Петр I был самозванцем, укравшим и посадившим в тюрьму настоящего русского царя. Именно к такому выводу пришли исследователи биографии правителя.
История любой страны знает как минимум несколько мистификаций с лже-представителями правящих династий. Подобные заговоры с подменой представителей правящей династии или сокрытием факта их смерти были выгодны «серым кардиналам» - закулисным политическим игрокам, имевшим огромное влияние на правителей или мечтавшим его обрести. В истории царской России самой очевидной подменой царя можно считать двойника Петра I, успешно правившего страной на протяжении долгих лет. Из исторических сведений нетрудно составить список прямых доказательств такой подмены.
1. Возвращение Меньшикова
В 1697-1698 годах Петр возглавил дипломатическую миссию под названием Великое посольство, отправившуюся из России в Западную Европу. Вместе с ним в ней участвовали 20 дворян и 35 простолюдинов, из которых лишь Александр Меньшиков остался жив. Всех остальных убили при невыясненных обстоятельствах, о которых Петр I отказывался говорить с приближенным и представителями духовенства до конца дней. Все эти люди хорошо знали царя в лицо и могли подтвердить, что вместо него в Россию вернулся другой человек.
2. Чудесное преображение во время поездки
Умерших сторонников царя действительно трудно было бы убедить, что самозванец и их прежний правитель – одно лицо. В доказательство версии о подмене можно сравнить два портрета, сделанные до отъезда Петра I и сразу после его возвращения на родину. Покидал страну он мужчиной, выглядевшим на 25-26 лет, с бородавкой под левым глазом и круглым лицом. Петр I был ростом выше среднего и достаточно плотной комплекции.
В поездке с ним случилось странное превращение: его рост «вытянулся» до 2 метров 4 сантиметров, он резко похудел и «поменял» форму лица. Мужчине на портрете, отсутствовавшему дома всего год, минимум 40 лет на вид. После его приезда многие иностранцы стали открыто говорить:
3. Отказ от семьи и война с сестрой
Конечно же, тому, кто подменил Петра I, мешали его родственники, способные узнать самозванца при первой же встрече. Сестра царя, Софья Алексеевна, имела опыт управления страной и сразу поняла, что Европа прислала замену ее брату, чтобы обладать влиянием на такую большую страну. Софья возглавила стрелецкий бунт, поскольку в рядах стрельцов было много ее единомышленников, успевших пообщаться с подмененным царем и лично убедиться в том, что он не похож на Петра I. Бунт подавили, княжну Софью отправили в монастырь, а каждому человеку, решившему открыто рассказывать о лже-царе, назначали физическое наказание и арест.
Не менее жестоко поступил новый Петр с женой того, за кого он себя выдавал. Евдокия Лопухина была едва ли не единственным человеком, которому царь доверял, как себе. Во время Великого посольства он практически ежедневно переписывался с ней, но потом общение прекратилось. Вместо любящего мужа Евдокия увидела жестокого самозванца, который сразу после приезда отправил ее в монастырь и не удостоил ответом ни одну из ее многочисленных просьб раскрыть причины такого поступка. Петр I не стал слушать даже духовенство, которое ранее имело на него сильное влияние и было против заточения Евдокии.
4. Плохая память на лица
Сестра Софья и стрельцы – не единственные, кого не узнал вернувшийся домой царь. Он не мог вспомнить лица других родственников и учителей, постоянно путался в именах и не помнил ни одной детали из «прошлой жизни». Его сподвижники Лефорт и Гордон, а затем еще несколько влиятельных персон, настырно добивавшихся общения с царем, были убиты при странных обстоятельствах сразу после приезда. Любопытен и тот факт, что царь «забыл» после приезда о месте нахождения библиотеки Ивана Грозного, хотя координаты ее расположения передавались строго от царя к царю.
5. Узник в железной маске
Сразу после отъезда Петра I из Европы в тюрьме Бастилии появляется узник, настоящее имя которого было известно только королю Людовику XIV. Надсмотрщики называли его Michael, что является отсылкой к русскому имени Петра Михайлова, которым представлялся царь в поездках, когда хотел остаться неузнанным. «Железной маской» его называли в народе, хотя маска, которую он был обречен носить до самой своей смерти, была бархатной. Вольтер писал, что он знает о том, кем является узник, но «как настоящий француз», он должен молчать. Внешность и комплекция узника идеально подпадали под внешность Петра I до отъезда в Европу. Вот, что можно найти в записях начальника тюрьмы о таинственном узнике:
«Он был высокого роста, держался с достоинством, с ним было приказано обращаться, как с человеком знатного происхождения.»
И это все. Он умер в 1703 году, после уничтожения тела комната была тщательно обыскана, а все следы его жизни уничтожены.
6. Резкая смена стиля одежды
С детства царь любил старорусскую одежду. Традиционные русские кафтаны он носил даже в самые жаркие дни, гордясь своим происхождением и всячески подчеркивая его. В Россию из Европы вернулся латинянин, запретивший шить для себя русскую одежду и ни разу более не надевший традиционные царские одеяния, несмотря на уговоры бояр и духовников. До самой смерти лже-Петр носил исключительно европейскую одежду.
