Имя: Уриэль Септим VII
Род занятий: император Тамриэля
Родился: 346 год Третьей эпохи
Умер: 27 Последнего Сева, 433 год Акатоша.
Арена для борьбы народов, поле бесконечных сражений, интриг и политических убийств — таким был Тамриэль тысячи лет с начала времен и до конца Второй эпохи. Но нашелся человек, который сумел энергией и силой воли объединить народы целого континента. Это был Тибер, основатель династии Септимов, правящей Тамриэлем в течение всей Третьей эпохи. Правление Септимов знало времена мира и войны, возвышения и упадка, но императором с самой богатой на превратности судьбой стал последний император Тамриэля — Уриэль Септим Седьмой.
Первая империя Тамриэля
Прежде чем говорить о самом императоре Уриэле, давайте для начала бросим взгляд на четыреста лет в прошлое, в конец Второй эпохи. Мы увидим Тамриэль, разбитый на десятки карликовых королевств, воюющих друг с другом. В одном из таких государств древней Коловии (ныне — восточная часть Имперской провинции) на службе у короля вел войска в бой молодой генерал по имени Талос.
Это и есть далекий предок нашего героя, основатель династии, в будущем Тибер Септим, он же Исмир, Дракон Севера (827 год Второй эпохи — 38 год Третьей эпохи), проживший долгие 108 лет. На языке эльнофей имя Талос означает «Корона Урагана». О его родителях мы ничего не знаем — известно лишь то, что родом наш герой с континента Атмора.
С самого детства будущий император учился военному делу на севере, у предводителей племен нордов Скайрима. Вдобавок он овладел древним знанием Языков, магией голоса. Уже в возрасте двадцати лет Талос ведет войска в бой и успешно отбивает селение у ведьмаков Хай Рока. За успехи в воинском деле его призвали к себе старейшины племен нордов.
В легендах это события описывается так: «Очень скоро приближающиеся ураганы дали понять, что Седобородые собрались говорить. После того как были эвакуированы ближайшие деревни, Талос взошел на гору, где жили Седобородые. Когда он прибыл, у Седобородых вынули кляпы, и когда они произнесли его имя, содрогнулся весь мир. Седобородые сказали Талосу, что ему суждено править Тамриэлем и что он должен отправиться на юг, чтобы исполнить пророчество ».
Наш герой отправился на юг и стал военачальником у коловианского короля. Он успешно вел освободительные кампании против акавирцев, но его звездным часом стала знаменитая зимняя битва у Санкре-Тора в Джеральских горах. Объединенные силы нордов и бретонцев решили напасть на Коловию с севера и заняли хорошо защищенную крепость Санкре-Тор, замаскировав вход в нее магическим изображением озера. Генерал Талос разгадал замысел врага и сумел перехитрить его — пока небольшая часть его сил выманивала врага из крепости, основная армия пробралась через считающиеся неприступными горы и, напав на крепость с тыла, быстро заняла ее. Бретонские военные все как один попали в плен и были проданы в рабство, а норды приняли мудрое решение присоединиться к победителю.
После этого и началось победное шествие нашего героя по Тамриэлю. Триумф, правда, был несколько омрачен гибелью короля от рук наемного убийцы. Сам Талос был ранен в горло и лишился голоса, а вместе с ним — магических способностей Языков. Но даже шепота хватило новому правителю Коловии, чтобы объединить будущий Сиродиил, а потом отправиться на завоевание дальних стран. Полководческие таланты помогли Тиберу Септиму завоевать северный Скайрим и западную Бретонию, однако после этого началась мистика.
Оценивая перспективы вторжения в Морровинд, Тибер Септим, уже будучи императором, решил пойти на переговоры с тремя божествами острова Ввандерфелл. Те согласились сэкономить солдат с обеих сторон — Морровинд вошел в состав империи на правах автономии, а божества выдали императору в пользование огромного механического человека по имени Нумидий. С помощью робототехники и доброго слова был объединен целый континент, и в 897 году Тибер Септим провозгласил начало Третьей эпохи — века единого Тамриэля.
Через тридцать восемь лет правления Тибер Септим мирно скончался в своей постели. Власть перешла к следующему императору.
Это интересно: теперь септим (в просторечии «дрейк») — официальная валюта Тамриэля. Именем Тибера Септима также названа гостиница Имперского города провинции Сиродиил.
Жизнь двадцати Септимов
Пелагий Септим I — правил всего четыре года и был убит Темным Братством во время молитвы в храме Единого.
Кинтира Септим — первая императрица, племянница Тибера Септима. Умерла в 53 году Третьей эпохи.
Уриэль Септим I — это еще не наш Уриэль. Основал гильдии магов и воинов. Умер в 64 году.
Уриэль Септим II — вогнал страну в долги и умер, раскаиваясь, в 82 году.
Пелагий Септим II — принял жесткие меры против дефицита бюджета. Так, например, он распустил Совет Старейшин и вынудил парламентариев платить за то, чтобы вернуться в него. Умер в 99 году.
Антиох Септим — прославился как модник и юбочник, а также за свое специфическое чувство юмора. Его шуток не оценили острова Саммерсет, захотевшие отделиться от империи. Лишь ураган, потрепавший силы мятежного короля, помешал ему осуществить задуманное.
Кинтира Септим II — унаследовала трон в возрасте пятнадцати лет. Была обвинена тетей «королевой-волчицей» Потемой и кузином Уриэлем в «неправильном» происхождении, схвачена, заточена в тюрьму и убита, когда ей было 19 лет.
Уриэль Септим III — возглавил мятеж против кузины Кинтиры II, затем вел долгую «войну Красного Бриллианта» против сыновей Пелагия II и королев Тамриэля. Короновал себя в 121 году, но уже в 127 году был схвачен, обвинен в государственном преступлении и сожжен обезумевшей толпой.
Цефор Септим — воевал против сестры Потемы Септим (Война Красного Алмаза) и победил ее. В 140 году погиб, упав с лошади.
Магнус Септим — правил всего пять лет. Некоторые утверждают, что он был убит сыном Пелагием.
Пелагий Септим III — знаменитый «безумный» император. С самого начала правления он прославился эксцентричными выходками, оскорблениями, а однажды даже пытался повеситься прямо посреди бала. Был смещен с трона и умер в 153 году в лечебнице для душевнобольных от лихорадки. Некоторые утверждают, что безумие Пелагия — магического происхождения и вызвано амулетом, подаренным Потемой со злым умыслом. Со дня смерти второе число месяца Солнечного Восхода празднуется как «Сумасшедший Пелагий» — день, когда все дурачатся и шутят.
Катария Септим — темная эльфийка, императрица, в 153 году ставшая регентом после смещения Пелагия III с трона. Она стала первым и единственным правителем Тамриэля вне династии Септимов. В 199 году она погибла в сражении в Чернотопье.
Кассиндер Септим — сын Пелагия и Катарии, полуэльф. Правил лишь два года, фактически передав дела брату Уриэлю.
Уриэль Септим IV — все время своего правления боролся за власть с Советом Старейшин с переменным успехом. Умер в 247 году.
Цефор Септим II — почти все время своего правления воевал. Сначала боролся за власть с Андораком Септимом, сыном Уриэля IV, затем вел долгую военную кампанию против армии нежити, ведомой призраком по имени Каморан Узурпатор. После того как Каморан захватил часть Хаммерфелла, он был побежден флотом императора в морском сражении в заливе Илиак.
Уриэль Септим V — укрепил собственную власть и отправился с завоевательной экспедицией на континент Акавир, где и нашел свою погибель в 290 году.
Уриэль Септим VI — стал императором в возрасте пяти лет. Пока регентом была его мать Тоника, Совет Старейшин прибрал к рукам практически всю власть в империи. Лишь в 22 году Уриэль формально принял власть, имея лишь один инструмент вето. На протяжении последующих шести лет он боролся за власть со Советом Старейшин. Умер в 317 году, упав с лошади.
Мориата Септим — сестра Уриэля VI, правила девятнадцать лет и проиграла в борьбе со Советом Старейшин — была убита одним из парламентариев, аргонианином по происхождению.
