Пленный офицер: у Беса сидеть заложником лучше, нежели в Русской православной армии. Как должен был поступить офицер Красной Армии, попав в плен к фашистам Офицеров отделяли от рядовых

Имя Васи Курки прекрасно знали не только советские солдаты, но и неприятель. На одном из допросов пленный офицер вермахта сказал, что его командование наслышано о сверхснайпере из частей генерала Гречко. Немецкие оккупанты считали Курку снайпером-асом, который едва ли не сросся своим телом с винтовкой.

Эта фотография была сделана во время Туапсинской оборонительной операции. На ней группа снайперов на отдыхе. Взгляните на мальчонку справа, он едва выше своей винтовки. С трудом верится, но на счету этого ребенка на тот момент было 30 уничтоженных врагов. А всего за свою короткую жизнь он застрелит 179 немецких солдат и офицеров.

Начало пути
Вася Курка родился в 1926 году в селе Любомирка Ольгопольского (с 1966 года - Чечельницкого) района Винницкой области УССР.
С началом войны его, как и других его сверстников, направили на металлургический завод для прохождения обучения по токарным и слесарным специальностям.
Август 1941 года. В селе Любомирка Винницкой области после кровопролитного боя расположился 2-й стрелковый батальон Майора Андреева. Здесь предполагалось занять оборону. Когда похоронили убитых и отправили в тыл раненых, оказалось, что в отделениях осталось по 2 - 3 бойца, весь батальон представлял собой в лучшем случае роту, и то неполного состава. Пополнение не поступало. Рано утром к Майору Андрееву и комиссару батальона старшему политруку Шурфинскому пришли 8 местных жителей. Они просили зачислить их бойцами батальона. У дверей комиссар увидел худенького курносого мальчика. "- А ты кто?" - спросил его Шурфинский. "- Вася Курка," - ответил мальчик. "- Сколько же тебе лет?"" - А что, не возьмёте? 13 лет мне, уже немалый. А сражаться буду, как все, вот увидите..."
К ночи батальон по приказу оставлял Любомирку. Вместе с бойцами уходил на восток и Вася Курка. Так началась его боевая солдатская жизнь. За время солдатской жизни много друзей появилось у Васи, во многих боях он участвовал.

Учебка
Когда в апреле 1942-го было принято решение об организации курсов снайперов, Вася настойчиво упрашивал командование своего полка, чтобы ему было позволено стать курсантом школы снайперов. Стрелковое дело преподавал Максим С. Брыксин.
***
«В один из дней после тщательной подготовки Максим привёл Васю в район 1-й роты и показал ему снайперский пост. Васе место понравилось. Он осторожно деревянной лопатой расчистил подходы, оправил смотровые щели, бойницы, место для упора винтовки. Максим наблюдал за работой своего юного друга. „- Сегодня твоя задача, - сказал он, - изучение обороны и поведения противника. Весь день будешь действовать, как снайпер - наблюдатель. Огня не открывай, себя не обнаруживай, остерегайся немецких снайперов - они тоже, не лаптем щи хлебают.“

Первый урок был неудачным. Вася принял макет головы врага за живого, выстрелил в мишень и рассекретил свой пост. Снова потянулись дни упорной учёбы. И Вася понял: только осторожность, тщательная маскировка и железная выдержка сделают его настоящим снайпером.

Наконец ему разрешили вступить в единоборство с вражеским снайпером. Здесь он должен был действовать самостоятельно, и жизнь его во многом зависела только от него самого. Вася смастерил чучело, натянул на него маскхалат и отправился на передовую. Чучело установил в нескольких метрах от основного поста и начал дергать его за верёвку. И тут же над траншеей хлопнул выстрел, чучело упало. И в этот миг Вася увидел вражеского снайпера, который выполз из - за укрытия посмотреть на свою „жертву“. Затаив дыхание, одним движением Вася подвёл мушку под цель и плавно нажал на спусковой крючок. От волнения и напряжения он даже не услышал выстрела, но зато ясно увидел, как дернулась и тут же исчезла в траншее голова его противника.
Командир полка перед строем объявил Васе благодарность, но и после этого тренировки не прекращались. С каждым днём росло его мастерство, рос и счёт истреблённых врагов.
В бою под Радомышлем Курка незаметно проник на окраину хутора и занял удобную позицию у поворота дороги. Под натиском советских частей, солдаты обороняющейся немецкой роты группами и в одиночку стали отступать. Тут - то и встретил их огнём из своей засады Вася Курка. Он подпускал вражеских солдат буквально на несколько метров и расстреливал их в упор. У Васи кончились патроны. Тогда он подобрал трофейный автомат, переменил позицию и снова открыл огонь. В этом бою отважный снайпер уложил до двух десятков солдат противника.
Через несколько дней стрелковая рота вела бой за опорный пункт. Вася и на этот раз показал себя бесстрашным снайпером - разведчиком. Он ползком пробрался в тыл к немцам, уничтожил несколько огневых точек и помог роте занять вражеский опорный пункт. За этот подвиг Вася был награждён орденом Красной Звезды.
***
После курса, ближе к маю 1942-го, Курка сдал экзамены на "отлично". Он открыл свой боевой счет 9 мая, уничтожив первого неприятеля. Уже к сентябрю 1942-го Василий ликвидировал 31 немецкого оккупанта, включая 19 противников во время обороны на реке Миус, где немецкие войска создали оборонительный рубеж.
В летний период 1943-го Курка помог "наладить прицелы" 59 снайперам, которые отправили к праотцам более 600 врагов. Многие из его учеников получили ордена и медали Советского Союза. На каком-то отрезке войны Вася улучшил свой счет до 138 уничтоженных оккупантов. Благодаря особенностям своего характера, ядром которого были смелость и выдержка, Курка стал одним из самых результативных стрелков среди советских солдат.
***
»Это было в Донбассе под Чистяковом. Вася пошёл в разведку вместе со Стёпой - молодым сержантом. Степан был старше, выше ростом, он почти не улыбался, говорил редко. И вот Вася и Степан получили приказ перейти линию фронта и добыть сведения о противнике. По дороге в Чистякове расположен хуторок, где раньше стоял батальон. Степан сказал: "- Тут одна бабка живёт, зайдём воды попьём." Но бабка эта оказалась предательницей. Как только Степан открыл дверь, бабка сразу же узнала его. "- Большевик!" - крикнула она. Бежать было некуда. Словно из - под земли выросли немцы. Они схватили Васю и Степу и бросили их в погреб. "- Мне, Вася, навряд ли удастся выбраться. Бабка про меня всё расскажет. Маху я дал, а когда мы стояли с разведвзводом, приветливая была… Признаваться я им не буду, а ты говори, будто просто по дороге пристал ко мне. И плачь, проси..."
Вася хотел ответить, но Степан перебил его: "- Я тебя не прошу, а приказываю. Умереть я один сумею, а ты разведку до конца доведи. Узнай точно, есть ли в Чистякове танки."
Степана немцы отправили на допрос в город, а Васе они поверили, что он случайно оказался со Степаном и отпустили. Вася выполнил всё, что наказывал ему Степан. Он шёл, полз, перебирался через речушку, проник в город и пересчитал все до единого танки врага. А к концу дня благополучно вернулся в батальон, доложил командиру. Через час советские самолеты разбомбили колонну немецких танков под Чистяковом. Васю Курку наградили первой боевой наградой - медалью «За отвагу».
***