7. Ненависть ко всему русскому
Неожиданно Петр I возненавидел не только русский стиль одежды, но и все, что было связано с родиной. Он стал плохо говорить и понимать по-русски, чем вызывал недоумение бояр на советах и светских приемах. Царь утверждал, что за год жизни в Европе забыл, как писать по-русски, решил отказаться от соблюдения постов вопреки прежней набожности и не мог ничего вспомнить о всех науках, которым учили его как представителя российской высшей знати. Зато он приобрел навыки простого мастерового, считавшиеся даже оскорбительными для царских особ.
8. Странная болезнь
Царский лекарь не мог поверить своим глазам, когда после возвращения из долгой поездки правителя стали мучить регулярные приступы хронической тропической лихорадки. Ею можно было заразиться, путешествуя по южным морям, которые Петр I никогда и не видел. Великое посольство путешествовало северным морским путем, поэтому возможность заражения была исключена.
9. Новая система боя
Если раньше царь строил планы о пеших завоеваниях и конных сражениях, то Европа изменила его подход к самому процессу ведения войны. Никогда не видевший морских сражений Петр продемонстрировал отличный опыт абордажных битв на воде, удививший всю военную знать. Его навыки боя, по письменным сведениям, имели особенности, приобрести которые можно сражаясь на кораблях на протяжении многих лет. Для прежнего Петра I это было физически невозможно: его детство и юность прошли на земле, не имевшей выхода к морям.
10. Смерть царевича Алексея Петровича
Царевич Алексей Петрович, старший сын Петра и Евдокии Лопухиной, перестал быть интересен лже-правителю, когда на свет появился его собственный сын. Новый Петр I стал вынуждать Алексея принять постриг, выказывая недовольство одним фактом его нахождения при дворе – сына, в котором раньше он души не чаял. Алексей Петрович бежал в Польшу, из которой планировал отправиться в Бастилию (очевидно, чтобы вызволить оттуда настоящего отца) по неким личным делам. Сторонники лже-Петра перехватили его по дороге и пообещали, что по возвращению он займет престол при их поддержке. После приезда в Россию царевич был допрошен Петром I и убит.
В Москве судачили: «Государь не русской породы, и не царя Алексея Михайловича сын». Однозначным доказательством служило то, что царь благоволит к немцам – значит и сам из их числа. Спорили только о том, когда и кто подменил монарха.
За «непристойные речи» секли, пытали, отправляли на каторгу и в ссылку, но искоренить слухи не смогли.
Согласно одной версии, мальчика подменили в младенчестве немцы. «Мамки» царевича зазевались, тут-то и оказался у них на руках вместо Пётра Алексеевича «немчонок».
По другой - ребенка заменила сама царица Наталья Кирилловна, опасаясь, что муж разлюбит ее, если она родит девочку. Якобы царица положила в люльку ребенка из немецкой слободы, а дочь кому-то отдала. О подмене Пётр якобы узнал от матери, когда она умирала.
Злые языки даже находили «настоящего» отца Пётра I, которым якобы был сподвижник царя-реформатора Франц-Лефорт. Именно этим объясняли приближенность генерала к царю, его назначение адмиралом, а потом - главой Великого Посольства.
По другой версии, царя подменили во время путешествия в Европу. Случилось это в Риге, где настоящего Пётра толи замуровали в стену, толи «царь в немцах в бочку закладен и в море пущен», а вместо него в Россию приехал самозванец.
Была версия, что царя в темнице замучила шведская королева Кристина, подменившая Пётра своим человеком.
Утверждается, что Пётр I, по воспоминаниям современников, разительно изменился после возвращения из Великого посольства. Как доказательство подмены приводятся портреты царя до и после возвращения из Европы. Утверждается, что на портрете Пётра до поездки в Европу у него было удлинённое лицо, вьющиеся волосы и большая бородавка под левым глазом. На портретах царя после возвращения из Европы у него было круглое лицо, прямые волосы и отсутствовала бородавка под левым глазом. Когда Пётр I вернулся из Великого посольства, ему было 26 лет, а на его портретах после возвращения ему на вид было около 40 лет. Считается, что царь до поездки был плотного телосложения и выше среднего роста, но всё же не двухметровым гигантом. Вернувшийся же царь был худощав, обладал очень узкими плечами, а его рост, что установлено совершенно точно, составлял 2 метра 4 сантиметра. Столь высокие люди были большой редкостью в то время.
Кроме того, есть версия, которую разделяют ряд российских историков, что Пётр I погиб в 1691 году во время военных учений из-за несчастного случая. Якобы его окружения очень испугалось потерять свое положение, поэтому пошли на подмену. Главой заговора был князь Федор Ромодановский. По его приказу нашли "замену", приехавшего в Россию голландского кораблестроителя Яана Муша, который был якобы очень похож на царя. Россией фактически князь Ромодановский, прикрываясь иноземным самозванцем. После его смерти, в 1717 году, новое окружение решило покончить с единственным наследником настоящего Петра - царевичем Алексеем, который бежал в Священную Римскую Империю. Его выманили оттуда в Россию, и вскоре он умер в тюрьме. Так, согласно этой версии, прервалась династия Романовых.