Пелагий Септим IV — последовательно укреплял власть Сиродиила в Империи. Умер в 368 году от болезни.
После его смерти двадцать первым императором Тамриэля стал Уриэль Септим VII . Ему было 22 года.
Востоком Тамриэль прирастать будет
О детстве и ранней юности Уриэля VII мы не знаем ничего. Однако можно предположить, что все это время молодой принц находился при отце и был свидетелем его шагов по укреплению вертикали власти во всем Тамриэле. Историки говорят, что во время правления Пелагия IV империя стала более сплоченной, чем во время знаменитого объединения государств во времена Тибера. Но оставалась еще целая куча проблем — варварские обычаи формально находящегося под властью империи Морровинда, бунтарские настроения жителей южных провинций — хаджитов и аргониан, не вполне прочная власть на северо-западе, вокруг залива Илиак.
Приняв в 368 году из рук отца империю, молодой Уриэль продолжил его дело и начал политику ассимиляции восточных территорий. В этом ему помогал очень близкий друг и советник, имперский боевой маг по имени Джагар Тарн — Уриэль делегировал ему большие полномочия. Как оказалось потом — зря.
Если политические вопросы молодой император решал с завидной мудростью, то в семейной жизни успехи его были намного скромнее. Его женила на себе умная и хитрая принцесса Каула Вориа. Очень скоро правитель понял, что связал жизнь с не вполне приятной в обхождении женщиной, и глубоко пожалел о своем поступке. Принцесса ответила ему взаимностью, и королевская чета начала цапаться. Детей они тем не менее завели — одно дело личные пристрастия, другое — государственные интересы. Королева Каула родила трех сыновей (кронпринц Гельдалл, принц Энман и принц Эбел) и через несколько лет, подустав от семейной жизни, удалилась на покой. Больше мы о ней не услышим.
Сам же Уриэль с годами все активнее занимался проблемой восточных провинций. Его первым серьезным успехом стало сотрудничество с одним из великих домов Морровинда — домом Хлаалу. Однако потом все пошло вкривь и вкось.
Не доверяйте придворным магам
К 389 году маг Джагар Тарн воспользовался тем, что монарх доверился ему полностью, и заточил Уриэля Септима VII в тюрьму между мирами Нирна и Обливиона. Сам он воспользовался заклинаниями иллюзии, чтобы предстать перед двором и подданными империи в виде фальшивого Уриэля Септима VII и узурпировать трон.
Это ему удалось, но «новый улучшенный Уриэль» не пошел на пользу Тамриэлю. Джагару Тарну не хватило внутренней силы, навыков и государственного мышления, чтобы продолжить дело преданного им императора. Обстановка в Тамриэле резко изменилась к худшему, и это вызвало беспорядки в Морровинде. Повстанцы грозили захватить город Морнхолд и королева Барензия решила отправиться в Сиродиил, чтобы выяснить лично у императора, почему все так плохо.
На приеме у императора она заподозрила подмену и, переговорив с королем Вэйреста Эдвайром, решила действовать — но не в открытую, потому что при дворе, на глазах фальшивого императора, затеять серьезный заговор было невозможно. Барензия с коварством темной эльфийки втерлась в доверие к Джагару Тарну и выяснила, где находится источник его силы — посох Хаоса, разбитый на восемь частей и спрятанный в восьми провинциях Тамриэля. За посохом отправили неизвестного и безымянного героя, который очень кстати оказался в камере местной тюрьмы. Посох был найден и собран, чары развеялись, и император Уриэль VII вернулся в реальный мир после десятилетнего заточения. Эта история известна всем, хотя в ней остается еще очень много вопросов. Почему Джагар Тарн не убил императора, а оставил лазейку для заговорщиков? Почему он так пассивно вел себя на троне? Мотивы мага не очень понятны. Мы знаем, что он искренне восхищался императором. Возможно, его мотивами было даже не желание стать хозяином Тамриэля, а обычная зависть. То, что он не предпринимал серьезных попыток ликвидировать героя, собирающего посох, можно назвать неосознанным стремлением к смерти.
Однако давайте вернемся к самому императору. Что было с ним на протяжении его десятилетнего отсутствия? По его воспоминаниям, вынужденное заключение на стыке планов бытия оказалось для него чередой бесконечных снов и кошмаров. Он не ощущал хода времени, а лишь засыпал и просыпался. Публично он заявил, что не помнит снов, которые видел в своей магической тюрьме, но некоторые его оговорки дают повод заподозрить, что это далеко не так. Очень может быть, что сны его были пророческими, и в них он видел будущих соратников и спасителей Тамриэля, к которым он позже обратится за помощью.
Выйдя из темницы, император произнесет следующую речь: «Ты воистину сын Империи. Я благодарю тебя за твою помощь. У меня есть идея о том, как использовать тебя на службе. Отныне ты будешь именоваться Вечным Героем. Ты будешь вершить дела империи собственноручно. Я, Уриэль Септим, настоящий император Тамриэля, постановляю это, и мое слово — закон. Восстань, мой Герой, и займи подобающее место у моего трона ».
Десятилетнее заключение не прошло для императора даром — он заметно постарел и поседел. Уриэль VII последовательно продолжил свою политику, но уже не с такой энергией, как десять лет назад.
Это интересно: пребывал в заточении император не один — вместе с ним в тюрьму случайно попал один из его генералов по имени Вархафт. Он тоже поблагодарит героя за освобождение.
Кризис на западе и на востоке
Период Восстановления начался в 399 году. Император исправил ошибки своего «дублера» и стал опираться на собственную службу безопасности, организацию Клинков. Новым придворным магом стал советник по имени Окато — будущий председатель Совета Старейшин.
Учитывая то, что спас его бывший заключенный, Уриэль стал смелее отправлять на опасные задания неизвестных героев. Так, во время знаменитого «Западного Кризиса», когда в королевствах вокруг залива Илиак начали распространяться вольнодумные идеи, он отправил в Даггерфолл своего друга под предлогом того, чтобы разобраться с беспокойным духом короля Лисанда. История не сохранила имени героя, но в результате его исключительно ловких действий весь северо-запад Тамриэля вновь объединился — королевства вокруг залива Илиак больше не доставляли Сиродиилу проблем. Это дало возможность императору в 427 году вновь заняться Востоком.
Морровинд в те времена был автономной провинцией, сохранившей почти полную самостоятельность во всем. В качестве агента своего влияния император выбрал безымянного заключенного, посадил на корабль и освободил на острове Ввандерфелл, зачислив в Клинки. Действия императора могут показаться непонятными, если не вспомнить его сны — очень может быть, что выбрал он именно того, кто являлся ему в снах. Пророческие сны и арестанты, арестанты и сны проходят красной чертой через весь период правления Уриэля VII.
Неизвестный герой, попав на остров, сумел исполнить пророчество, стать Нереварином, воплощением древнего героя, победить злое божество вулкана и остановить чуму, превращавшую людей в чудовищ. Вскоре после этого влияние Сиродиила в Морровинде возросло настолько, что темные эльфы через несколько лет официально отказались от института рабовладения.
Пока Нереварин разбирался с темными эльфами и троицей их богов на далеком острове, императора настигла опасная болезнь, от которой он оправился с большим трудом.
| Хронология правления Уриэля Септима VII |
| 346 год Третьей Эпохи — родился Уриэль Септим VII. 369 год — родился неизвестный герой Даггерфолла, который в будущем упокоит дух короля Лисанда. 388 год — умирает император Пелагий IV. Уриэль Септим VII коронован. 389 год — император предан магом Джагаром Тарном и заточен в ином мире. 396 год — через Тамриэль прокатывается волна локальных конфликтов. 399 год — Джагар Тарн побежден, император Уриэль VII вновь свободен. 403 год — после убийства короля Даггерфолла Лисанда разворачивается локальный конфликт между Даггерфоллом и Сентинелем. 405 год — неизвестный герой послан императором в Даггерфолл, чтобы расследовать тайну смерти короля Лисанда. 427 год — начинается чума в Морровинде. Неизвестный герой послан на Ввандерфелл, чтобы ликвидировать угрозу. 433 год — император Уриэль Септим VII гибнет от рук убийц. Открываются врата в Обливион. |
Смерть императора
Позже мы прочитаем в мемуарах императора: «Я — Уриэль Септим Седьмой. Шестьдесят пять лет я правил великой империей, и все это время я не был властен над собственными снами... Сегодня — 27 число месяца Последнего Сева, год 433. И это — последние часы моей жизни».