Гроза немцев
Как - то в роте было приказано занять населённый пункт восточное Довбыша. Противник простреливал каждый метр земли. Тогда командир вызвал Васю и сказал: - «Надо пробраться во фланг фрицам, высмотреть и заставить замолчать их пулемёты». Вася дождался, когда грянул артиллерийский залп, перебежал полянку, отрыл окопчик и начал работу. Вот захлебнулся, замолчал немецкий пулемёт, потом второй. Три автоматчика один за другим скатились с крыши. Было морозно. Пошевельнешься, противник заметит, и тогда конец. Но уйти нельзя. Вася не двигался - ждал, всматривался, уничтожал врагов, пробивал дорогу роте. Несколько часов продолжалось это единоборство. А потом рота поднялась и штурмом овладела населённым пунктом. Когда кончился бой, подошёл командир. Хотелось ему какими - то очень хорошими словами оценить работу юного снайпера. Но долго думать было некогда, и командир только произнёс: -" Снайпер, брат, иногда сильнее, чем артиллерия. Большое тебе спасибо, Вася. И от меня, и от бойцов спасибо. Выручил нас." За этот бой, Васю наградили орденом Красного Знамени.

Когда батальон сражался на землях Польши и Чехословакии, Вася стал грозой для офицеров противника. Он вёл меткий огонь по блестевшему биноклю и кокарде на офицерской фуражке, а ночью мог поразить врага по папиросному огоньку. Причём поражал цель с первых выстрелов. Это было большое мастерство. Вася стрелял в амбразуры дзотов - и дзоты замирали, бил немецких снайперов и корректировщиков. К нему приезжали для обмена опытом снайперы из других частей.

А боевые будни Васи продолжались. Хотели было перевести его в разведуправление штаба фронта, но он упросил остаться в родном полку. В короткие перерывы между боями Васю часто можно было видеть в кругу сельских ребятишек из местных деревень. Рассказывал им о своём солдатском житье, вспоминал родную Любомирку. Но никогда не хвастался, не кичился орденами и медалями. А ребята завидовали ему, с восхищением смотрели, как ладно сидела на нём гимнастёрка, любовно сшитая полковым портным.

Официально на боевом счету советского снайпера 179 уничтоженных оккупантов, из которых около 80 немецких офицеров. Кроме того, Курка сбил тактический разведывательный самолет "Фокке-Вульф-189" (Focke-Wulf Fw 189 Uhu).
***
Осенью 1944 года идут напряжённые бои на Сандомирском плацдарме. Вася Курка действует в составе штурмовой группы. Смельчаки овладели каменным строением, но оказались в окружении. - «Вася, - говорит командир группы старшина Лесков, - видишь новый окоп с ходом сообщения и стрелковой ячейкой? „- “Вижу. Там, кажись, немцы пулемёт на треноге устанавливают.» - «Правильно. Мне в бинокль это хорошо видно. Наведи - ка на них свою винтовку, уничтожим пулемёт - прорвёмся к своим.» И, как всегда, метко выстрелил Вася, точно попал во врага. -" Вижу движение небольшой группы людей, - докладывает он, - крадутся вдоль кустов. "- «Погоди, Вася, пусть подойдут поближе.» И когда немцы подошли на расстояние 300 метров, Курка открыл прицельный огонь. Воспользовавшись замешательством врага, штурмовая группа вышла из окружения.
Подступы к местечку Цисна. На порозовевшем утреннем небе чётко вырисовывается силуэт вражеского самолёта «Фокке - Вульф - 189» («рама» - как его называют наши бойцы). Вражеский лётчик низко прошёл над штабом полка. Но вот звучат одиночные выстрелы снайперской винтовки, и немецкий самолёт - разведчик, охваченный дымом, падает в низину. Васю вызвал к телефону командир дивизии. - «Молодец, Курка, - сказал он, - ты настоящий снайпер, благодарю тебя. „
***

Последний бой
… Село Шпаройвка в Чехословакии. Над холмами летят снаряды и мины. В небе завязывается воздушный бой. Едва стрелковая рота захватила первую линию вражеских траншей за селом, как в прорыв устремилась группа автоматчиков. Вместе с ними был и Вася. Он бежал по траншеям противника, держа наготове винтовку и гранату. В узком проходе он наткнулся на немецкого унтер - офицера. Тут невозможно промахнуться, они сошлись вплотную. Важно выстрелить первому, и первым выстрелил Вася. Не пробежал он и 5 метров, как вылетела и завертелась около него вражеская граната. Курка схватил её за длинную ручку и швырнул обратно.
Имя Васи Курки знали даже враги. Пленный офицер вермахта на одном из допросов показал: немецкому командованию хорошо известно, “что среди советских частей генерала Гречко имеется сверхснайпер, снайпер - ас, у которого тело чуть ли не срослось с винтовкой». Не зря противник заговорил о знаменитом снайпере. Своим метким огнём он, по неполным подсчётам, уничтожил несколько сот неприятелей, и среди них не менее 80 офицеров.
Но вот последний бой, последний разговор с командиром: "- Завтра начинаем бой, готовь хороший наблюдательный пост." - «Я заберусь вон на ту трубу, видите, какая высоченная.» - «Идея правильная, но дело опасное. Да и вряд ли ты туда залезешь.» - «Я там уже был и пристроил себе висячую скамейку.»
Рассветало. Всё чаще и чаще вспыхивали орудийные залпы, раздавались оглушительные выстрелы, нервно переговаривались между собой пулемёты. То утихала, то нарастала трескотня автоматов. Над кирпичной трубой свистел ветер. Снизу поддувало и пахло гарью. Труба чуть - чуть покачивалась и глухо гудела. Вася спокойно наблюдал за противником, корректировал стрельбу артиллерийской батареи и, как всегда, спокойно вёл прицельный огонь, уничтожая офицеров и наблюдателей. На трубе был телефон, и Вася имел связь с артиллеристами. Если артиллеристы стреляли неточно. Курка вносил поправки.
Всё утро шла стрельба с обеих сторон. Вдруг у самой верхушки трубы, где сидел Вася, вспыхнуло пламя, и труба окуталась дымом.
У артиллерийского командира сжалось сердце. Он подбежал к телефону. "- Курка, Курка, что с тобой?" Но телефонная трубка молчала. Офицер прильнул к окулярам бинокля. Почти у самой середины трубы он увидел рваное отверстие. Вражеский снаряд угодил в Васин наблюдательный пункт. Когда через несколько минут бойцы подошли к трубе, они увидели окровавленный лист бумаги. На нем Вася написал координаты вражеской миномётной батареи.
И этот листок бумаги - всё, что осталось от него."
***
С именем Василия Тимофеевича Курки связан литературный образ легендарного тринадцатилетнего пионера-героя Васи Курки, возникший, вероятно, в результате художественного обобщения биографий троих юных воинов, воевавших в 1941-42гг в составе 395-й стрелковой дивизии - воспитанника штаба дивизии снайпера Жени Суворова, воспитанника 467-й отдельной мото-разведывательной роты разведчика Жени Зелинского и красноармейца 726-го полка снайпера-истребителя Васи Курки.
Вася Курка был похоронен в местечке Климонтув (Польша) на братском кладбище советских военнослужащих.
Память
В честь Василия Тимофеевича Курки, юного героя Великой Отечественной войны, имя «Вася Курка» получил советский морской сухогруз водоизмещением 3,9 тыс. тонн брт, построенный в 1976 году в Румынии (порт приписки - Петропавловск-Камчатский).
Именем Васи Курки названы улицы в с. Любомирка и в пгт Чечельник, школа в с. Любомирка.
Лейтенант Курка Василий Тимофеевич признан Сеймом Республики Польша национальным героем Польши.
В экспозициях музея мемориального комплекса «Миус-фронт» (г. Красный Луч) и музея обороны города Туапсе выставлены фотографии В. Т. Курки и другие материалы о нем.
В 1985 году украинским советским издательством «Мыстецтво» (г. Киев) была издана открытка «Вася Курка» из серии «Пионеры-герои» (художник - Юхим Кудь)

В Великую Отечественную войну советским правительством не было издано ни одного документа-инструкции о правилах поведения рядовых красноармейцев и офицеров в плену. Напротив, все сдавшиеся или захваченные плен военнослужащие Красной Армии официально считались предателями и изменниками Родины, а их семьи репрессировались.