Царь(!)сам себе готовил еду. Покупая лодку,он долго торговался с хозяином,пока не сошлись на 40 гульденах и одной(!)кружке пива,которую распили в местном трактире.Разве подлинный русский царь,которому с пеленок вбивают мысль о его исключительной миссии,стал бы опускаться до распития на двоих одной кружки пива?
В работах вице-президента Российского философского общества Н.А.Чалдымова "Антропологическая катастрофа" и доктора философии В.А.Шемшука "О сатанинском перевороте в России" также приводятся доказательства в пользу возможной подмены государя.
Сразу по возвращении царя,из придворных архивов пропали все "поденные" записи детства и юности Петра,в которых отмечался любой шаг царя:приемы послов,посещение церквей,присутствие на торжествах.Вряд ли такая утрата важнейших государственных документов была случайной.Ведь там были письма и указы молодого государя - и многие из них написаны собственноручно,то есть могли служить образцами почерка.
Новый царь после приезда вдруг "забыл" русский язык -плохо говорил на нем,а русские слова изображал латинскими буквами.В течение нескольких лет он не писал письма самостоятельно,а лишь диктовал их.
В нем вдруг пробудилось желание переиначить историю-не только дворцовую,но и всего государства.Он приказал изъять из всех монастырей старые рукописные книги и привезти их в Москву,якобы -для снятия копий.Неисполнение приказа грозило смертной казнью(!).Привезенные в Москву книги сожгли,никаких копий с них снято не было.После чего Пеир пригласил немецких(!) ученых написать историю русского(!) государства.Традиция продолжилась и при Анне Иоанновне,и при Екатерине Великой. История России была переписана! И теперь верные миллеровцы с пеной у рта бьются в корчах,неся нам ересь,что скифы пришли из Ирана,о каком то татаро- да ещё и монгольском иге и прочих призваниях варягов,потому что,дескать у русских "порядка" нет,они самостоятельно не могут управлять государством,а "поэтому им нужна твердая германская рука"("майн кампф"!-вот откуда Гитлер черпал свои бредовые идеи!)
Вернувшийся из Европы царь всячески избегал любых встреч с близкими родственниками -даже не присутствовал на их венчаниях или похоронах,во время подобных мероприятий старался покинуть Москву.Не было ли это проявлением постоянного разоблачения?
Любопытную картину дают сохранившиеся записи Преображенского приказа,предшественника Тайной канцелярии,их Российского госархива древних актов. Более 90% государственных преступников того времени - не заговорщики,изменники или бунтовщики,а именно те,кто говорил о подмене царя! Или не доносил,слушая подобные речи.
Именно они представляли наибольшую опасность и преследовались и казнились с особой жестокостью.
Интересная деталь:больше всего наказаний за речи о самозванце приходится именно на первые годы после Великого посольства - то есть когда страх возможного лжецаря был особенно сильным.
По статье В.Светланина,"Тайны
20-го века",№28 2015г.
Содержание действительно мощных Военно-Морских сил дело обременительное для любой экономики мира. Пожирающие огромные материальные ресурсы ВМС могли позволить немногие страны. Военные же флоты становились скорее орудием политики чем действенной силой, а иметь мощные линкоры считалось престижным. Но позволить реально это имели всего 13 государств в мире. Дредноутами располагали: Англия, Германия, США, Япония, Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия, Испания, Бразилия, Аргентина, Чили и Турция (турки захватили и отремонтировали брошенный немцами в 1918 году «Гебен» ).
После Первой мировой войны желание заиметь собственные линкоры высказывали Голландия, Португалия и даже Польша (с ее 40-километровым побережьем) и Китай, однако эти мечты так и остались на бумаге. Построить линкор своими силами могли лишь богатые ииндустриально развитые страны, в числе которых была и царская Россия.
Первая Мировая война оказалась последней, в которой происходили масштабные морские сражения между воюющими сторонами, самым масштабным из которых былоЮтландское морское сражение между английским и немецким флотом. С развитием авиации крупные корабли становилисьуязвимыми и в дальнейшем ударная сила перешла авианосцу. Тем не менее линкоры продолжали строить и только Вторая Мировая война показала бесперспективность этого направления в военном кораблестроении.
После окончания Первой мировой войны на стапелях стран-победителей застыли корпуса гигантских кораблей. По проекту, например, французский «Лион» должен был иметь шестнадцать 340-мм пушек. Японцы заложили корабли, рядом с которыми английский линейныйкрейсер «Худ» выглядел бы подростком. Итальянцы достраивали четыре суперлинкора типа «Франческо Кораччоло» (34 500 т, 28 узлов, восемь 381-мм пушек).
Но дальше всех пошли англичане — их проект линейных крейсеров 1921 года предусматривал создание монстров водоизмещением 48 000 тонн со скоростью 32 узла и 406-мм пушками. Четыре крейсера подкреплялись четверкой линкоров, вооруженных 457-мм орудиями.