Да, осенью 433 года, 27 числа император уже знал, что обречен, — он видел сбывающиеся сны и не знал способа остановить разворачивающиеся трагические события. В императорский дворец поступила информация о том, что три его сына атакованы неизвестными убийцами. Под прикрытием небольшой группы верных Клинков Уриэль VII отправляется в тюремный квартал, чтобы попытаться уйти через тайный ход, спрятанный в одной из камер. Увидев в камере заключенного из собственных снов, император понимает, что обречен, и перед смертью оперативно выдает новому герою необходимую информацию о том, что происходит.
К сожалению, Мартин не унаследовал любвеобильности отца и этим подвел всю империю. Да, он сумел ценой собственной жизни остановить повелителя даэдр, но линия Септимов на нем оборвалась. Власть снова оказалось в руках у придворного боевого мага — председателя Совета Старейшин, консула Окато.
Уриэлю Септиму VII выдалось родиться в трудное время, но за годы своего правления он стал не менее популярным императором, чем его далекий предок, легендарный Тибер Септим. Конечно, в этом сыграло роль и то, что он получил Тамриэль из рук отца в идеальном состоянии. Но при этом он сумел не только не испортить все, что сделал его отец, но и справиться с несколькими опасными кризисами. И пусть историю с Великой Имитацией можно поставить ему в вину — главное, что в конце плохой герой наказал сам себя, а император вернулся. Он навеки войдет в анналы истории, и через много сотен лет жители Тамриэля будут вспоминать период его правления и говорить: «Вот тогда были герои так герои — не то что нынешнее племя».
Когда Пелагиус IV скончался в 3E 368 после своего поразительного правления длиною в 29 лет, Тамриэль был еще ближе к объединению, чем даже во времена Уриэля I. Уриэль VII, сын Пелагиуса IV, обладал усердием своей великой тети Морихаты, политическим талантом своего знаменитого дяди Уриэля VI, военной мощью своего двоюродного Уриэля V. Он правил на протяжении 21 года, принеся в Тамриэль порядок и справедливость.Уриэль VII был предан своим боевым магом Ягаром Тарном и заключен им в другое измерение в 3E 389. Тарн воспользовался магией иллюзии, чтобы принять облик императора. Все последующие десять лет Тарн правил как император, но не собирался продолжить начинание Уриэля VII по завоеванию территорий. Точно не известно, что за цели и достижения приследовал Тарн, приняв облик своего бывшего повелителя. Все то время, что Уриэль VII провел в плену, он не старился, потому что Ягару Тарну удалось замедлить время, ведь со смертью Уриэля Драконьи огни бы погасли и Совет догадался, что на троне самозванец. Этим также можно объяснить, почему Уриэль VII жил и правил такой продолжительный период времени.
Тарна одолел герой, чье имя неизвестно, протеже Рии Силмайн (бывшей ученицы Тарна), он же и освободил императора из заточения, за что получил титул Вечного защитника.
После своего освобождения из параллельного мира, Уриэль без устали работал, чтобы вновь воссоединить Тамриэль. Из-за вмешательства Тарна этот момент был упущен, но Тамриэль все же переживал великие и золотые времена за время правления этого императора.
В 3E405, УриэльVII посылает своего агента в залив Илиак, что находится в Хай Роке, чтобы тот расследовал обстоятельства гибели бывшего друга Уриэля, Короля Даггерфола Лисандуса. Помощнику императора удалось узнать истину о истинной причине смерти Лисандуса. В то же самое время, герою удается воссоздать Нумидиум, древнюю двемерскую конструкцию.
В более позднее года своего правления император отправляет другого агента на остров Варфендел, что находится в провинции темных эльфов, Морровинде. Его задание состояло в том, чтобы узнать истину о пророчествах Нереварина и Шестом Доме.
После изнурительной борьбы с мором, вновь проснувшимися тварями Шестого Дома и со смертью лидера этого Дома, Дагот Ура, герой исполняет пророчества Нереварина.
Уриэль VII был, по большому счету, хорошим правителем, но из-за того, что он всегда был очень скрытен и замкнут по своей натуре, то не снискал популярности у народа. Когда императору исполнилось 80 лет, он не обладал уже прежним здоровьем, а и назвал своими наследниками, Гелдала Септима, и его братьев Энмана и Эвеля, но это лишь вызвало в Имперском городе большую полемику и даже беспорядки. Среди колдунов тогда ходили слухи, что они не более чем двойники, а настоящие наследники были убиты Тарном, когда тот захватил власть.
В 3E 433, 27 числа месяца урожая все трое наследников трона были убиты даэдрическим культом мифический Рассвет. В тот же день, от рук ассасина культа пал и сам император Уриэль. В итоге остался лишь один наследник Септима – незаконнорожденный сын Уриэля Мартин Септим, единственный кто по праву мог занять трон.
Имя: Уриэль Септим VII
Род занятий: император Тамриэля
Родился: 346 год Третьей эпохи
Умер: 27 Последнего Сева, 433 год Акатоша.
Арена для борьбы народов, поле бесконечных сражений, интриг и политических убийств — таким был Тамриэль тысячи лет с начала времен и до конца Второй эпохи. Но нашелся человек, который сумел энергией и силой воли объединить народы целого континента. Это был Тибер, основатель династии Септимов, правящей Тамриэлем в течение всей Третьей эпохи. Правление Септимов знало времена мира и войны, возвышения и упадка, но императором с самой богатой на превратности судьбой стал последний император Тамриэля — Уриэль Септим Седьмой.
Первая империя Тамриэля
Прежде чем говорить о самом императоре Уриэле, давайте для начала бросим взгляд на четыреста лет в прошлое, в конец Второй эпохи. Мы увидим Тамриэль, разбитый на десятки карликовых королевств, воюющих друг с другом. В одном из таких государств древней Коловии (ныне — восточная часть Имперской провинции) на службе у короля вел войска в бой молодой генерал по имени Талос.
Это и есть далекий предок нашего героя, основатель династии, в будущем Тибер Септим, он же Исмир, Дракон Севера (827 год Второй эпохи — 38 год Третьей эпохи), проживший долгие 108 лет. На языке эльнофей имя Талос означает «Корона Урагана». О его родителях мы ничего не знаем — известно лишь то, что родом наш герой с континента Атмора.
С самого детства будущий император учился военному делу на севере, у предводителей племен нордов Скайрима. Вдобавок он овладел древним знанием Языков, магией голоса. Уже в возрасте двадцати лет Талос ведет войска в бой и успешно отбивает селение у ведьмаков Хай Рока. За успехи в воинском деле его призвали к себе старейшины племен нордов.
В легендах это события описывается так: «Очень скоро приближающиеся ураганы дали понять, что Седобородые собрались говорить. После того как были эвакуированы ближайшие деревни, Талос взошел на гору, где жили Седобородые. Когда он прибыл, у Седобородых вынули кляпы, и когда они произнесли его имя, содрогнулся весь мир. Седобородые сказали Талосу, что ему суждено править Тамриэлем и что он должен отправиться на юг, чтобы исполнить пророчество ».
Наш герой отправился на юг и стал военачальником у коловианского короля. Он успешно вел освободительные кампании против акавирцев, но его звездным часом стала знаменитая зимняя битва у Санкре-Тора в Джеральских горах. Объединенные силы нордов и бретонцев решили напасть на Коловию с севера и заняли хорошо защищенную крепость Санкре-Тор, замаскировав вход в нее магическим изображением озера. Генерал Талос разгадал замысел врага и сумел перехитрить его — пока небольшая часть его сил выманивала врага из крепости, основная армия пробралась через считающиеся неприступными горы и, напав на крепость с тыла, быстро заняла ее. Бретонские военные все как один попали в плен и были проданы в рабство, а норды приняли мудрое решение присоединиться к победителю.
