не ранить своих, окружавших Шамиля.
До своего пленения в 1859 году имам Шамиль оставался непреклонным противником Российской империи. Он до сих пор остается символом независимости Кавказа. О его роли спорят историки, а режиссеры снимают фильмы.
ШАМИЛЬ И КРЫМСКАЯ ВОЙНА
К середине 50-х годов XIX века имамат Шамиля уже прошел пик своего могущества и медленно, но неизбежно клонился к закату. Политика Шамиля в период Крымской войны содержала ряд весьма интересных и противоречивых действий.
Начало войны связано с активизацией военных действий имама. Один за другим следует ряд набегов на Баташ-Юрт, Новую Атагу, Гельдиген и Кахетию. Но с 1855 года картина меняется. Одним из ключевых факторов изменения позиции Шамиля стало то, что союзники не вникали в тонкости Кавказа, рассматривая регион только как сферу своего влияния.
Если в начале имам возлагал большие надежды на помощь Османской империи и Англии, то вскоре у самого Шамиля, не пожелавшего быть марионеткой в чужих руках, опустились руки. Сложилось своеобразное равновесие, больше похожее на перемирие, когда русские войска не предпринимали операций против горцев. В то же время и Шамиль отказался от набегов на русские крепости. Во всяком случае во время решающих событий под Карсом осенью 1855 года Шамиль бездействовал, развязав российскому наместнику на Кавказе Н. Н. Муравьеву руки.
Сам Муравьев так охарактеризовал позицию имама: "Шамиль имел к союзникам нового рода едва ли не большее еще отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благодетели, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности ".
В дальнейшем русские войска вплоть до появления на Кавказе Барятинского масштабных операций против имамата не предпринимали. Только после завершения Крымской войны в российских верхах будет поставлен вопрос о дальнейшей войне или мирном сосуществовании с признанием власти Шамиля на подконтрольной ему территории.
В конце концов победили сторонники Барятинского, выступавшего за военное решение вопроса.
Барятинский, благодаря своему личному влиянию на царя, не без труда добился сосредоточения на Кавказе огромных сил и средств, о которых ни Ермолов, ни Воронцов не могли даже мечтать. Численность войск была доведена до 200 тыс. человек, получавших новейшее по тем временам вооружение.
Избегая крупных рискованных операций, Барятинский медленно, но методично сжимал кольцо вокруг остававшихся под контролем Шамиля аулов, занимаю одну твердыню за другой. Последним оплотом Шамиля стал высокогорный аул Гуниб, взятый 25 августа 1859 года.
ПЛЕНЕНИЕ ШАМИЛЯ И МЕЖДУНАРОДНАЯ РЕАКЦИЯ
Пленение Шамиля и фактическое окончание боевых действий в Чечне и Дагестане вызвали немалый международный резонанс, а также напрямую отразилось на неподконтрольном Шамилю побережье Черного моря. Кавказская война , самая продолжительная война России в XIX веке, подходила к концу.
Европу беспокоила раздутая до невероятных размеров угроза проникновения России в страны Среднего Востока. Австрийский посол в Лондоне отозвался кратко: "Теперь дорога в Азию открыта (для России)". Ряд представителей британских деловых кругов даже указал королеве Виктории на измену Шамиля, "защищавшего доступ России к Азии ". Примечательно, что после 1859 года боевые действия на Северо-Восточном Кавказе пошли на спад, и, наоборот, на побережье Черного моря вспыхнули с новой силой, где помимо сопротивления горцев России пришлось столкнуться с особо жестким противодействием Англии и других европейских держав, активно разыгрывавших "кавказскую карту".
ШАМИЛЬ В КИНЕМАТОГРАФЕ
Образ Шамиля нашел отражение в художественной литературе, в солдатских песнях Кавказской войны, живописи. Не обойден он и кинематографом. Шамилю, при относительно небольшом количестве кинопроизведений по Кавказской войне, посвящены три исторических художественных фильма. Первый был снят на "Мосфильме" в 1992 году и, несмотря на отдельные огрехи является классическим историческим фильмом, задумывавшимся как часть трилогии об одной из центральных фигур Кавказской войны. Он охватывает период от гибели Кази-Муллы в 1834 году и до и установления имамата Шамиля.
Снятое 17 лет спустя на киностудии "Дагестан" продолжение "Последний бой имама" по сути является не историческим фильмом, а полным абсурдом, начиная изображением исторических деятелей и до элементарных батальных сцен. Короткая лента повторяет сюжет предыдущего фильма на новый лад, касаясь лишь гибели Кази-Муллы, а личность Шамиля скрывается за полосой не связанных с ним событий и явлений.