Однако утомленная войной экономика государств требовала не новой гонки вооружений, а паузы. Тогда за дело взялись дипломаты.
США решили зафиксировать соотношение военно-морских сил на достигнутом уровне и принудили пойти на это другие страны Антанты (Японию пришлось «уговаривать» очень жестко). 12 ноября 1921 года в Вашингтоне состоялась конференция. 6 февраля 1922 года, после ожесточенных споров был подписан «Договор пяти держав» , установивший следующие мировые реалии:
никаких новостроек в течение 10 лет, кроме двух линкоров для Англии;
соотношение сил флотов между США, Великобританией, Японией, Францией и Италией должно составлять 5:5:3:1,75:1,75;
по истечении десятилетней паузы никакой линкор не может быть заменен новым, если он моложе 20 лет;
максимальное водоизмещение должно составлять: для линкора— 35 000 тонн, для авианосца — 32 000 тонн и для крейсера — 10 000 тонн;
максимальный калибр орудий должен составлять: для линейных кораблей — 406 миллиметров, для крейсера — 203 миллиметра.
Флот Великобритании сокращался на 20 дредноутов. По поводу этого договора известный историк Крис Маршалл написал: «Как бывший британский премьер-министр А. Бельфур мог подписать такой договор — решительно не укладывается в моем сознании!»
Вашингтонская конференция определила ход истории военного кораблестроения на четверть века и имела для него самые пагубные последствия.
Прежде всего, десятилетняя пауза в строительстве, и особенно ограничение водоизмещения, остановила нормальную эволюцию крупных кораблей. В договорных рамках создать сбалансированный проект крейсера или дредноута было нереально. Жертвовали скоростью -возникали хорошо защищенные, но тихоходные корабли. Жертвовали защитой — спускались на воду «картонные» крейсера. Создание корабля — результат усилий всей тяжелой промышленности, поэтому искусственное ограничение на качественное и количественное совершенствование флота привело к тяжелейшему кризису.
В середине 1930-х годов, когда стала очевидной близость новой войны, вашингтонские соглашения были денонсированы (расторгнуты). Начался новый этап в строительстве тяжелых кораблей. Увы, система кораблестроения была нарушена. Пятнадцатилетнее отсутствие практики иссушило творческую мысль конструкторов. В результате вначале создавались корабли с серьезными дефектами. К началу Второй мировой войны флоты всех держав устарели морально, а большинство кораблей устарели физически. Многочисленные модернизации судов не изменили положения дел.
За все время вашингтонской паузы были построены только два линкора — английские «Нельсон» и «Родней» (35 000 т, длина — 216,4 м, ширина — 32,3 м, 23 узла; бронирование: пояс — 356 мм, башни — 406 мм, рубка — 330мм, палуба — 76—160мм, девять 406-мм, двенадцать 152-мм и шесть 120-мм пушек). По Вашингтонскому договору Британии удалось выторговать себе некоторое преимущество: она сохранила возможность построить два новых корабля. Конструкторам пришлось поломать голову, как вместить максимум боевых возможностей в корабль водоизмещением 35 000 тонн.
В первую очередь отказались от высокой скорости. Но одного ограничения веса двигателя оказалось мало, поэтому англичане пошли на коренное изменение компоновки, расположив всю артиллерию главного калибра в носовой части. Такое расположение позволило заметно сократить длину броневой цитадели, зато она получилась очень мощной. Кроме того, 356-мм плиты помещались с наклоном 22 градуса вовнутрь корпуса и были перенесены под наружную обшивку. Наклон резко увеличил сопротивляемость брони при больших углах падения снаряда, что имеет место при стрельбе с большого расстояния. Внешняя обшивка срывала со снаряда «макаровский» наконечник. Цитадель закрывалась толстой броневой палубой. С носа и кормы установили 229-мм траверсы. Зато вне цитадели линкор оставался практически незащищенным — классический образец системы «всё или ничего».
«Нельсон» не мог вести огонь главным калибром прямо по корме, но необстреливаемый сектор ограничивался 30 градусами. Носовые углы почти не прикрывались противоминной артиллерией, ибо все шесть двухорудийных башен с 152-мм пушками занимали кормовую оконечность. Механическая установка перекочевала ближе к корме. Все управление кораблем сосредоточили в высокой башнеподобной надстройке -еще одно новшество. Последние классические дредноуты «Нельсон» и «Родней» заложили в 1922 году, спустили на воду в 1925-м, а ввели в строй в 1927-м.
Кораблестроение перед Второй Мировой войной
Вашингтонский договор ограничил строительство новых линкоров, но не смог остановить прогресс в кораблестроении.
Первая мировая война вынудила специалистов пересмотреть взгляды на ведение морских операций и на дальнейшее техническое оснащение боевых кораблей. Военное кораблестроение должно было, с одной стороны, использовать все производственные достижения современной промышленности, а с другой— выставляя свои требования, побуждать промышленность работать над усовершенствованием материалов, конструкций, механизмов и вооружения.