После этого и началось победное шествие нашего героя по Тамриэлю. Триумф, правда, был несколько омрачен гибелью короля от рук наемного убийцы. Сам Талос был ранен в горло и лишился голоса, а вместе с ним — магических способностей Языков. Но даже шепота хватило новому правителю Коловии, чтобы объединить будущий Сиродиил, а потом отправиться на завоевание дальних стран. Полководческие таланты помогли Тиберу Септиму завоевать северный Скайрим и западную Бретонию, однако после этого началась мистика.
Оценивая перспективы вторжения в Морровинд, Тибер Септим, уже будучи императором, решил пойти на переговоры с тремя божествами острова Ввандерфелл. Те согласились сэкономить солдат с обеих сторон — Морровинд вошел в состав империи на правах автономии, а божества выдали императору в пользование огромного механического человека по имени Нумидий. С помощью робототехники и доброго слова был объединен целый континент, и в 897 году Тибер Септим провозгласил начало Третьей эпохи — века единого Тамриэля.
Через тридцать восемь лет правления Тибер Септим мирно скончался в своей постели. Власть перешла к следующему императору.
Это интересно: теперь септим (в просторечии «дрейк») — официальная валюта Тамриэля. Именем Тибера Септима также названа гостиница Имперского города провинции Сиродиил.
Жизнь двадцати Септимов
Пелагий Септим I — правил всего четыре года и был убит Темным Братством во время молитвы в храме Единого.
Кинтира Септим — первая императрица, племянница Тибера Септима. Умерла в 53 году Третьей эпохи.
Уриэль Септим I — это еще не наш Уриэль. Основал гильдии магов и воинов. Умер в 64 году.
Уриэль Септим II — вогнал страну в долги и умер, раскаиваясь, в 82 году.
Пелагий Септим II — принял жесткие меры против дефицита бюджета. Так, например, он распустил Совет Старейшин и вынудил парламентариев платить за то, чтобы вернуться в него. Умер в 99 году.
Антиох Септим — прославился как модник и юбочник, а также за свое специфическое чувство юмора. Его шуток не оценили острова Саммерсет, захотевшие отделиться от империи. Лишь ураган, потрепавший силы мятежного короля, помешал ему осуществить задуманное.
Кинтира Септим II — унаследовала трон в возрасте пятнадцати лет. Была обвинена тетей «королевой-волчицей» Потемой и кузином Уриэлем в «неправильном» происхождении, схвачена, заточена в тюрьму и убита, когда ей было 19 лет.
Уриэль Септим III — возглавил мятеж против кузины Кинтиры II, затем вел долгую «войну Красного Бриллианта» против сыновей Пелагия II и королев Тамриэля. Короновал себя в 121 году, но уже в 127 году был схвачен, обвинен в государственном преступлении и сожжен обезумевшей толпой.
Цефор Септим — воевал против сестры Потемы Септим (Война Красного Алмаза) и победил ее. В 140 году погиб, упав с лошади.
Магнус Септим — правил всего пять лет. Некоторые утверждают, что он был убит сыном Пелагием.
Пелагий Септим III — знаменитый «безумный» император. С самого начала правления он прославился эксцентричными выходками, оскорблениями, а однажды даже пытался повеситься прямо посреди бала. Был смещен с трона и умер в 153 году в лечебнице для душевнобольных от лихорадки. Некоторые утверждают, что безумие Пелагия — магического происхождения и вызвано амулетом, подаренным Потемой со злым умыслом. Со дня смерти второе число месяца Солнечного Восхода празднуется как «Сумасшедший Пелагий» — день, когда все дурачатся и шутят.
Катария Септим — темная эльфийка, императрица, в 153 году ставшая регентом после смещения Пелагия III с трона. Она стала первым и единственным правителем Тамриэля вне династии Септимов. В 199 году она погибла в сражении в Чернотопье.
Кассиндер Септим — сын Пелагия и Катарии, полуэльф. Правил лишь два года, фактически передав дела брату Уриэлю.
Уриэль Септим IV — все время своего правления боролся за власть с Советом Старейшин с переменным успехом. Умер в 247 году.
Цефор Септим II — почти все время своего правления воевал. Сначала боролся за власть с Андораком Септимом, сыном Уриэля IV, затем вел долгую военную кампанию против армии нежити, ведомой призраком по имени Каморан Узурпатор. После того как Каморан захватил часть Хаммерфелла, он был побежден флотом императора в морском сражении в заливе Илиак.
Уриэль Септим V — укрепил собственную власть и отправился с завоевательной экспедицией на континент Акавир, где и нашел свою погибель в 290 году.
Уриэль Септим VI — стал императором в возрасте пяти лет. Пока регентом была его мать Тоника, Совет Старейшин прибрал к рукам практически всю власть в империи. Лишь в 22 году Уриэль формально принял власть, имея лишь один инструмент вето. На протяжении последующих шести лет он боролся за власть со Советом Старейшин. Умер в 317 году, упав с лошади.
Мориата Септим — сестра Уриэля VI, правила девятнадцать лет и проиграла в борьбе со Советом Старейшин — была убита одним из парламентариев, аргонианином по происхождению.
Пелагий Септим IV — последовательно укреплял власть Сиродиила в Империи. Умер в 368 году от болезни.
После его смерти двадцать первым императором Тамриэля стал Уриэль Септим VII . Ему было 22 года.
Востоком Тамриэль прирастать будет
О детстве и ранней юности Уриэля VII мы не знаем ничего. Однако можно предположить, что все это время молодой принц находился при отце и был свидетелем его шагов по укреплению вертикали власти во всем Тамриэле. Историки говорят, что во время правления Пелагия IV империя стала более сплоченной, чем во время знаменитого объединения государств во времена Тибера. Но оставалась еще целая куча проблем — варварские обычаи формально находящегося под властью империи Морровинда, бунтарские настроения жителей южных провинций — хаджитов и аргониан, не вполне прочная власть на северо-западе, вокруг залива Илиак.
Приняв в 368 году из рук отца империю, молодой Уриэль продолжил его дело и начал политику ассимиляции восточных территорий. В этом ему помогал очень близкий друг и советник, имперский боевой маг по имени Джагар Тарн — Уриэль делегировал ему большие полномочия. Как оказалось потом — зря.
Если политические вопросы молодой император решал с завидной мудростью, то в семейной жизни успехи его были намного скромнее. Его женила на себе умная и хитрая принцесса Каула Вориа. Очень скоро правитель понял, что связал жизнь с не вполне приятной в обхождении женщиной, и глубоко пожалел о своем поступке. Принцесса ответила ему взаимностью, и королевская чета начала цапаться. Детей они тем не менее завели — одно дело личные пристрастия, другое — государственные интересы. Королева Каула родила трех сыновей (кронпринц Гельдалл, принц Энман и принц Эбел) и через несколько лет, подустав от семейной жизни, удалилась на покой. Больше мы о ней не услышим.
Сам же Уриэль с годами все активнее занимался проблемой восточных провинций. Его первым серьезным успехом стало сотрудничество с одним из великих домов Морровинда — домом Хлаалу. Однако потом все пошло вкривь и вкось.
Не доверяйте придворным магам
К 389 году маг Джагар Тарн воспользовался тем, что монарх доверился ему полностью, и заточил Уриэля Септима VII в тюрьму между мирами Нирна и Обливиона. Сам он воспользовался заклинаниями иллюзии, чтобы предстать перед двором и подданными империи в виде фальшивого Уриэля Септима VII и узурпировать трон.
Это ему удалось, но «новый улучшенный Уриэль» не пошел на пользу Тамриэлю. Джагару Тарну не хватило внутренней силы, навыков и государственного мышления, чтобы продолжить дело преданного им императора. Обстановка в Тамриэле резко изменилась к худшему, и это вызвало беспорядки в Морровинде. Повстанцы грозили захватить город Морнхолд и королева Барензия решила отправиться в Сиродиил, чтобы выяснить лично у императора, почему все так плохо.