Последняя попытка показать образ Шамиля также была сделана на киностудии "Дагестан", в 2012 году. Фильм "Последняя битва" выглядит не столь абсурдным, как предыдущий, наделен элементами компьютерной графики, но вновь оказался слабым с исторической точки зрения и посвящен падению в 1859 году последнего оплота Шамиля - аула Гуниб. Шамиль также является героем итальяно-французского фильма "The Cossacks", снятого в 1960 году. Роль Шамиля исполняет британский актер Эдмонд Пьюдом.
Личность имама Шамиля окутана множеством мифов и легенд. Любое его упоминание в сети интернет вызывает бурю жарких споров. Для одних он западный агент, для других безжалостный тиран, а кто-то считает его предателем и трусом. Последнее обвинение, пожалуй, самое распространённое, из которых я встречал. В этих обвинениях можно встретить и такое утверждение, что Шамиль якобы без боя сдал своё последнее убежище – аул Гуниб, а всю оставшуюся жизнь прожил на пенсию царя.
На самом же деле всё обстояло иначе.
В 1859 году Шамиль был окружён в Гунибе и взят в тройное кольцо 40-тысячной армией. Сам Шамиль, при этом, имел в распоряжении около 400 человек, причём большая их часть – жители Гуниба. До начала боя, русское командование предложило Шамилю сложить оружие в обмен на личную безопасность. Шамиль отказался: «Сабля наточена и рука готова!» Такой был его ответ. Тогда начался штурм. В ходе ожесточённого боя царские войска заняли село. Шамиль, с остатками мюридов, оказался запертым в мечети. А что происходило дальше лучше расскажет очевидец тех событий, аварский учёный позапрошлого столетия, Хайдарбек Геничутлинский:
Что касается имама Шамиля, то он находился тогда в гунибской мечети. Затянув пояс смерти, он готовился там к мученической гибели за божье дело. Человек умирает, однако, лишь с разрешения Аллаха!
В это самое время к Шамилю прибыли вдруг посланники салдара с предложением заключить мир и обещанием пощады. Имам хотел, было отказаться от предложенного, да попросили женщины и дети. Ради них только он и смягчился.
Шамиль, таким образом, принял предложение о мире. Условием сдачи имама было при этом то, что враги оставят его самого и его семью в стране ислама, (т. е. в Дагестане); отметим, что на Гунибе мучениками за веру пало к тому времени уже большое количество благородных, набожных людей – и мужчин, и женщин.
После того, однако, как повелитель правоверных Шамиль оказался в руках у многобожников, их проклятый салдар допустил вероломный обман. Изменив уговору, он отправил Шамиля вместе с его семьёй в Петербург.Есть правда и русские источники, которые говорят о добровольной сдаче Шамиля, но доверять им я бы не торопился. В России того времени существовала жёсткая цензура, и, я думаю, власти бы просто не допустили, чтобы всплыла неугодная им правда. Прецеденты были. Например, работа другого очевидца этой войны, личного секретаря Шамиля, Мухаммада Тахира, была изъята властями и сильно урезана. Как итог – о гунибских событиях там ни слова. Хайдарбек цензуры избежал – его рукопись впервые нашли только после распада империи.
В источниках также говорится, что после пленения Шамиля, в народе распространились слухи, что 10-тысячная горская армия собирается атаковать царский конвой и вернуть Шамиля. Возникает вопрос: зачем горцам было возвращать имама, если он предал их и добровольно сдался в плен? По моему здесь нет логики.
Даже если мы допустим, что Шамиль всё таки сдался в плен, возникает другой вопрос: кого же он предал? Кого он предал, если с ним, в самый тяжёлый момент, находилась лишь небольшая горстка людей? Где же были те, кого он предал? Куда делись все его многочисленные наибы, которые ещё недавно клялись ему в верности? Кто-то может возразить и сказать, что с ним был его наиб Байсангур. Однако это такой же миф как и все остальные мифы про него. Нет никаких ведений о его присутствии на Гунибе, ни в русских, ни в мусульманских источниках. Напротив, Мухаммад Тахир пишет, что последнего чеченца Шамиль отпустил незадолго до гунибских событий, по причине того, что у него было много детей. Можно конечно предположить, что это был тот самый Байсангур, но ясно одно: на Гунибе его не было.
Закончить статью я хочу выдержкой из работы всё того же Хайдарбека:
В результате (имеется в виду после пленения Шамиля) затмилось в Дагестане солнце ислама, народ объяла тьма. Мусульмане растерялись. Они уподобились людям, пришедшим в состояние как бы опьянения при виде того, что наступил день Страшного суда. Сабли борцов за веру скрылись в ножнах. Шариатская система начала разваливаться. Герои-воители за веру впали в состояние депрессии. Мунапики же и ренегаты подняли головы. Они повели себя так, словно бы овладели Вселенной. Удивительно, удивительно все это было видеть! О, верующие братья!