Закон и реальность

Формально боец или командир, попавший в плен по независящим от него обстоятельствам либо в связи с кардинально изменившейся обстановкой, как военный преступник к ответственности (расстрел с конфискацией имущества) не должен был привлекаться – это следовало из трактовки статей 58-1«б» и 58-1«а» УК РСФСР, а также статьи 22 Положения о воинских преступлениях (статья 193-22 УК РСФСР).

На деле же на фронте с августа 1941 года действовали приказы И. Сталина №270 и №227 (знаменитый приказ «Ни шагу назад!», принятый в июле 1942 года). По ним любая сдача в плен расценивалась как предательство и измена Родине, а изменник подлежал расстрелу.

Сколько командиров было пленено

Главное управление кадров Минобороны РФ приводит такие следующие данные о боевых потерях офицерского состава армии и флота за время Великой Отечественной: свыше 392 тысяч пропавших без вести. Сколько офицеров из этого количества находились в плену, в силу ряда причин с точностью сказать невозможно и сегодня. Во-первых, потому что специального учета военнослужащих, попавших в плен во время боевых действий, не велось. Во-вторых, и по немецким документам офицеры нередко проходили рядовыми – командиры умышленно понижали себя в звании, опасаясь расстрела.

Известно только, что в немецком плену во Второй мировой войне оказались 80 советских генералов и комбригов. Подавляющее большинство из этих офицеров от сотрудничества с гитлеровцами отказались.

Офицеров отделяли от рядовых

Для пленных офицеров Красной Армии у гитлеровцев существовали специальные лагеря – офлаги. При пленении офицеров и рядовых сразу же старались отделить друг от друга, чтобы командиры не имели возможности подбить бывших подчиненных на бунт. Необходимость такой «сортировки» была прописана еще в директиве №21 плана «Барбаросса». Комиссаров, особистов, военных прокуроров и политработников немцы чаще всего сразу расстреливали.

Один из крупнейших офлагов располагался во Владимире-Волынском. Пленные советские офицеры там подразделялись на четыре группы по национальному составу. Особого отношения у гитлеровцев к плененным командирам не было – их также массово уничтожали, в том числе и в лагерях смерти Бухенвальде, Освенциме, Маутхаузене и других.

По данным исследователя Второй мировой войны и Холокоста Арона Шнеера, с 1942 года всех пленных офицеров Красной Армии, у кого были гражданские специальности, начали направлять на работу на предприятия германского военно-промышленного комплекса. Командиры, знающие иностранные языки, работали в немецких канцеляриях. До 1943 года существовал Военно-исторический кабинет, куда входили пленные советские офицеры до подполковников включительно, – они писали историю боевых действий своих подразделений, указывая при этом на ошибки в командовании как со стороны Красной Армии, так и противника.

Правила генерала Карбышева

Часть офицеров, в том числе из числа высшего командного состава Красной Армии, оказавшись в плену, согласилась на сотрудничество с гитлеровцами. Самый известный из предателей – генерал Андрей Власов, ставший командиром так называемой Русской освободительной армии (РОА). Однако большинство пленных из числа офицерского состава на уговоры стать пособниками нацистов не поддались.

Яркий пример тому – судьба генерал-лейтенанта инженерных войск Д. М. Карбышева, погибшего в Маутхаузене в феврале 1945 года. Дмитрия Михайловича в плену очень долго и безуспешно склоняли к сотрудничеству. Мужественному генералу приписывают создание «Правил поведения советских бойцов и командиров в плену». Их текст передавался устно и впоследствии успешно прошел независимую проверку на подлинность при опросе четырех узников Маутхаузена, освобожденных из концлагеря.

Правила состояли из 10 пунктов. Вот что должны были делать солдаты и офицеры, попавшие в немецкий плен:

оставаться организованными и сплоченными, где бы не находились;
не оставлять в беде больных и раненых, вообще проявлять взаимопомощь;
не унижаться перед врагом;
не забывать о воинской чести;
своим единством и сплоченностью заставить гитлеровцев уважать себя;
вести борьбу против фашистов, предателей и изменников Родины;
организовываться для диверсионной работы и саботажа;
бежать из плена как только представится такая возможность;
не предавать воинскую присягу и свою Родину;
развенчивать мифы о том, что гитлеровская Германия непобедима.

Инструкция для плена у американцев

Такую памятку раздали американским военнослужащим в мае 1944 года. Сравнивая зверские условия содержания советских военнопленных в гитлеровских лагерях с «вегетарианскими» правилами нахождения там американцев, можно сказать, что первая же фраза памфлета Военного департамента №21-7 «Если вы попадете в плен, вот ваши права» звучит издевательски: «Плохо быть военнопленным».

Американцы по Женевской конвенции, в которой изложены права военнопленных, получали в фашистском плену посылки от Красного Креста, условия содержания янки были несоизмеримо лучше, чем у советских пленников. В вышеназванном памфлете, в частности, говорилось, что плененных американских офицеров гитлеровцы могут использовать только на командных должностях. Ни о какой опасной и вредной работе для командиров и речи идти не должно.

Всем пропавшим без вести,
погибшим в плену,
пережившим плен -
посвящается.

Военнопленные советские офицеры

За годы войны, по официальным данным, из общего числа потерь офицерского состава: 1 млн. 23.1 тыс. человек, – пропало без вести и попало в плен 392 085 офицеров, что составляет 38,32% . Из них по составам:

Командный

Политический

Технический

Административный

Медицинский

Ветеринарный

Юридический

Из 416 погибших или умерших в войну генералов – 14 пропали без вести, 4 покончили с собой во избежание плена . 81 генерал, попал в немецкий плен, 23 из них погибли .
Нацисты проводили селекцию не только евреев и комиссаров, но стремились отделить командный состав от рядовых, видя в нем вполне обоснованно возможных организаторов сопротивления. С этой целью 19 мая 1941 г. в проекте особого распоряжения к директиве № 21 (план «Барбаросса») указывалось: «При захвате в плен войсковых подразделений следует немедленно изолировать командиров от рядовых солдат» . Это правило неукоснительно соблюдалось. Я.Шапиро рассказывает, что при захвате в плен группы бойцов, в которой он находился, «офицера сразу увели, и мы его больше не видели» .
Многих офицеров расстреливали почти сразу после пленения. Так, в Брянске немцы захватили в плен 50 человек курсантов школы младших лейтенантов. Всех их расстреляли во дворе брянской тюрьмы .
Однако, как правило, взятых в плен делили на две группы: красноармейцев и командиров, начиная от младшего лейтенанта. Командиров, если не сразу, то по прибытии в пересыльный лагерь отправляли в офлаги.
Однако порой и тех и других размещали вместе. Так осенью 1941 г. в г. Таллинн в лагере, расположенном в южной части города около кладбища находилось более 1000 человек рядовых и офицеров. Все носили на одежде клеймо SU (Soviet Union) и рабочий номер. Размещались в двухэтажной эстонской казарме. Рядовые содержались в помещение на 250 человек, а офицеры в отдельных комнатах по 7-8. Спали на полу без одеял и матрацев. У офицеров моряков были сняты эмблемы, у пехотинцев - звездочки с головных уборов. Среди офицеров, находившихся в этом лагере, известен капитан Харламов – один из командиров-артиллеристов с острова Эзель .
Многие офицеры скрывали свою принадлежность к офицерскому корпусу. По словам участника войны А.П.Челидзе, подобное поведение некоторых советских офицеров вызывало непонимание и неприязнь со стороны немцев. «Почему немцы к советским офицерам плохо относились? Какое отношение... офицера к офицеру, когда вас поймали в солдатской гимнастерке, и вы пытались затеряться в солдатской массе. С нашей точки зрения, может быть, это правильно, но с точки зрения немецкого офицера – страшное падение. Ты прячешься за спину солдата, когда солдат должен стоять за твоей спиной» .
Ю.Б.Соколовский вспоминает: «В первые дни плена я не признавался, что я командир, но так как комсостав начал смеяться, что я боюсь, я вынужден был перейти в группу командного состава» .
Вместе с тем вполне оправдана попытка скрыть звание, так как немцы, особенно в начале войны, расстреливали офицеров-политработни-ков, офицеров армейских особых отделов и военной прокуратуры. Так 1 сентября 1941 г. в Виннице у гостиницы «Саввой» были расстреляны 20 пленных офицеров и среди них Л.Куперман – председатель военного трибунала 133-го стрелкового корпуса . Именно поэтому военный прокурор В. П. Колмаков, попавший в плен 29 сентября 1941 г. под Киевом, «назвался другой фамилией и назвал другое звание – интендант» .
На каждого военнопленного офицера заполнялась регистрационная карточка, где записывались: личный номер, личные данные, домашний адрес, место жительство родителей, звание, должность, гражданская специальность, когда и где попал в плен, цвет волос, рост, отпечатки пальцев. Во Владимир-Волынском Офлаге, например, кроме того на одежде красной краской рисовали: на спине «SU» – («Soviet Union»), на груди – треугольник, а на ягодицах – два треугольника .
Как правило, вначале, при регистрации, пленный говорил правду, но при переводе из одного лагеря в другой, набираясь опыта, начинал понимать, что выгоднее сказать, а что, наоборот, не стоит сообщать о себе. Иногда получалось, что на каждого пленного заполнено 5– 6 регистрационных карточек, и немцы не могли понять: человек попадал в плен капитаном, а до последнего лагеря добирался младшим лейтенантом. Бывало, что некоторые приписывали себе более высокое звание, ожидая улучшения условий . Однако подобные надежды не оправдывались.
В лагерях пленные офицеры были разделены на роты по 200– 250 человек. Командирами рот назначались офицеры, немного знавшие немецкий язык. Офлаги, как и шталаги, возглавлял немецкий комендант, в подчинении которого находился комендант из числа пленных. Последнему и начальнику лагерной полиции принадлежала настоящая власть в лагере. Немецкое же руководство появлялось только во время поверки, когда проводились наказания провинившихся. Русским комендантом назначались повара, коменданты и полицаи в каждый отдельный блок, контролировались раздача еды и работа санитарного блока. Комендант барака назначал старших по комнатам и отвечал за порядок в своем бараке.
Один из самых известных офлагов на оккупированной территории СССР – Владимир-Волынск. Лагерь размещался на месте бывшего военного городка, за 8 рядами колючей проволоки. По свидетельству Ю.Б.Соколовского, в сентябре 1941 г. все офицеры, содержавшиеся в лагере, были разделены на четыре полка по национальной принадлежности. Первый полк – украинский, второй и третий – русские, четвертый – интернациональный, состоящий из офицеров – представителей народов Средней Азии и Кавказа. Командиры полков были из числа пленных офицеров. Командиром украинского полка был подполковник Поддубный, бывший командир полка войск НКВД. Комендантом лагеря был Метавосян – бывший командир полка или дивизии Красной Армии, его помощником – майор Шагинян .
Во Владимир-Волынске в отдельном генеральском блоке в сентябре–октябре 1941 г. содержались командующий 6-й армией генерал-майор И. Н. Музыченко и командующий 12-й армией П. Г. Понеделин . Летом и осенью 1942 г. в этом генеральском блоке содержались – генерал-майор Г. М. Зусманович, заместитель командующего по тылу 6-й армии, попавший в плен под Харьковом, и генерал-майор П. Г. Новиков, взятый в плен в первых числах июля 1942 г. в Севастополе .
В г. Кальвария тоже находился большой офлаг, где содержались 4500 командиров Красной Армии. Комендантом лагеря был Енукидзе, воинское звание неизвестно .
В Виннице был создан специальный офицерский лагерь ОКХ, для старших офицеров Красной Армии, представлявших особый интерес для немецкого командования .
Много офлагов находилось на территории Польши, несколько на тер-ритории Германии. Крупнейший их них – офлаг XIII-D в Хаммельбурге; известен лагерь для старших советских командиров в Циттенхорсте.
В условиях плена психология человека резко менялась и наружу выплескивались ранее сдерживаемые мысли, эмоции. Майор П.Н.Палий обратил внимание на интересное явление, о котором в опубликованных в бывшем Советском Союзе воспоминаниях пленных не упоминается. Весьма вероятно, что подобные свидетельства вычеркивались советской цензурой. П.Н.Палий прошел много офлагов. Вряд ли то, о чем он рассказывает, было характерным для одного лагеря.
По его словам, за несколько дней, взятые в плен, «вдруг превратились в ярых врагов своей страны... правительства... Это было, как прорвавшаяся плотина. Голодные, грязные, бесправные, потерявшие прошлое и стоявшие перед неизвестным будущим, советские командиры с упоением, во весь голос матом поносили того, при чьем имени еще неделю назад вставали и аплодировали, – Иосифа Сталина. За обращение “товарищ командир” давали по физиономии, если не избивали более серьезно. “Господин офицер” – стало обязательным в разговоре» .