На приеме у императора она заподозрила подмену и, переговорив с королем Вэйреста Эдвайром, решила действовать — но не в открытую, потому что при дворе, на глазах фальшивого императора, затеять серьезный заговор было невозможно. Барензия с коварством темной эльфийки втерлась в доверие к Джагару Тарну и выяснила, где находится источник его силы — посох Хаоса, разбитый на восемь частей и спрятанный в восьми провинциях Тамриэля. За посохом отправили неизвестного и безымянного героя, который очень кстати оказался в камере местной тюрьмы. Посох был найден и собран, чары развеялись, и император Уриэль VII вернулся в реальный мир после десятилетнего заточения. Эта история известна всем, хотя в ней остается еще очень много вопросов. Почему Джагар Тарн не убил императора, а оставил лазейку для заговорщиков? Почему он так пассивно вел себя на троне? Мотивы мага не очень понятны. Мы знаем, что он искренне восхищался императором. Возможно, его мотивами было даже не желание стать хозяином Тамриэля, а обычная зависть. То, что он не предпринимал серьезных попыток ликвидировать героя, собирающего посох, можно назвать неосознанным стремлением к смерти.
Однако давайте вернемся к самому императору. Что было с ним на протяжении его десятилетнего отсутствия? По его воспоминаниям, вынужденное заключение на стыке планов бытия оказалось для него чередой бесконечных снов и кошмаров. Он не ощущал хода времени, а лишь засыпал и просыпался. Публично он заявил, что не помнит снов, которые видел в своей магической тюрьме, но некоторые его оговорки дают повод заподозрить, что это далеко не так. Очень может быть, что сны его были пророческими, и в них он видел будущих соратников и спасителей Тамриэля, к которым он позже обратится за помощью.
Выйдя из темницы, император произнесет следующую речь: «Ты воистину сын Империи. Я благодарю тебя за твою помощь. У меня есть идея о том, как использовать тебя на службе. Отныне ты будешь именоваться Вечным Героем. Ты будешь вершить дела империи собственноручно. Я, Уриэль Септим, настоящий император Тамриэля, постановляю это, и мое слово — закон. Восстань, мой Герой, и займи подобающее место у моего трона ».
Десятилетнее заключение не прошло для императора даром — он заметно постарел и поседел. Уриэль VII последовательно продолжил свою политику, но уже не с такой энергией, как десять лет назад.
Это интересно: пребывал в заточении император не один — вместе с ним в тюрьму случайно попал один из его генералов по имени Вархафт. Он тоже поблагодарит героя за освобождение.
Кризис на западе и на востоке
Период Восстановления начался в 399 году. Император исправил ошибки своего «дублера» и стал опираться на собственную службу безопасности, организацию Клинков. Новым придворным магом стал советник по имени Окато — будущий председатель Совета Старейшин.
Учитывая то, что спас его бывший заключенный, Уриэль стал смелее отправлять на опасные задания неизвестных героев. Так, во время знаменитого «Западного Кризиса», когда в королевствах вокруг залива Илиак начали распространяться вольнодумные идеи, он отправил в Даггерфолл своего друга под предлогом того, чтобы разобраться с беспокойным духом короля Лисанда. История не сохранила имени героя, но в результате его исключительно ловких действий весь северо-запад Тамриэля вновь объединился — королевства вокруг залива Илиак больше не доставляли Сиродиилу проблем. Это дало возможность императору в 427 году вновь заняться Востоком.
Морровинд в те времена был автономной провинцией, сохранившей почти полную самостоятельность во всем. В качестве агента своего влияния император выбрал безымянного заключенного, посадил на корабль и освободил на острове Ввандерфелл, зачислив в Клинки. Действия императора могут показаться непонятными, если не вспомнить его сны — очень может быть, что выбрал он именно того, кто являлся ему в снах. Пророческие сны и арестанты, арестанты и сны проходят красной чертой через весь период правления Уриэля VII.
Неизвестный герой, попав на остров, сумел исполнить пророчество, стать Нереварином, воплощением древнего героя, победить злое божество вулкана и остановить чуму, превращавшую людей в чудовищ. Вскоре после этого влияние Сиродиила в Морровинде возросло настолько, что темные эльфы через несколько лет официально отказались от института рабовладения.
Пока Нереварин разбирался с темными эльфами и троицей их богов на далеком острове, императора настигла опасная болезнь, от которой он оправился с большим трудом.
| Хронология правления Уриэля Септима VII |
|
346 год Третьей Эпохи — родился Уриэль Септим VII. 369 год — родился неизвестный герой Даггерфолла, который в будущем упокоит дух короля Лисанда. 388 год — умирает император Пелагий IV. Уриэль Септим VII коронован. 389 год — император предан магом Джагаром Тарном и заточен в ином мире. 396 год — через Тамриэль прокатывается волна локальных конфликтов. 399 год — Джагар Тарн побежден, император Уриэль VII вновь свободен. 403 год — после убийства короля Даггерфолла Лисанда разворачивается локальный конфликт между Даггерфоллом и Сентинелем. 405 год — неизвестный герой послан императором в Даггерфолл, чтобы расследовать тайну смерти короля Лисанда. 427 год — начинается чума в Морровинде. Неизвестный герой послан на Ввандерфелл, чтобы ликвидировать угрозу. 433 год — император Уриэль Септим VII гибнет от рук убийц. Открываются врата в Обливион. |
Смерть императора
Позже мы прочитаем в мемуарах императора: «Я — Уриэль Септим Седьмой. Шестьдесят пять лет я правил великой империей, и все это время я не был властен над собственными снами... Сегодня — 27 число месяца Последнего Сева, год 433. И это — последние часы моей жизни».
Да, осенью 433 года, 27 числа император уже знал, что обречен, — он видел сбывающиеся сны и не знал способа остановить разворачивающиеся трагические события. В императорский дворец поступила информация о том, что три его сына атакованы неизвестными убийцами. Под прикрытием небольшой группы верных Клинков Уриэль VII отправляется в тюремный квартал, чтобы попытаться уйти через тайный ход, спрятанный в одной из камер. Увидев в камере заключенного из собственных снов, император понимает, что обречен, и перед смертью оперативно выдает новому герою необходимую информацию о том, что происходит.
К сожалению, Мартин не унаследовал любвеобильности отца и этим подвел всю империю. Да, он сумел ценой собственной жизни остановить повелителя даэдр, но линия Септимов на нем оборвалась. Власть снова оказалось в руках у придворного боевого мага — председателя Совета Старейшин, консула Окато.
Уриэлю Септиму VII выдалось родиться в трудное время, но за годы своего правления он стал не менее популярным императором, чем его далекий предок, легендарный Тибер Септим. Конечно, в этом сыграло роль и то, что он получил Тамриэль из рук отца в идеальном состоянии. Но при этом он сумел не только не испортить все, что сделал его отец, но и справиться с несколькими опасными кризисами. И пусть историю с Великой Имитацией можно поставить ему в вину — главное, что в конце плохой герой наказал сам себя, а император вернулся. Он навеки войдет в анналы истории, и через много сотен лет жители Тамриэля будут вспоминать период его правления и говорить: «Вот тогда были герои так герои — не то что нынешнее племя».