Броня
В отношении изготовления броневых цементированных плит большой толщины в послевоенный период было внесено мало улучшений, так как качество их почти достигло предела еще в начале XX века. Однако удалось все-таки улучшить палубную броню, применив специальные вязкие стали. Это новшество было особенно важно ввиду увеличения дистанции боя и появления новой угрозы — авиации. Палубная броня в 1914 году весила около 2 тысяч тонн, а на новых линкорах ее вес довели до 8—9 тысяч тонн. Это связано со значительным усилением горизонтальной защиты. Броневых палуб стало две: главная — по верхней кромке броневого пояса, а под ней — противоосколочная. Иногда выше главной ставилась третья тонкая палуба — взводная, для срывания со снарядов бронебойного наконечника. Ввели новый тип брони-- противопульную (5— 20-мм), которую применяли для местного прикрытия личного состава от осколков и пулеметного огня с самолетов. В военном кораблестроении для постройки корпусов были введены высокоуглеродистые стали и электросварка, что позволяло значительно уменьшить вес.
Броня по своему качеству осталась почти равноценна броне Первой мировой войны, но калибр артиллерии на новых кораблях вырос. Для бортовой брони существовало простое правило: ее толщина должна быть больше или примерно равна калибру стрелявших по ней орудий. Пришлось снова увеличивать защиту, но сильно утолщать броню было уже невозможно. Общий вес брони на старых линейных кораблях был не больше 10 тысяч тонн, а на новейших - около 20 тысяч! Тогда стали делать броневой пояс наклонным.
Артиллерия
Во время Первой мировой войны, как и в предвоенные годы, бурно развивалась артиллерия. В 1910 году в Англии сходят на поду корабли типа «Орион» , вооруженные десятью 343-мм пушками. Данное орудие имело вес 77,35 тонны и выпускало 635-кг снаряд на дистанцию 21,7 километра. Моряки поняли, что «Орион» только начало в повышении калибра, и промышленность стала работать в этом направлении.
В 1912 году США переходят на 356-мм калибр, одновременно 14-дюймовки ставят на свои линкоры Япония («Конго» ) и даже Чили («Адмирал Кохрейн» ). Орудие весило 85,5 тонны и стреляло 720-кг снарядом. В ответ англичане в 1913 году заложили сразу пять линкоров типа «Куин Элизабет» , вооруженных восемью 15-дюймовыми (381-мм) пушками. Эти уникальные по своим характеристикам корабли заслуженно считались самыми грозными участниками Первой мировой войны. Их орудие главного калибра весило 101,6 тонны и посылало 879-кг снаряд со скоростью 760 м/с на расстояние 22,5 километра.
Немцы, спохватившиеся позже других государств, успели в самом конце войны построить линкоры «Байэр» и «Баден» , вооруженные 380-мм орудиями. Германские корабли были почти аналогичны английским, но к этому времени американцы установили на своих новых линкорах по восемь 16-дюймовых (406-мм) пушек. На подобный калибр вскоре переходит и Япония. Орудие весило 118 тонн и стреляло 1015-кг снарядом.
Но последнее слово все-таки осталось за Владычицей морей -заложенный в 1915 году большой легкий крейсер «Фьюриэс» предназначался для установки двух 457-мм орудий. Правда, в 1917 году, так и не вступив в строй, крейсер был переоборудован в авианосец. Носовая одноорудийная башня была заменена взлетной палубой длиной 49 метров. Пушка весила 150 тонн и могла раз в 2 минуты посылать 1507-кг снаряд на 27,4 километра. Но даже и этому монстру не суждено было стать самым большим орудием за всю историю флота.
В 1940 году японцы свой суперлинкор «Ямато» вооружили девятью 460-мм пушками, установленными в трех огромных башнях. Орудие весило 158 тонн, имело длину 23,7 метра и стреляло снарядом весом от 1330 до 1630 килограммов (в зависимости от типа). При угле возвышения 45 градусов эти 193-сантиметровые изделия улетали на 42 километра, скорострельность — 1 выстрел в 1,5 минуты.
Примерно в это же время очень удачную пушку для своих последних линкоров удалось создать американцам. Их 406-мм орудие с длиной ствола 52 калибра выпускало 1155-кг снаряд со скоростью 900 км/ч . Когда пушка использовалась как береговая, то есть исчезало ограничение угла возвышения, неизбежное в башне, то дальность стрельбы достигала 50,5 километра.
Аналогичные по мощности орудия были спроектированы в Советском Союзе для планируемых к постройке линейных кораблей. 15 июля 1938 года в Ленинграде был заложен первый великан (65 000 т), его 406-ммпушка могла выбрасывать тысячекилограммовые снаряды на 45 километров. Когда осенью 1941 года немецкие войска приблизились к Ленинграду, одними из первых с дистанции в 45,6 километра их встретили снаряды опытного орудия-- прототипа пушек главного калибра так и не построенного линкора, установленного на Морском научно-исследовательском артиллерийском полигоне.