Не менее крамольные мысли высказывали и многие генералы, оказавшиеся в плену. В частности, находившиеся в офлаге XIII-D в Хаммельбурге генерал-майоры: зам. начальника штаба Северо-Западного фронта Ф.И.Трухин, командир 4-го стрелкового корпуса Е.А.Егоров, командир 21-го стрелкового корпуса Д.Е.Закутный, начальник училища ПВО в Лиепае И.А.Благовещенский «...поносили на чем свет стоит и Сталина и советскую власть, сходились на том, что расстрелянные по делу Тухачевского – расстреляны невинно...» .
Командующий 19-й армии генерал-лейтенант М.Ф.Лукин «выражался нецензурными словами по адресу Верховного командования Красной Армии», а по мнению начальника штаба 3-й гвардейской армии генерал-майора И.П.Крупенникова, взятого в плен 21 декабря 1942 г. под Сталинградом, 70% из находившихся в плену советских офицеров готовы воевать против советской власти . Необходимо отметить, что, И.А.Благовещенский, Д. Е. Закутный, и Ф. И. Трухин позднее станут активными участниками Власовского движения.
В офлагах узники испытывали те же страдания и унижение, как и во всех лагерях военнопленных. По словам В.П.Колмакова, пленные офи-церы лагеря во Владимир-Волынске съели всю траву вокруг, листья, кору с деревьев, ели сено, рога и копыта мертвых животных, которых немцы швыряли пленным, затем съели сохранившиеся ремни и кожу сапог, предварительно поджарив их.
За полгода во Владимир-Во-лынске, по одним сведениям, из 8 тыс. офицеров осталось 3 тыс. , а по другим – из 12 тыс. к весне 1942 г. в живых осталось 700 офицеров .
В офлагах, как и в других лагерях проводились поиски евреев. Во Владимир-Волынске в результате только одной селекции, проведенной в ноябре 1941 г., было выявлено 600 евреев-офицеров, которых загнали в сарай, несколько дней не давали есть и пить, а затем расстреляли .
2–3 марта 1942 г. евреям – работникам лазарета было объявлено, что их направляют в особый лагерь в Винницу. Однако, собрав всех евреев, работавших в нем и вновь выявленных в лагере, – всего около 500 человек, – их расстреляли. Среди них были профессора Грипер и Зольцман, начальник лагерного лазарета известный врач Лев Григорьевич Гринер – бывший начальник Киевской центральной железнодорожной поликлиники, Коган, два брата – врачи Вайсблат .
В лагере расстреливали не только евреев. Каждый день комендант лагеря Сталер вывешивал приказ, по которому расстреливались 8–10 человек за разные проступки: не снял шапку перед немцем, за попытку к побегу, «за враждебность к немецкому народу», «за воровство», (т. е за то, что подобрал 2–3 гнилых картофелины).
Издеваясь, немцы запрягали по 8–10 пленных офицеров в повозку и катались по городу или, подгоняя штыками и прикладами, заставляли возить кирпич, воду, дрова, мусор, нечистоты из уборных .
Мало документальных свидетельств о попытках организованного сопротивления в плену. Однако о подготовке восстания во Владимир-Волынске свидетельствуют немецкие документы. В донесении №12 начальнику полиции безопасности в Берлине от 17.07.1942 г. сообщается: «В районе Владимир-Волынска обезврежена партизанская группа, намечавшая восстание в городе и освобождение 8000 советских офицеров из местного лагеря. Этот замысел должен был осуществиться при помощи гетто (около 15 тыс. евреев). Большинство пленных офицеров уже изготовили для этой цели острые ножи из разбитых касок. В результате предпринятых полицией безопасности мер было задержано 36 коммунистических активистов, а также 76 еврейско-большевистских офицеров. Зачинщиками из них оказались политкомиссары. Коммунистические агенты, а также 76 еврейских офицеров подвергнуты особому обращению» . (т. е. расстрелу. – А. Ш .)
Офицеров на работы вне лагеря, как правило, не посылали. Однако в 1941 г. делалось исключение для младших лейтенантов. Правда, все мечтали попасть в рабочую команду, так как пленные вне лагеря рассчитывали раздобыть что-либо съестное. И хотя большую часть принесенного надо было отдавать лагерной полиции и в лазарет, кое-что оставалось.
Были очень «престижные» рабочие команды, например, в лагере Замостье – команда по сбору мороженого картофеля. Работавшие в ней становились «лагерной аристократией». Голод заставлял людей идти на унижение. Перед «картофельной командой», рассчитывая получить несколько принесенных мороженых картофелин, лебезили, заискивали. У каждого работника команды появлялась группа «нянь», которые чистили одежду, смазывали жиром сапоги, стирали и сушили портянки, латали или зашивали порванные штаны, рубашки, рукавицы .
С июня 1942 г. всех пленных офицеров Красной Армии от младшего лейтенанта до полковника включительно, имевших гражданские специальности, стали отправлять на работу в военную промышленность. Из Офлага Хаммельбург многих офицеров отправляли на авиазаводы «Мессершмитт» в Регенсбурге. В марте 1943 г. на заводе работало две тысячи советских военнопленных офицеров. Примерно треть из них – военнослужащие ВВС Красной Армии, в основном, авиатехники. Остальные две трети – из разных родов войск, офицеры, призванные из запаса, имевшие среднее или высшее техническое образование .
Вопрос морали: можно ли работать на Германию, на военном производстве, – многими военнопленными решался просто, поскольку чаще всего, выбор был между жизнью и голодной смертью. В такие условия пленных поставила не только нацистская Германия, но и СССР, не подписав Женевские конвенции. Пленные офицеры Западных стран, находившиеся под защитой Международного Красного Креста, в отличие от советских пленных офицеров, могли отказаться от любого вида работ, и это никак не отражалось на их положении в лагере.
Направляли офицеров и в другие рабочие команды. Например, одна из команд, состоявшая из 35–40 человек, перебирала свеклу и обслуживала сушильные машины на сахарном заводе. Паек оставался таким же, как в концлагере, однако свекла без ограничения – дополнительное питание. Жили в помещении склада, в котором поставили двухъярусные койки с матрасами, одеялами, подушками. Сами оборудовали хорошую душевую, немцы не мешали. На втором этаже жила «конвойная команда» – один пожилой унтер-офицер. Он сам был в плену у французов в Первую мировую войну, поэтому относился к пленным сочувственно .
Жизнь пленных офицеров, работавших по специальности, менялась кардинальным образом. Причем эти изменения происходили с самого начала – дороги. Так, группу инженеров из 32 человек, направленных в промышленное проектное бюро на работу в качестве чертежников, «разместили в теплушке с нарами, парашей под брезентовым колпаком, обеспечивающим уединение, и баком с питьевой водой». Двери вагона были открыты, охрана – двое солдат. Маршевый паек – целая буханка хлеба, банка овощных консервов с маленькими кусочками мяса, пачка сигарет на двоих .
По месту работы советских пленных-специалистов кормили, как правило, стандартным пайком немецкого солдата. Однако не всегда. Так, в рабочем лагере в Вольгаст, куда привезли офицеров проектировщиков и чертежников, питание резко отличалось от обещанного, и на самом деле люди голодали. В день они получали полфунта хлеба, литр жидкого супа с картошкой и «немецким салом», как назывались кубики брюквы или кольраби, и мелко нарубленными кусочками мяса. Кроме того, 20 г сыра или колбасы, две столовые ложки повидла и по воскресеньям несколько твердых армейских галет. Утром – по две или три вареных картошки. Все это составляло всего 1100 калорий .