По указанию Шамиля был составлен список всех потомков Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) – сайидов, проживающих в то время в Дагестане. В этот почётный список входили двести человек. Этим людям имам выделил долю из казны и вручил доверительную грамоту такого содержания: «Мне стало ясно, что эти люди являются потомками святой семьи. Вы всегда проявляйте уважение к ним и к их детям. Выделите положенную им пятую часть (хумс). Они из людей, избранных Всевышним Аллахом. Потому среди моих подвластных нет людей лучше них».
* * *
Жители Тушетии, жившие по соседству с имаматом, ежегодно платили Шамилю по три рубля с хозяйства за то, что их защищали от набегов горцев. Такую дань грузины издревле платили аварским ханам. Имам никогда не тратил деньги из казны ни на себя, ни на свою семью.
* * *
Одним из ближайших к имаму людей был его писарь и крупный учёный Мухаммадтахир Карахский. Однажды он отказался принять подарок от имама. Шамиль спросил: «Почему ты не принимаешь мой подарок? Может быть, ты считаешь, что это из общественной казны?» Мухаммадтахир ответил: «Нет, имам, ты преподнёс мне этот подарок как праведному человеку. А если я не окажусь праведным, то мне будет недозволенным то, что ты даёшь мне».
* * *
Имама Шамиля, посетившего высокие и красивые петербургские здания, спросили, видел ли он крыши выше и красивее этих. Без раздумий имам ответил: «Небеса над нашими горами выше и красивее».
***
В 1842 году главнокомандующим войсками на Кавказе царь назначил генерала Нейгардта. По прибытии в Дагестан генерал заявил, что тому, кто принесёт ему голову Шамиля, он даст золото, равное весу головы. Услышав об этом, Шамиль ответил: «А за его голову я не дал бы даже соломинки».
* * *
Когда до имама доходила весть о том, что войска приближаются к границе имамата, он спешно отправлял письма дагестанским и чеченским наибам, чтобы они со своими отрядами прибыли в назначенный срок в условленное место. Невзирая на зимние морозы или летнюю жару, днём и ночью спешили отряды наибов выполнить приказ имама, и объединённое войско собиралось в указанном месте. Мюриды, находившиеся в Ведено, седлали коней и, громко воспевая «Ла иляха иляллах», собирались у резиденции имама. Туда же приходили старики, алимы и дети, которые, провожая, целовали имаму правую руку.
По приказу имама казначей раздавал бедным и нищим деньги и ткани. Имам говорил провожающим: «Вы помолитесь за нас, чтобы в газавате нам сопутствовала удача, читайте зикр и раздавайте милостыню. Может, Всевышний Аллах проявит к нам милость и поможет нам одержать победу над врагом». Когда войско Шамиля проходило по улицам Ведено, слова зикра неслись до небес. «Ла иляха иляллах» звучало до тех пор, пока войско не выходило за пределы аула.
Шамиль всегда отправлял в Ведено гонца сообщить о результате боёв и дате возвращения в столицу. И весь джамаат аула Ведено выходил встречать имама, возвращающегося с газавата.
* * *
Одни клеветники донесли имаму, что некий чабан не совершает намаз. Они хотели, чтобы имам казнил его, и овцы из его отары достались им. Имам вызвал к себе чабана и спросил: «Почему ты не совершаешь намаз?» Чабан ответил: «Достопочтенный имам, я не пропускаю ни одного намаза. Вся беда в том, что мои овцы не умеют совершать намаз».
* * *
Когда обсуждались важные вопросы на диване (совете) и его участники не могли придти к единому решению, Шамиль говорил собравшимся: «Давайте вынесение решения перенесём на завтра. Сегодня ночью мы вместе совершим намаз-истихар и завтра вынесем решение». Затем, как и говорил имам, совершали намаз-истихар и, исходя из этого выносили решение.
* * *
«По канонам вашей религии положено молиться только пять раз в сутки. А ты подряд совершаешь несколько намазов. Что это значит?» – спросили Шамиля русские офицеры. Имам ответил: «Это похоже на то, когда вы в одной комнате зажигаете множество ламп».
* * *
В Харькове Шамиля пригласили посетить цирк и аристократический бал. Увидев знаменитого горца, танцевавшие на балу нарядные дамы с полуобнажёнными телами подходили к имаму засвидетельствовать своё почтение. Когда они слишком приближались к нему, Шамиль отстранялся, произнося: «Вала хавла вала куввата иллабиллах!» Затем имам спросил офицеров, стоявших рядом: «Скажите, им не холодно?» Позже, когда имама Шамиля спросили, понравились ли ему бальные танцы, он ответил: «Вы на том свете не попадёте в рай!» «Почему?» – задали ему вопрос. «Вам рай дан на этом свете», – ответил Шамиль.
* * *
Цикл статей: «Имам Шамиль и Кавказская война
»
По материалам книги Магомеда Гамзаева
«Имам Шамиль
»