Значительно совершенствуются и корабельные башни. Во-первых, их конструкция позволила придавать орудиям большие углы возвышения, что стало необходимым для увеличения дальности выстрела. Во-вторых, основательно улучшились механизмы заряжания орудий, что позволило довести скорострельность до 2— 2,5 выстрела в минуту. В-третьих, улучшается система наводки. Для того чтобы правильно навести орудие на движущуюся цель, надо иметь возможность плавно поворачивать башни, весящие более тысячи тонн, одновременно это нужно делать довольно быстро. Перед Второй мировой войной наибольшая скорость вращения была доведена до 5 градусов в секунду. Совершенствуются и противоминные орудия. Их калибр остается прежним — Ш5— 152 мм, но вместо палубных установок или казематов их помещают в башни, это приводит к возрастанию боевой скорострельности до 7—8 выстрелов в минуту.
Линейные корабли стали вооружать не только орудиями главного калибра и противоминной(правильнее было бы сказать -противоминоносной) артиллерией, но и зенитными пушками. По мере того как росли боевые качества авиации, усиливалась и умножалась зенитная артиллерия. К концу Второй мировой войны количество стволов доходит до 130—150. Зенитная артиллерия была принята двух видов. Во-первых, это орудия универсального калибра (100—130 мм), то есть способные вести огонь как по воздушным, так и по морским целям. Таких пушек ставили 12—20. Они могли доставать самолет на 12-километровой высоте. Во-вторых, для стрельбы по быстро маневрирующим на малой высоте самолетам применялись малокалиберные автоматические зенитки калибром от 40 до 20 миллиметров. Эти системы обычно монтировались в многоствольные установки кругового вращения.
Противоминная защита
Большое внимание уделили конструкторы и защите линейных кораблей от торпедного оружия. При взрыве нескольких сот килограммов сильнейшей взрывчатки, заполняющей боевую часть торпеды, образуются газы с колоссальным давлением. Но вода не сжимается, поэтому корпус корабля получает мгновенный удар, словно молотом из газов и воды. Этот удар наносится снизу, под водой, и опасен тем, что в пробоину немедленно врывается огромное количество воды. К началу Первой мировой войны считалось, что такая рана смертельна.
Идея устройства подводной защиты зародилась в русском флоте. В начале XX века молодой инженер Р. Р. Свирский пришел к мысли о своеобразной «подводной броне» в виде промежуточных камер, отделяющих место взрыва от жизненно важных частей корабля и ослабляющих силу удара по переборкам. Однако проект на какое-то время затерялся в бюрократических канцеляриях. Впоследствии на линейных кораблях появилась именно такого типа подводная защита.
Были выработаны четыре системы бортовой защиты от взрыва торпеды. Наружная обшивка должна быть тонкой, чтобы не давать массивных осколков, за ней имелась камера расширения — пустое пространство, дававшее возможность взрывным газам расшириться и уменьшить давление, далее - камера поглощения, принимавшая оставшуюся энергию газов. За камерой поглощения ставилась легкая переборка, образовывавшая фильтрационный отсек, на случай если предыдущая переборка будет пропускать воду.
В германской системе бортовой защиты камера поглощения состояла из двух продольных переборок, причем внутренняя — 50-мм броневая. Пространство между ними заполнялось углем. Английская система заключалась в установке булей (выпуклые полусферические наделки из тонкого металла на бортах), наружная часть которых образовывала камеру расширения, затем имелось пространство, заполненное целлюлозой, затем две переборки-- 37-мм и 19-мм, образовывавшие пространство, залитое нефтью, и фильтрационный отсек. Американская система отличалась тем, что позади тонкой обшивки поставили пять водонепроницаемых переборок. Итальянская система основывалась на том, что вдоль корпуса шла цилиндрическая труба из тонкой стали. Пространство внутри трубы было заполнено нефтью. Дно кораблей стали делать тройным.
Само собой все линкоры имели системы управления огнем, позволяющими автоматически вычислять углы наводки орудий в зависимости от дальности до цели, скорости своего корабля и корабля противника и связь позволяющую передавать сообщения из любой точки океана, а также пеленговать корабли противника.
Помимо надводного флота быстро развивался и подводный. Подводные лодки были значительно дешевле, быстро строились и наносили серьезный ущерб противнику. Самых впечатляющих успехов во Второй Мировой войне достигли немецкие подводники потопив за годы войны 5861 торговое судно (учитывались водоизмещением свыше 100т.) общим тоннажем 13 233 672 тонны . Кроме того, ими было потоплено 156 боевых кораблей, среди которых 10 линкоров.
К началу Второй мировой Англия , Япония и США имели на своем вооружении авианосцы . Один авианосец имела и Франция . Строила свой авианосец и Германия , однако при высокой степени готовности проект был заморожен и некоторыеисторики полагают, что к этому приложил руку шеф Люфтваффе Герман Геринг , не пожелавший получить неподконтрольную ему палубную авиацию .
П ервая часть работы о флоте Франции во Второй мировой войне. Охватывает период до английской операции "Угроза" против Дакара. Вторая часть, публикуемая на русском языке впервые, описывает операции французского флота в отдаленных районах, операцию "Торч", самозатопление флота в Тулоне и возрождение флота. Читателю также будут интересны и приложения. Книга написана весьма тенденциозно.