Хорошо питались работавшие в лагерных канцеляриях. Немцы отбирали сюда людей, знавших не менее двух языков: немецкий и французский. Один из работавших в канцелярии Шталага II-C в Грейсвальде, военнопленный офицер Новиков, говорил: «Я лично и до войны дома так не жил» .
Пытались немцы использовать и профессиональные знания советских офицеров. Уже в июле–августе 1941 г. представители Абвера и военно-исторического отдела ОКВ отобрали среди пленных несколько десятков старших офицеров и предложили им описать историю разгрома своей воинской части, указать ошибки советской и немецкой стороны, допущенные в ходе боев. Это было важно немцам с практической точки зрения: они изучали опыт победоносной, как им казалось в 1941 г., войны на Востоке.
О том, как это происходило, рассказал советский разведчик А.П. Челидзе (псевдоним. – А. Ш.). Обращаясь к пленному офицеру, абверовец убеждал его: «Война, как видишь, твоими проигрывается... мы не требуем от вас предательства, вы – пройденный этап войны, нам ничем не поможете, но мы хотим написать объективную историю войны. Вы можете нам в этом помочь. Не надо льстить и обманывать нас, пишите правду о том, как вас разбили. Вспомните, где вы воевали и как, вот вам карты этих участков, нанесите расположение своих, это не предательство, это давно потеряло актуальность, давно занято немцами, – опишите, как вы воспринимали бой оттуда» .
Так, в офлаге Кальвария майор С.Е.Еременко, помощник начальника оперативного отделения по связи 39-й армии, написал статью об окружении своей армии . Бывший начальник артиллерии 61 стр. корпуса комбриг Н.Г.Лазутин, попавший в плен 28 июня 1941 г. составил описание боевых действий 61 стр. корпуса .
«Историки» были собраны в офлаге XIII-D в Хаммельбурге. Там был создан Военно-исторический кабинет, который возглавлял полковник Захаров (сведений о нем нет. – А.Ш .) Один из членов этой группы комбриг М.В.Богданов – командующий артиллерией 8-го стрелкового корпуса, попавший в плен 10 августа 1941 г. под Уманью, написал историю этого корпуса и обобщил все написанное о боевых действиях Юго-Западного фронта в июне–августе 1941 г.
Участвовали в работе Военно-исторического кабинета комбриг А. Н. Севастьянов – начальник артиллерии 226-й стрелковой дивизии, полковник Н.С.Шатов – зам. начальника артиллерии 56-й армии, подполковник Г.С.Васильев – начальник 3-го топографического отдела штаба 6-й армии и еще 15–20 полковников и подполковников. Все они находились на особом довольствии: получали дополнительный паек. Просуществовала эта группа до весны 1943 г. Потом была переведена в Нюрнберг, где находилась также на льготных условиях: работала в мастерской по изготовлению игрушек . Большинство этих офицеров трудно назвать предателями. Военных тайн они не разглашали, и лишь несколько человек вступили во Власовскую армию.
Не стоит забывать о том, что кроме десятков тысяч офицеров, которым повезло пережить лагеря 1941–1942 гг., дожить до конца войны, работая на немецких военных заводах, и кроме тех, кто сотрудничал с немами и Власовским движением, были тысячи офицеров, расстрелянных или замученных в немецких концлагерях.
Система концлагерей начала создаваться в Германии в марте 1933 г., после прихода нацистов квласти. Вначале в лагеря направляли всех неугодных нацистскому режиму лиц по политическим, социальным, религиозным и национальным соображениям.
По замыслу нацистского руководства в лагерях должно было происходить государственно-политическое перевоспитание заключенных посредством строгой дисциплины, тяжелой работы.
После того как в 1934 г. ответственность за концлагеря легла на СС, была разработана и приведена в действие система особого произвола и унижения.
2 января 1941 г. Гейдрихом была утверждена классификация концентрационных лагерей. В соответствии с ней концлагеря для всех типов арестованных делились на 3 категории:
I. В этих лагерях содержатся асоциальные элементы: бродяги, проститутки, гомосексуалисты, представители религиозных сект (свидетели Иеговы и др.), криминальные элементы, совершившие незначительные преступления. Заключенные заняты в основном сельхозработами и не тяжелым физическим трудом. Цель наказания: исправление заключенных и возвращение их в общество.
II. Лагеря для опасных преступников, перевоспитание которых невозможно. К этим преступникам относятся «политики и враги Рейха», члены социал-демократической и коммунистической партий, бывшие бойцы интербригад в Испании, партизаны, диверсанты. Эти заключенные используются на особо тяжелой физической работе, т. к. предназначены для медленного уничтожения.
III. Лагеря для евреев и цыган, которых необходимо уничтожить в короткий срок, максимально используя их физические силы .
К I категории относились: Дахау и Заксенхаузен (Ораниенбург).
Ко II категории: Бухенвальд, Нойенгаме, Нацвейлер, Флоссенбюрг, Равенсбрюк, Люблин-Майданек и Штуттхоф.
К III категории: Маутхаузен-Гузен и Гросс Розен .
В течение короткого времени режим содержания лагерей I и II категории сравнялся с условиями лагерей III типа. Все перечисленные лагеря находились в подчинении РСХА.
С самого начала войны с Советским Союзом в них стали направлять выявленных в ходе селекций «непримиримых фанатичных противников рейха» – советских офицеров и политработников, а затем и других военнопленных за побеги, агитацию против РОА, саботаж на работе.
В концлагере военнопленных переодевали в полосатую лагерную одежду с буквами «SU»– (Sowjet Union) на груди. Другие, переведенные в статус гражданских лиц, носили на груди красный треугольник с буквой “R” – политический заключенный – русский.
Основными центрами уничтожения советских офицеров и политработников были Заксенхаузен, Бухенвальд, Маутхаузен. В Освенциме и Майданеке тоже уничтожали советских офицеров, однако в основном в эти концлагеря поступали рядовые красноармейцы.
В начале августа 1941 г. главный инспектор концлагерей Айке провел в концлагере Заксенхаузен совещание с комендантами лагерей СС. Обсуждался вопрос о ликвидации советских офицеров и политработников, доставляемых из различных лагерей.
Густав Зорге, бывший второй раппортфюрер СС в концлагере Заксенхаузен, на послевоенном процессе показал, что было принято решение подвергать быстрому уничтожению всех прибывающих советских офицеров, не занося их в лагерные списки. Первый транспорт с 6 тыс. пленных офицеров и политработников прибыл в Заксенхаузен в середине августа 1941 г. К октябрю 1941 г. 5 тыс. из них были убиты, а остальные умерли от голода весной 1942 года .
Нацисты создали совершенную технологию убийств. Осенью 1941 г. все коменданты лагерей вновь посетили Заксенхаузен, где их на практике ознакомили с методом ликвидации политруков и офицеров:
«У одного конца барака, стоявшего в отдалении, были собраны комиссары и политруки, и при включенном на полную мощность радио их по одному вели через темный коридор в камеру, где производилась казнь. Казнь осуществлялась выстрелом в затылок из оружия, вставленного в отверстие доски – “ростомер”. Это изобретение было выдумано оберфюрером Лоритцем. Суточная производительность колебалась от 1500 до 2000 человек. К моменту прибытия комендантов крематории работали беспрерывно уже 14 дней» .