Публичная бета выключена
Выбрать цвет текста
Выбрать цвет фона
100% Выбрать размер отступов
100% Выбрать размер шрифта
Кажется, это был Турдас, тридцатое число Месяца Второго Зерна. Я запомнила эту дату, так как тень столь иронично предпочла явиться в последний день под покровительством своего знака, знаменующего окончание весны и несущего для нас, темных братьев, особенный символизм. «Лордас. Второе Месяца Середины Года» У меня оставалось двое суток на поиски, чтобы затем указать уведомителю на виновного. Я уничтожила часть записки, сохранив маленький клочок бумаги, отмеченный его рукой. «Дабы помнить», говорила я себе, а на деле и далее теребила его в руках, пока тот не рассыпался в прах окончательно. И тогда, в лесном доме Телиндрил я извлекла его, испытывая скручивающий внутренности трепет. Где-то час мы просто сидели в затишье, поджав хвост, как трусливые звери, а рассуждали мерами предосторожности. Босмерка периодически высовывалась наружу, убеждаясь, как удачно скрылись две сестры от кого-то, кому не обязательно было нас искать. Я разглядывала одну точку меж стен, мимо которой мелькало щуплое, но сбитое, словно изящную куклу чинили ватой, тело низенькой эльфийки, раздражающе покачивая ногами, пока она не придавила мои колени плечом лука, тем самым прерывая навязчивый невроз. Я рассказала Телиндрил всё, о чем думала, умалчивая часть своей роли в данной картине. - Мы не должны вмешиваться, - повторила она уже не первый раз, а, может, я просто знала, что темная сестра будет на стороне нейтралитета, передавая ответственность в руки Люсьена. – Заходя дальше, ты можешь не справиться с тем, что ждет тебя в глубине. - Ты предлагаешь сидеть здесь? – Возмутилась я, подняв взгляд к потемневшему от многочисленных факелов древесному потолку, половина досок которого покосилась, показав кривые ржавые гвозди. Ветер жутко завывал в эту ночь, заставляя развалюху петь неестественным голосом. - … И надеяться, что отчаянный убийца откажется от затеи перерезать наши глотки? - … И хорошенько подумать прежде, чем делать что-то дальше, - строго поправила она. - У меня было достаточно времени, чтобы подумать. А если всё так, как я предполагаю? Пусть не сам предатель, но кто-то помогает ему изнутри. Сколько ещё мы будем думать? Когда ты решишь, что готова вернуться в убежище? – Начиная активно жестикулировать, я представляла себя Адамусом Филидой – он напускал на себя тем самым уверенность, стремительно падая вниз. - Сидя здесь, ты никогда не сможешь понять этого. - Если всё так, как ты предполагаешь, мы тем более ни в коем случае не должны предпринимать что-то, - сложила она руки, подвесив лук за спину. – Нужно наблюдать. У нас нет другого выхода. - Есть. У меня осталась последняя надежда, Тел, - встала я перед ней. – Винсент. Кажется, именно он больше всех проигрывает в этой истории… - Винсент? Очива, Тейнава, Мари, Гогрон, - попахивает паранойей, - покачала она головой, опустив глаза в пол. – Но Винсент… здесь что-то скверное. - Прошу, помоги мне! Он все время носит печатку с собой в кармане. Мне нужно выследить его и забрать это кольцо! Как только оно будет у меня… - Как только оно будет у тебя, ты натравишь на себя «тень» снова! Зачем тебе влезать в это? К тому же…Ты в своем уме? Ты хоть раз преследовала вампира? Было больно думать о дорогом друге в таком ключе, и больше, чем узнать правду, я хотела бы услышать от него хотя бы сладкую ложь о непричастности. «Он так долго защищал меня», хотелось сознанию оправдывать Винсента. «Габриэль тоже когда-то защищал тебя», твердил здравый смысл. Я с сожалением отрицала, отчего Телиндрил состроила жалостливо-утружденное лицо, поясняя. - Мы не сможем подойти к нему близко. Особенно во время охоты. Я уже не так расторопна, как в молодости, и была бы не прочь и далее избегать таких встреч. Я не уведу тебя обратно. Я шумно вобрала воздух. Страшно. Желудок завязывался в узел, как вязался всегда в присутствии Люсьена, вот только это было нечто среднее между страхом перед человеком и чудовищем, спящим внутри него. Я мало знала о вампирах, и тем более не могла представить их во время голода. Бабушка рассказывала мне сказки о проклятых, чья человечность была подавлена равноценной сущностью, порожденной болезнью, – как правило, такие истории начинались и оканчивались чьей-то смертью. «Но я же уже не пятилетняя девочка» - Просто… доставь меня так близко, как сможешь, - заставила я себя выдавить сквозь зубы, долго ожидая ответа. Я услышала стук подымающегося бруса и скрип двери. - Пошли.
Тел дождалась, пока я взберусь на возвышенность позади лачуги – она не запирала ночлежку, выходя, дабы мгновенно попадать в дом извне. Мы осмотрелись вокруг, в радиусе времянки, началась некая материальная магия, не подвластная мне в то время, - искусство, которое ведают лишь следопыты. Я впечатлилась, как, применяя природные таланты, Телиндрил могла «читать» лес. Лес, подающий ей знаки, не иначе, ибо как понять, почему, взглянув в душную темноту, босмерка повела нас дальше на север, не испытывая колебаний, а потом услышала я знакомый металлический запах и увидела вокруг отметины дневной давности, ставящие точки на место бывших вопросов. Предвосхищая мой интерес, бегущая впереди эльфийка приостановилась недалеко от границы обжитого людьми и мерами сектора графства в кругу слегка ободранных стволов, поглаживая одно из деревьев и вглядываясь вперед. - Видишь царапины? – Спросила она. - Здесь я видела его вчера. Когда я приблизилась, Тел указала на короткие беспорядочные борозды, еле заметные под лунами. Я провела ногтями по неглубоким выемкам, облегченно понимая, что оставлены они были обычным клинком. - Это сделал Винсент? - Да, - кивнула босмерка, вскинув руку вперед навстречу непроглядной черноте, где смешанный лес порос теневыносливыми хвойными – туда, куда идти следовало, лишь осознавая, зачем держишь путь. – Не знаю, зачем он это делает. Не интересовалась особенностями вампирской охоты. Уж не для ориентировки точно. - Приманка? – Обернулась я пытливо на Телиндрил, прикусывая пальцы. Куст рядом едва блестел сворачивающейся черной жидкостью, и я растерла небольшой лист на свету, открывая слабый багряный оттенок. – Это человеческая кровь? - Утром может быть уже поздно искать – много охотников, - оставила она меня без ответов, тонко пытаясь отговорить от глупой затеи. - У всего есть срок достоверности. Нужно двигаться дальше, если уверена… И я кивнула, побудив Телиндрил, раздвигая руками густые ветви дикорастущей ягоды, пробираться в самую гущу неизведанной чащи, немного протоптанной то ли кабанами, то ли заплутавшим волком, ну и, судя по всему, одним испытывающим жажду проклятым бретонцем. Какой-то отрезок пути эльфийка еще позволяла себе отпускать реплики по поводу того, что в первый раз целенаправленно лезет в ловушку, немного разряжая густой и тягучий воздух, но затем любые попытки воспрять духом бились о птичьи крики – она замолчала. За кустарником нам открылся довольно редкий участок ельника, где полноценно разливалась Секунда, окрашивая плотный туман остывающей почвы в призрачно-голубой цвет. От окружающей дымки я невольно напряглась – она касалась кожи чуть влажным холодным дыханием, и от мельчайшего дуновения пелена шевелилась, создавая вдалеке миражи, напоминая путницам о возможности повернуть назад. Телиндрил замедлила ход, перейдя на крадущуюся поступь, как бы ощупывая тропу ступнями – плавно опускала пятку, перекатывая на носок, и вновь для нового