© Перевод И.П. Шмелева
© Е.А. Грановский. Комментарии к 1-й части, 1997
© М.Э. Морозов. Комментарии к 2-й части
© Е.А. Грановский, М.Э. Морозов. Составление и оформление, 1997
ПРЕДИСЛОВИЕ
Победа над фашизмом во Второй Мировой войне стала результатом коалиционных действий. Франция заняла достойное место среди держав-победительниц. Но ее путь в стан антигитлеровской коалиции был извилист. Флот разделял со страной все взлеты и падения. О его истории книга французского военного историка Л. Гарроса.
Представляемый вниманию читателей материал разделен на две части. В настоящий выпуск вошли главы о действиях ВМФ Франции в 1939–1940 годах: Норвежская и Французская кампании, действия флота в войне с Италией, а затем боях с англичанами в Мерс-эль-Кебире и Дакаре. Во второй части данной книги описываются события, 1941–1945 годов: вооруженный конфликт с Сиамом, действия у побережья Сирии в 1941 г., Мадагаскарская операция, события связанные с североафриканской высадкой союзников и история морских сил Свободной Франции.
Книга Л. Гарроса в некоторых аспектах весьма своеобразна. Прочитав ее, вы наверняка отметите ряд особенностей.
Во-первых, это непривычная нашему читателю французская "специфика" данного произведения. Л. Гаррос высокого мнения о маршале Петэне, генерала де Голля считает чуть ли не предателем, история ВМФ Франции во Второй Мировой войне сводится им, по сути, к истории флота Виши, для которого морские силы Свободной Франции являлись противником.
Во-вторых, вызывает недоумение отсутствие целого ряда известных эпизодов. В книге нет ни слова об участии французских кораблей в поиске германских рейдеров и перехвате прерывателей блокады, слабо отражена конвойная деятельность флота, не описан набег эскадренных миноносцев на Гибралтар в сентябре 1940 года и некоторые другие операции, обойдены вниманием выдающиеся успехи подводного минного заградителя "Рюби"… Зато немало вымышленных побед и смакования, возможно мужественных, но не оказавших никакого влияния на ход войны поступков. Иногда автор едва не скатывается к откровенно авантюрному жанру, например, описывая похождения офицера Буаламбера, который не известно где и с кем провел ночь.
Часть 1
ФРАНЦУЗСКИЙ ФЛОТ В 1939 ГОДУ
Когда в сентябре 1939 г. началась война, в состав французского флота входили семь линейных кораблей, в том числе два старых линкора "Париж" и "Курбэ", три старых, но модернизированных в 1935-36 гг. линкора - "Бретань", "Прованс" и "Лоррэн", два новых линкора "Страсбур" и "Дюнкерк".
Имелось два авианесущих корабля: авианосец "Беарн" и авиатранспорт "Коммандан Тест".
Крейсеров насчитывалось 19, из них 7 крейсеров 1 класса - "Дюкен", "Турвилль", "Сюффрен", "Кольбер", "Фош", "Дюплекс" и "Альжери"; 12 крейсеров 2 класса - "Дюге-Труэн", "Ла Moтт-Пике", "Примоге", "Ла Тур д"Овернь" (бывш. "Плуто"), "Жанна д"Арк", "Эмиль Бертэн", "Ла Галиссоньер", "Жан де Вьен", "Глуар", "Марсейез", "Монкальм", "Жорж Лейг".
Внушительны были и торпедные флотилии. Они насчитывали: 32 лидера
По шесть кораблей типов "Жагуар", "Гепар", "Эгль", "Вокелен", "Фантаск" и два типа "Могадор"; 26 эскадренных миноносцев - 12 типа "Бурраск" и 14 типа "Адруа", 12 миноносцев типа "Мельпомен".
В число 77 подводных лодок входили крейсерская лодка "Сюркуф", 38 подводных лодок 1 класса, 32 лодки 2 класса и 6 подводных минных заградителей.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ С СЕНТЯБРЯ 1939 Г. ПО МАЙ 1940 Г,
В сентябре 1939 г. диспозиция французского флота в основном была направлена против Италии, хотя и не было уточнено, как она себя поведет.
Англичане считали, что французский флот должен охранять Гибралтарский пролив, в то время, как свой флот они почти полностью концентрировали в Северном море против Кригсмарине. 1 сентября Италия дала понять, что она не предпримет никаких враждебных действий, и диспозиция французов была изменена: Средиземное море становилось второстепенным театром военных действий, который не представлял никаких препятствий для мореходства. Конвои, доставлявшие из Северной Африки войска на Северо-Восточный фронт и на Ближний Восток, передвигались беспрепятственно. Англо-французское превосходство на море над Германией было подавляющим, тем более, что последняя не была готова к ведению морской войны.
Командование Кригсмарине рассчитывало, что военные действия начнутся не раньше 1944 года. Германия располагала всего лишь двумя линейными кораблями "Шарнхорст" и "Гнейзенау", тремя "карманными" линкорами, пятью легкими крейсерами, 50 миноносцами, 60 подводными лодками, из которых только половина была океанскими
Суммарное водоизмещение кораблей ее флота составляло всего 1/7 от аналогичного показателя у союзников.