Блокфюрер Заксенхаузена Вильгельм Шуберт признался, что «636 русских военнопленных с сентября по ноябрь 1941 г. я убил своими собственными руками». Он же показал, что в 1941 г. в Заксенхаузене было расстреляно 13 тыс. советских офицеров и политработников . Уничтожение военнопленных продолжалось и позднее. Причем, способы совершенствовались. Так, 19 августа 1942 г. в газовой камере умертвили 104 советских офицера доставленных из Шталага XI-A (Альтенграбов) .
В Бухенвальд первую группу советских офицеров и политработников – 300 человек – доставили 16 сентября 1941 г. В тот же день их расстреляли в тире, оборудованном в одном из цехов на территории завода ДАВ . Тела убитых сожгли в крематории, затем обуглившиеся кости выбросили в канализацию, что привело к ее засорению. 18 сентября 1941 г. заключенные извлекли из канализационных труб 9 носилок костей и, по приказу эсэсовцев, должны были разбросать их по огороду и прикрыть навозом. Однако группа узников похоронила останки .
10 октября 1941 г. в том же тире расстреляли 8 офицеров Красной Армии . В Бухенвальд продолжали поступать новые транспорты и небольшие группы пленных, в основном офицеров. Расстрелы в тире проводились 2– 3 раза в неделю, но так как на время расстрела работа на заводе прекращалась, комендант лагеря Кох решил построить новое место для расстрела советских военнопленных. Тут пригодился опыт, продемонстрированный в Заксенхаузене. Место казни оборудовали в бывшей конюшне. Заключенные прозвали ее «хитрый домик». Расстрелы проводились, как правило, по вторникам и четвергам. Для этого создали специальную команду СС – «отделение 99». За свою работу эсэсовцы получали дополнительный паек: водку, 200 г колбасы, сливочное масло и полбуханки хлеба .
Обреченных на смерть вводили в левую часть конюшни. Здесь же стояли мощные динамики, громко транслировавшие веселую музыку.
Пленному предлагали раздеться догола. Одежду он должен был свер-нуть и связать ремнем. По одному людей переводили в правую часть здания через расположенную посередине дверь. Их сопровождали люди в белых халатах. Человек думал, что его ведут на медосмотр. Тем более что в следующей комнате его выслушивал «врач» в белом халате, спрашивал о состоянии здоровья, о хронических заболеваниях. Ответы записывались. Это совсем успокаивало пленного. Дальше через коридор он попадал в следующую комнату и останавливался, ослепленный направленными на него лучами двух мощных ламп. Пол комнаты был устлан толстым слоем опилок. В левом углу – рукомойник и водопроводный кран со шлангом. Пленного взвешивали на весах и затем подводили к измерителю роста, находящийся рядом с ним «медик» поправлял его голову. В этот момент раздавался выстрел в затылок. Сзади весов и измерительной штанги находилась темная занавеска. В подвижную часть измерителя роста был вмонтирован пистолет, проходивший сквозь прорезь в занавеске, за которой сидел эсэсовец, производивший выстрел. В «хитром домике» было убито около 7 тыс. офицеров, политработников, евреев, а также пленных, совершивших несколько побегов .
С начала 1943 г. в Бухенвальде неоднократно казнили офицеров – организаторов и участников сопротивления и саботажа в лагерях и на военном производстве. Их вешали в крематории. Обреченных вели в подвал, в стены которого были вделаны крюки. Таких крюков было сорок восемь. Всего в Бухенвальде убито 8483 советских военнопленных, в основном офицеров .
Если в начале войны немцы, как правило, расстреливали всех захваченных комиссаров и политработников, то в конце 1941 г. положение изменилось. 15 ноября 1941 г. коменданты концлагерей Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд, Флоссенбюрг, Нейхаммер, Освенцим и Гросс-Розен получили приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, в котором говорилось:
«... к тем переведенным в концентрационные лагеря для казни русским военнопленным (в частности, комиссарам), которые по своим физическим данным могут быть использованы на работе в каменоломнях, казнь откладывается» .
Однако даже после этого приказа расстрелы отдельных групп офицеров и политработников, пусть и не в таких масштабах, как раньше, продолжались. Так, 25 сентября 1942 г. в лагерь Нейхаммер из Шталага XI-B (Фалингбостель) прибыли 197 советских военнопленных, которых в тот же день расстреляли .
Маутхаузен был самым тяжелым штрафным лагерем. Сюда направляли «злейших врагов рейха». Первые 2 тыс. советских военнопленных прибыли в Маутхаузен в ноябре 1941 г. В книге регистрации смерти советских военнопленных от 21 октября 1941 г. до 28 января 1945 г., например, отмечено, что 17 августа 1942 г. «специальному обращению», (так нацисты называли уничтожение. – А. Ш .), подвергнуто 56 советских военнопленных-евреев. 6 октября 1942 г. расстреляны прибывшие военнопленные: Шпиц, Ушалов, Овчинников, Галанин, Олейниченко, 8 декабря 1942 г. – Оверчук; 17 апреля 1943 г. – 59 политруков, 21 июня 1943 г. – 10 политруков, 8 июля 1943 г. – 54 советских военнопленных .
Осенью 1942 г. в лагерь прибыла группа советских моряков. Все они были уничтожены в лагере. О героях-моряках рассказал свидетель их появления, узник Маутхаузена латышский поэт Эйжен Веверис:
«Шли они, как на параде,
Ряд за рядом,
Те, кто грудью своей прикрыл
Последние корабли Севастополя.
Клочья бушлатов на спинах матросских,
Словно крылья альбатросов,
Лохмотья тельняшек –
Горды,
Как на мачте флаг.
Раненые, больные, бледные
Шли они, гулкий чеканя шаг.
И кровавая мостовая Маутхаузена
Дрожала...
Один упал.
Эсэсовец поднял плеть,
Хлестнул.
Колонна угрожающе зарычала.
Казалось,
Опять грохотал по врагам
Малахов курган.
Мы глазам своим не верили:
Эсэсовец
Не хлестнул второй раз.
Зато хлестнула по башням лагерным
Песнь о «Варяге».
Матросы поют, Матросы шагают,
Казалось – молот по рельсам бил:
“Последний парад наступает!”
Последний парад наступил!..»
В соответствии с распоряжением ОКВ от 19 апреля 1943 г. о том, что советских офицеров, отрицательно влияющих на военнопленных, передавать в гестапо и подвергать «специальному обращению», 7 октября 1944 г. в Маутхаузене, по приказу Гиммлера расстреляли 38 членов БСВ (Братский союз военнопленных) – подпольной организации советских военнопленных, действовавшей на территории Германии. Среди расстрелянных был комбриг (в немецких документах – генерал) Борис Дворкин. (На самом деле Б. Дворкин был призван в армии из запаса и не успел пройти переаттестацию. – А. Ш .). Во время расстрела он отказался повернуться лицом к стене и сказал по-немецки коменданту лагеря Цирайсу, что он военнопленный и не видит причин для расстрела. Цирайс ответил, что Дворкин провинился перед рейхом и поэтому должен быть расстрелян. После этого Цирайс лично застрелил комбрига .
В Маутхаузен отправляли и военнопленных в соответствии с акцией «Кугель» – «Пуля». В рамках этой акции происходило уничтожение всех вторично пойманных военнопленных офицеров, кроме английских и американских .
Особо жестоко эсэсовцы обращались с узниками из 20-го штрафного офицерского блока – «блока смерти». В нем содержались в основном офицеры-летчики, среди них были Герой Советского Союза подполковник Н. И. Власов, полковник А. Ф. Исупов, офицеры других родов войск, неоднократно совершавшие побеги, уличенные в антигитлеровской агитации, в актах саботажа на немецких заводах и фабриках. К началу 1945 г. в 20-м блоке содержалось около 800 человек. В ночь со 2 на 3 февраля 1945 г. узники подняли восстание и пытались бежать. Почти все погибли в бою или были пойманы и замучены в лагере. Известны лишь имена 10 спасшихся .