шага. Впереди еще на многие метры не наблюдалось ни души - тем не менее, я не мешала сестре вслушиваться. Здесь совсем не было опавшей листы, поэтому шли мы совсем бесшумно. В лесу трудно оценить пройденное расстояние. Казалось, пролетел час прежде, чем Тел, пробежав вперед, присела, почти исчезнув в тумане. Её голова нахмурившись вертелась по сторонам. - Почти нет следов, - сказала она будто сама себе. – Не пойму… - Тел? – Позвала я, на что та медленно поднялась, все так же проворачиваясь. – Не молчи. - Мы либо ушли не туда…, - начала Телиндрил, продолжив не моргая. - … либо мы уже на месте. Сказывалась усталость. Я вдруг осознала, что давно не поддерживаю «обнаружение жизни», надеясь на нюх босмерки. Применив магию, я заметила что-то в отдалении – две фигуры, одна из которых вспыхивала и гасла. Я тут же резко протянула руку в ту сторону, захватывая и проталкивая Тел в противоположную, но она, кивнув, стала сопротивляться, пригибая меня на уровень кустарника с призывом ступать за ней. Какими-то странными жестами, Телиндрил дала понять, что «либо сейчас, либо никогда», приближая нас к искомой цели. Мы пролезали через листву средней растительности, стараясь не задевать тонкие трепещущие ветви, подбираясь ближе, чтобы увидеть то, что скрывали от нас ели. А в моих глазах энергия взволновалась. «Непостоянная» Если у Люсьена я видела интенсивное пламя, то у Винсента – каким бывает пожар в лесу – ветер задувает, и утихшая стена разгорается, пожирая волной следующий ярус. Её невероятный ритм, замыливающий глаз, тянул вперед, чтобы разглядеть неясное происходящее. - Всё! Дальше нельзя, - шепотом останавливала меня Телиндрил, только потом вспомнив, зачем я направлялась сюда, отпуская мою руку. Она нехотя передвигалась вместе со мной. Наш покров окончился в сотне метров от вампира, которого увидели мы, выглянув: Тел - поверх куста, я – из-за широкого дерева рядом, освободившись от темной сестры. Вампир обхватывал руками, словно в крепких объятьях, молодую женщину с запрокинутой головой, вот только нарушали невинность сцены впившиеся в белесую шею острые клыки, и тонкие черные дорожки исполосили ровное полотно гладкой кожи, разлившись в сплошное месиво. Ему стало тяжело держать обмягшее тело с дергающимися в слабости ногами – она пыталась тщетно оттолкнуться от земли, и Винсент опустился на колени, заваливая жертву на землю. Всполохи переходящих жизненных сил. Мне стало до дрожи неприятно от сей вампирской трапезы, - я отвернулась на Телиндрил, уже давно смотревшую на меня, и через силу заставила себя взглянуть на что-то, куда указывала сестра – мужчина, привязанный к дереву. «А я-то думала, откуда они забрели ночью прямо тебе в лапы» - Ждет, пока ослабнут, - пояснила Тел. – Твой шанс – когда он питается. - Они не останутся в живых, верно? - Я видела, как уходит из охотницы жизнь, но зато растут силы Винсента. Прозвучал резкий шорох и легкий вздох, топот шагов – я обернулась, не увидев рядом эльфийки. «Ситис» Когда я решила обойти вокруг, дабы оказаться рядом с пленником, вампир пред моим взором поднялся, упираясь в колени, пошатываясь, больше от неудобства позы, чем от боли в суставах трехсотлетнего возраста. И голова с растрепавшейся густой шевелюрой до плеч медленно повернулась в мою сторону. И глаза, ярко-алые, горели во тьме, притягивая мои, как мотылька. Если от тени я тут же сбежала, то теперь застыла на месте, парализованная, наблюдая насытившееся чудовище. Я встрепенулась только, когда вампир исчез из поля моего зрения, хотя была уверена, что он был прямо передо мной секунду тому назад. «Слишком близко» По спине пробежал леденящий душу холодок. Я с опаской крутилась вокруг своей оси, неизбежно выдав бы себя, рано или поздно. Уже подкатил тошнотворный ком, однако всполохи исчезли, и пролесок опустел, приглашая взглянуть на результаты удачной охоты темного брата. «Скрылся?», вздрогнула я, заходя спиной вперед на подгибающихся ногах за обескровленное тело и садясь возле этой женщины. Картина так поразила меня, что я не понимала своих действий – с тремором потянулась я к её горлу, ощупывая четыре точных отверстия, приходящихся в пульсировавшие некогда артерии, другой рукой дотрагиваясь до своей еще теплой шеи. В этот момент очнулся мужчина в десятке метров сбоку от меня. Он закричал, завидев фигуру возле стынущего тела. - ЕЩЕ ОДИН! ЕЩЕ ОДИН! ОТОЙДИ, ТВАРЬ! – Речь была спутана, плыла, многие буквы проглатывались заваливающимся языком от кошмара наяву. Стоны, всхлипы и рыдания. – ААААагх! Что вы сделали … Я опустилась перед охотником в путах, и, похоже, глаза мои были такие же крупные, как и его, так как парень тут же воспылал надеждой, переставая лить слезы. Слов не было, все они были потеряны где-то там, в непроглядной чаще. - К…как он поймал вас? – Подняла я его вихляющуюся голову, показывая отсутствие вампирских клыков, с оглядкой разговаривая полушепотом, но он только извивался из стороны в сторону, ослепляемый лунами. - Где? Мне нужно знать. Где? Я ищу его. - Ты… не кровопийца? Парни постоянно умирают. Ооох, а я же предупреждал их, - мужчина, тараторя, постукивал затылком по стволу, к которому был примотан веревкой. – Оооох... Богачка пришла на помощь с одним кинжалом! - Что с твоими глазами? – Вглядывалась я, насильно раскрывая его веки с широкими как блюдо зрачками. - Ха… Винсент оставил тебя умирать, да? Ты бредишь. Давай, вставай! Расторопно обрезав путы, я подняла данмера на ноги, закинув его руку на плечи. «Как самонадеянно» Оружие охотника валялось неподалеку. Из кипы вещей я забрала только небольшой ножичек, спрятав в ботинок под поножи. Он же в это время упал возле женщины. Я предполагала, меня ждет очередная сцена оплакивания смерти возлюбленной, однако вместо этого мужчина пьяными движениями проводил руками вдоль её доспеха, похлопывая по карманам, пока не извлек кошель и сверток, похожий на карту, забрал украшение с ее груди и отмахнулся, закрывая глаза ладонями, от вида посиневшей головы с опустошенными жилами. Припозднившийся олень со сломанным рогом прошерстил листву с другой стороны поляны. Я напрягла зрение – ничего. Трава, по которой я продвигалась, была истоптана следами борьбы и зияла отчужденными каплями, ведущими далее в лес. - Куда он направился? – Спросила я себя, на что охотник, рухнув с коленей на пятую точку, издевательски посмеялся. - «Проследим за вампиром», - он возмутительно плюнул на покойницу, растерев о кожаный дублет. – Эта вот так говорила. Он оставляет их специально…, - ткнул пальцем мужчина в крошечные точки, рассыпанные по земле. - Знаю, - развернулась я, наткнувшись на недоверчивый взгляд, постоянно держа в голове фон позади наших фигур. Туман всё еще стабильно вздымался. Земля не остыла. – Куда именно они ведут? - Кто знает..., - хитро прищурился охотник. Кажется, голова его прояснилась, так как разговаривал мужчина всё более отчетливо. – На севере есть озеро. У озера - пещера. Мы попались в аккурат с моментом, когда решили наведаться в это логово. И вампир… почему-то… оттащил нас двоих сюда. - Покажи мне его, - вздернула я за ворот данмера, подлетев, отчего тот возмущенно сбил руку. Иногда я забывала, что могущество организации не давало мне ничего, кроме обманчивой гордости. - Показать?! Я чуть с жизнью не попрощался, дамочка! Спасибо, конечно, за это, - поднял он свободные руки. – Но я справился бы сам. У меня все было под контролем. Шла бы ты домой. - Хм… Под контролем, значит…, - кивала я. – Что ж. Думаю, не заблужусь.