По соглашению с британским адмиралтейством, французский флот брал на себя ответственность за действия у французских берегов Северного моря, затем в зоне к югу от Ла-Манша, а также в Бискайском заливе и в западной части Средиземного моря.
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
По мере того, как становилось все более ясно, что Италия вступит в войну, корабли Атлантического флота в конце апреля 1940 г. собрались в Средиземном море. Они стояли на рейде Мерс-эль-Кебира под командованием вице-адмирала Жансуля:
1-я эскадра (вице-адмирал Жансуль) - 1-я дивизия линкоров: "Дюнкерк" (капитан 1 ранга Сегэн) и "Страсбур" (капитан 1 ранга Коллине); 4-я дивизия крейсеров (командир - контр-адмирал Буррагэ): "Жорж Лейг" (капитан 1 ранга Барно), "Глуар" (капитан 1 ранга Бруссиньяк), "Монкальм" (капитан 1 ранга де Корбьер).
2-я легкая эскадра (контр-адмирал Лакруа) - 6-й, 8-й и 10-й дивизионы лидеров.
2-я эскадра (контр-адмирал Бузен) - 2-я дивизия линкоров: "Прованс" (капитан 1 ранга Барруа), "Бретань" (капитан 1 ранга Ле Пивэн); 4-й дивизион лидеров.
4-я эскадра (командир - контр-адмирала Марки) - 3-я дивизия крейсеров: "Марсейез" (капитан 1 ранга Амон), "Ла Галиссоньер" (капитан 1 ранга Дюпре), "Жан де Вьен" (капитан 1 ранга Миссоф).
ИЮНЬСКОЕ ПЕРЕМИРИЕ
Пока шли описываемые боевые действия, правительство и генеральный штаб все больше склонялись к мысли о необходимости заключить перемирие, поскольку было ясно, что дальнейшее сопротивление невозможно. 10 июня адмиралтейство эвакуировало свой штаб из Монтенона в Эр-э-Луар, в 75 км от Парижа, а вскоре - в Геританд, где имелся пункт связи; 17 июня вслед за вступающей армией адмиралтейство перебралось в замок Дюламон вблизи Марселя, 28-го достигло Нерака в департаменте Лот-э-Гаронн, и, наконец, 6 июля оказалось в Виши.
Начиная с 28 мая адмирал Дарлан, предвидя худшее, довел до сведения своих подчиненных, что если военные действия завершатся перемирием, по условиям которого враг потребует выдачи флота, он "не намерен подчиниться этому приказу". Ничего не могло быть яснее. Это было высказано в разгар эвакуации из Дюнкерка, когда англичане лихорадочно грузились на суда. Флот не сдается. Это было высказано ясно, точно, окончательно.
Одновременно предполагалось, что корабли, способные продолжать борьбу, уйдут в Англию или даже в Канаду. Это были нормальные меры предосторожности в случае, если немцы потребуют выдачи флота. Ни премьер-министр Поль Рейно, ни маршал Петэн не мыслили ни минуты предоставить еще способный сражаться флот столь печальной судьбе. Лишь несколько кораблей погибло при Дюнкерке - не слишком много, чтобы у моряков пропала воля к сопротивлению. Боевой дух флота был высок, он не считал себя побежденным и не намеревался сдаваться. В последующем одному из своих близких адмирал Дарлан сказал: "Если перемирие будет запрошено, я кончу свою карьеру блестящим актом неповиновения". Позднее образ его мыслей изменился. Немцы предложили в качестве условия перемирия, чтобы французский флот был интернирован в Спитхеде (Англия) или затоплен. Но в те дни, когда сопротивление армии слабело и когда было ясно, что победитель предъявит свои требования, а он мог потребовать всего, чего хотел, Дарлан имел твердое желание сохранить флот. Но каким образом? Уйти в Канаду, Америку, Англию во главе своих эскадр?
АНГЛИЯ И ФРАНЦУЗСКИЙ ФЛОТ
Под этим термином мы понимаем все те операции, которые развернулись 3 июля 1940 г. против французских кораблей, укрывшихся в британских портах, а также собравшихся в Мерс-эль-Кебире и Александрии.
Англия всегда в своей истории атаковала морские силы своих врагов, друзей и нейтралов, которые казались ей слишком развитыми, и не считалась ни с чьими правами. Народ, защищавшийся в критических условиях, пренебрегал международным правом. Франция же всегда следовала ему, и в 1940 г. тоже
Французские моряки после июньского перемирия должны были опасаться англичан. Но они не могли поверить, что боевое товарищество будет так быстро забыто. Англия же опасалась перехода флота Дарлана к неприятелю. Если бы этот флот попал в руки немцев, то ситуация из критической стала бы гибельной для них. Уверения же Гитлера, в понимании британского правительства, не имели значения, и вполне был возможен союз Франции с Германией. Англичане утратили свое хладнокровие