Сделав мужественный вдох, я пустилась по багровой тропе, нарочно созданной Винсентом. Раз охотник не хотел помогать мне, то единственным был этот путь. Чаща все более погружалась во тьму, только теперь деревья становились гуще, не давая передышки от таинственных бликов, мельтешащих в боковом зрении. Там ветви набросало зверьё, они хрустели, как бы ни старалась я ступать, минуя. Кровь на хвое разглядеть труднее, и скоро она и вовсе исчезла, а я шла по внутреннему голосу. Я думала о темной сестре, не наткнулась ли она на монстра вместо того, чтобы остерегаться будущего, когда я найду Винсента. Воспользовавшись опытом Телиндрил, я кралась, пригибаясь к земле, и пахла она приятной сыростью плавно смешиваясь с мерзостью преющей массивной туши. «Если найду», дрожала я, вздрогнув от шуршания где-то справа. Спустя десяток минут данмер окликнул меня. - Ты не туда идешь, богачка, - шикнул он, и я чуть было не кинулась на него с кинжалом, приняв характерный красный цвет эльфийских глаз за вампирский. «Шёл за мной?» - Внезапный благородный порыв, господин охотник? - Увидел, как ты сворачиваешь на запад, - слышала я из-за спины, вышагивая и принюхиваясь к нарастающей вони. – Пошли за мной. Помогу. - Странно... Я была уверена… что иду на восток, - задумчиво раскрыла за поваленным полым деревом я вид мертвого стройного животного. - Ты совсем не ориентируешься. Сгинешь же! Я была готова и правда пойти за мужчиной, не веря в себя, пугаясь дикого леса, однако, почти отвернувшись от оленя, заметила всего один полноценный рог, как у того, что показался у кромки пролеска. «Его убили недавно!» Данмер резко натянул тетиву в мою сторону, сжав губы. Сзади зашумели ломающиеся как кости ветви - я обернулась на их звук, когда стремительно несущаяся в пространстве фигура с двумя алыми отражающими огонь глазницами уже была готова сбить меня с ног. Я рухнула в грязную рыхлую почву от импульса, прокатившись на ободранных локтях и слегка ударившись головой оземь. Охотник успел отскочить в сторону, но вампир уже крепкими пальцами держал лежащего рядом на земле мужчину за горло, с силой придушивая, пока тот бился руками, как рыбешка на берегу. Я, с трудом приподнявшись, отползла на несколько метров назад к дереву, пока мир не пополнился еще одним покойником, и человек, убивший его, не обратил на меня своё внимание. Он твердой походкой приблизился, оказавшись прямо надо мной, и присел на корточки, отбросив кратким движением головы падающие на лицо пряди. - Ты могла просто попросить «Возьми меня с собой на охоту, дорогой Винсент», - злорадно улыбнулся вампир, цокнув языком. - Я бы никогда не смог отказать такой твоей просьбе. Я задыхалась, поглядывая на хрипящее в последних предсмертных процессах тело, видя как приятен Винсенту мой ужас. - Ах, бандиты, - обернулся он. – Хитрец. Знал, что побрезгую кровью наркомана. Не моя любимая приправа, эта скума. Уж лучше чеснок. Винсент будто помолодел на глазах в своей хищной версии. Улыбчивого взрослого бретонца покинула ленивая размеренность, уступив место неистовому кипению, совсем как ритмичные всполохи жизни, что видела я.
Примечания:
Такой мой лес:
https://music.yandex.ru/album/3414203/track/28536269
https://music.yandex.ru/album/5002308/track/38905386
https://music.yandex.ru/album/5725420/track/43101720
Ох, надо таки найти время порисовать Винса *_*
Руфус Хейн
3E 368-389: Стратег и миротворец
Первые десятилетия правления императора Уриэля были отмечены быстрым и повсеместным расширением и укреплением сферы влияния Империи, в особенности на востоке, в Морровинде и Черных Топях, где власть Империи была ограничена, имперская культура слаба, а местные обычаи и традиции, наоборот, сильны, что увеличивало противление процессу слияния народов. В этот период Уриэлю принесли большую пользу магическая поддержка и практичные советы его ближайшего помощника, имперского боевого мага, Джагара Тарна.
История женитьбы Уриэля на принцессе Кауле Вориа весьма печальна. Несмотря на красивую внешность и грацию, возбудившие любовь и восхищение народа, императрица была весьма неприятной, надменной, амбициозной и алчной особой. Своими женскими чарами она пленила Уриэля Септима, но тот вскоре пожалел о своей ошибке и отверг ее. Супруги искренне возненавидели друг друга и старались причинить один другому боль. Их дети стали жертвой этого несчастного брака.
Благодаря своему живому уму и большому честолюбию Уриэль вскоре превзошел своего учителя Тарна в мастерстве угроз и уговоров. Успех Уриэля в придании Дому Хлаалу статуса оплота имперской культуры и экономического развития Морровинда — лучшее тому подтверждение. Однако эти достижения вызвали у монарха гордыню и крайнюю самоуверенность. Джагар Тарн воспользовался этим, надев маску скромного советника в отставке, он добился полного доверия Императора, что в конечном итоге привело к предательскому пленению Уриэля в Обливионе и тайному захвату Тарном трона Империи.
3E 389-399: Преданный и лишенный свободы
Мало что известно о том, что происходило с Уриэлем во время его заключения в Обливионе. Сам он говорил, что ничего не помнит, кроме бесконечной череды кошмаров во сне и наяву. Он рассказывал, что находился в какой-то дреме и не ощущал течения времени. Долгое время публично он уверял всех, что не помнит ужасов заключения, но, порой, в беседах, которые стали основой этой биографии, он рассказывал о преследующих его страшных снах и отмечал, что они напоминают ему кошмары заточения в Обливионе. В такие моменты казалось, что он скорее не может, чем не хочет описать пережитое.
Но очевидно, что эти события изменили его. В 389 году он был молод, полон гордости, сил и желаний. А после спасения и возвращения на престол это был уже пожилой человек, мрачный и настороженный. Он также стал консервативен и угрюм, хотя проводимая им ранее политика была смелой и энергичной, а иногда даже безрассудной. Уриэль объяснял эти перемены отвращением к урокам и советам Джагара Тарна. Однако, ясно, что ссылка в Обливион истощила его тело и душу, в то время как разум его остался таким же ясным и живым, как в молодости.
История о магическом перевоплощении Тарна в императора и его разоблачении королевой Барензией, а также той роли, которую сыграли король Эдвир, Рия Сильмейн и ее Воитель в восстановлении Посоха Хаоса и поражении предателя, имперского боевого мага Джагара Тарна, и возвращении Уриэля на престол, подробно описана в великолепном трехтомнике Стерна Гамбоджа «Биография Барензии». Нет смысла повторять все это здесь. Подытоживая, заметим, что захват власти Тарном и его неумелое управление делами страны привели Империю к устойчивому упадку в экономике, позволили многим мелкопоместным лордам и королям оспаривать полномочия государства, а более сильным правителям на Востоке и на Западе развязать открытые войны.
3E 399-415: Реставрация, Чудо Мира и Вварденфелл
В период Реставрации Уриэль Септим отошел от проводимой им в ранние годы политики военного и дипломатического давления и стал больше полагаться на проведение тайных закулисных операций, преимущественно с помощью небольших отрядов клинков. Полный анализ стоявших в этот период задач и методов их решения, возможно, будет проведен после смерти императора, если будет открыт доступ к многочисленным дневникам, хранящимся в его загородном поместье, а клинкам не будет больше нужды хранить в секрете личности своих агентов.
Двумя знаковыми политическими достижениями Уриэля в этот период стали: «Чудо Мира» (более известное как «Деформация Запада»), которое изменило район залива Илиак, объединив множество мелких воюющих королевств в хорошо управляемые современные мирные государства Хаммерфелл, Сентинель, Вэйрест и Орсиниум, а также колонизация Вварденфелла, проведенная умелыми руками короля Морровинда Хелсета и леди Барензии, королевы-матери, что увеличило имперское влияние в этой провинции.
3E 415-430: Золотой Мир, двор короля Хелсета и Девятибожие на Востоке
Вслед за «Чудом Мира» (оно лучше всего описано в книге Пера Ветерсена «ДАГГЕРФОЛЛ. НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ»), в Империи начался период процветания, сопоставимый с годами начала правления Уриэля. Благодаря тому, что Средиземье и Запад прочно вошли в состав Империи, Уриэль смог полностью сосредоточиться на Востоке — на Морровинде.
Воспользовавшись конфликтной ситуацией в самом сердце главной религии Морровинда, Трибунале, и противоречиями в традиционной политической системе Великих Домов, а также той угрозой, которую представляли боги Трибунала для растущих колоний на Вварденфелле, Уриэль с помощью агентов-клинков и приближенных короля Хелсета сумел сместить центр политической власти от советов Великих Домов ко двору Хелсета, а также способствовал утверждению Девятибожия в качестве преобладающей религии в округах Хлаалу и Вварденфелла взамен пришедших в упадок ортодоксальных культов Трибунала.
Исследование Хасфата Антаболиса по утверждению религии Девяти на Востоке в его четырехтомнике «Жизнь и время Нереварина» достаточно обширно, но он так и не смог решить главную загадку этого периода — выяснить, что знал Уриэль о пророчествах Нереварина и как он смог распознать их важность. Окончательные ответы на эти и другие вопросы могут быть получены не раньше, чем будут открыты личные архивы императора, и смягчится режим строгой секретности, окружающий деятельность клинков.