Кому в бывшем Советском Союзе не было известно о гибели в Маутхаузене генерал-лейтенанта Д. М. Карбышева? Однако о том, что не он один принял мученическую смерть на морозе под струями воды, знают немногие. О том, что произошло на самом деле, рассказал бывший узник Маутхаузена А. М. Иоселевич, скрывавшийся под именем Александра Ивановича Григоревского. Он работал врачом в лагерном лазарете.
О прибытии Карбышева в лагерь знали заранее: его документы пришли в канцелярию, и подпольный комитет решил забрать генерала в лазарет. Сделать это должны были А. М. Иоселевич и фельдшера Дочкин и Харламов. Новая партия заключенных прибыла 17 февраля: «Мороз сильный. Они стоят в колонне. Обычно, когда прибывает новая партия заключенных, говорят: больные два шага вперед. Те, кто может ходить, идут, не может – несут на носилках. Мы пришли с носилками. Они окружены лагерными полицейскими и их не распускают. Люди начали падать. Только в часов 8 вечера пришел заместитель коменданта лагеря Бахмаер и дал команду: “Больные, два шага вперед!”. Среди 400 человек, сделавших два шага, был и Карбышев. Вдруг команда: “Раздеться!” Все раздеваются догола. “По 80 человек в баню – мыться”. Остальные голые стоят на морозе. Одни помылись, идут назад. Другие 80 идут в баню. А после этого Бахмаер дает команду подтянуть брандспойты и по этим 400 ударяет ледяная вода. Под силой удара люди начали сбиваться в кучи, потом падать. Лежащие наверху обледенели.
Когда в 1957 г. нас, подпольщиков, впервые пригласили в Москву, мы рассказали А. Маресьеву (Герой Советского Союза, в 1957 г. ответственный секретарь Советского комитета ветеранов войны. – А. Ш .), что Карбышев не один погиб. Он сказал: «Будет время, история разберется”» .
Советские военнопленные попадали и в Освенцим. Первая группа, около 300 человек, прибыла в Освенцим в начале июля 1941 г. Их захватили под Львовом. Большинство были одеты в кожаные куртки, и поэтому узники Освенцима приняли их за комиссаров. Однако комиссары Красной Армии давно уже не ходили в кожанках, их носили офицеры-танкисты. Поэтому, вероятнее всего, эти пленные были танкисты, попавшие в плен в результате танковых сражений в районе Броды– Дубно в последних числах июня 1941 г.
В течение июля-августа 1941 г. прибывали новые партии пленных. Их поместили в 11-й блок, стоявший отдельно. Каждый день их выводили на работу на строительство особого лагеря для военнопленных. За их работой, кроме охранников-эсэсовцев, следила дюжина лагерных уголовников. И те и другие жестоко избивали пленных палками, а эсэсовцы расстреливали тех, кто не мог работать.
К началу сентября 1941 г. было построено 9 блоков, огороженных забором из колючей проволоки, через которую был пропущен электрический ток. На воротах нового лагеря надпись: «Russisches Kriegsgefangenen Arbeitslager» – «Трудовой лагерь русских военнопленных» .
3 сентября 1941 г. в Освенциме впервые был проведен эксперимент с использованием синильной кислоты, называемой «Ciklon B» («циклон Б»). Жертвами этого опыта стали 600 советских военнопленных и 250 польских узников. Применение газа было примитивным. Газовые камеры еще не построили. Обреченных на смерть загнали в подвал 11-го блока, окна и двери которого замазали глиной и рассыпали гранулы «циклона Б» .
На следующий день заключенные по приказу эсэсовцев, которые взяли с собой на всякий случай противогазы, открыли двери и окна блока, чтобы проветрить его, а затем стали выносить трупы отравленных .
7 октября 1941 г. в Освенцим привезли 2014 советских военнопленных из Шталага №308 Нейхаммер. Транспорты с советскими военнопленными продолжали поступать и в последующие дни .
Прибывших использовали на строительстве газовых камер, крематориев для Биркенау – будущего центра уничтожения евреев.
Большинство военнопленных быстро погибали от лишений, издевательств и непосильного труда. Так, с 7 по 31 октября 1941 г. погибло 1255, а в ноябре – 3726, а в декабре – 1912, в январе 1942 г. – 1017 советских военнопленных .
К 1 марта 1942 г. первая очередь лагеря – фабрики смерти была готова. И уже 13 марта 1942 г. в Биркенау было уничтожено 103 советских военнопленных . Кроме них, в Освенциеме в марте погибло еще 580 советских пленных . На смену умершим постоянно прибывали новые партии военнопленных, в их числе и те, кто бежал из различных лагерей и был пойман.
Так, за побег из лагеря были переведен в Освенцим в 1942 г. бывший командир дивизии на Волховском фронте полковник К.Е.Карцев, майор В. П. Соколов, дважды бежавший из лагерей Ф. Скиба, П. Махура .
В Освенциме находились летчики Герои Советского Союза: штурман Валентин Ситнев, даже в лагере сохранивший Звезду Героя, и Виктор Иванов – капитан, штурмовик, участник боев на Курской дуге. Оба они сидели в лагере для летчиков вблизи Лодзи. За побег из лагеря их приговорили к повешению, однако заменили Освенцимом .
Из рассказов пленных известен факт сопротивления одной из групп пленных. Поздней осенью 1942 г. в Освенцим привезли несколько сот советских военнопленных. Они пробыли в лагере около месяца, а затем их повели в газовую камеру: «Когда колонна поравнялась со штабелем сложенных у крематория дров, кто-то из смертников крикнул:
– Товарищи, бей фашистских гадов!
Это послужило сигналом. Сотни людей прорвались к штабелю сквозь густую цепь охраны. Несмотря на огонь эсэсовцев, военнопленные расхватали дрова и, вооружившись поленьями, бросились на конвоиров. Завязался отчаянный бой. Под ударами поленьев эсэсовцы падали с разбитыми черепами. Падали и сраженные красноармейцы, но даже раненные, обливаясь кровью, продолжали отбиваться. Пленные красноармейцы погибли все до одного» .
После 1942 г. военнопленных в Освенцим почти не присылали. Известны случаи прибытия небольших групп, предназначенных для уничтожения: 14 ноября 1943 г. из лагеря Ламсдорф прибыло 75 человек, 28 ноября 1943 г. из лагеря Вильянди в Эстонии – 334 инвалида, которых в тот же день отправили в газовую камеру; 13 января 1944 г. вновь из Ламсдорфа – 73 военнопленных .
Сохранились сведения о результатах проверки, проведенной СД (службой безопасности. – А. Ш .) в 1941–1942 гг., большей части находившихся в Освенциме советских военнопленных в соответствии с приказом о комиссарах от 6 июня 1941 г.:

коммунистов фанатиков около – 300
политически неблагонадежных – 700
политически нейтральных – 8000
подходящих для сотрудничества – 30 военнопленных .

Несмотря на то, что основная часть пленных отнесена к категории «политически нейтральных», все они были уничтожены в Освенциме.
В регистрационной книге погибших советских военнопленных в Освенциме с 7 октября 1941 г. по 28 февраля 1942 г. записано 8320 имен .
Всего в Освенциме погибло 15 тыс. советских военнопленных. Известны имена 12 тыс. из них, так как они были зарегистрированы в лагерной канцелярией, а 3 тыс. поступили и были уничтожены без регистрации .

Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. М., 2001, с. 430.

Там же, с. 434.

Там же, с. 433. .

М. Штейнберг . Кадры решают все. Газ. Вестник. 31.07.2001. (США); Россия и СССР в войнах ХХ века, с. 433. (Судьбы пленных генералов отдельно не рассматриваются)

Преступные цели гитлеровской Германии… с. 71.

Я. Шапиро . Аудиозапись беседы с автором 10.08.1995 г. Архив автора.

Архив Яд ва-Шем. М-33/ 483, л. 86.

Яд Вашем. М-33/1089, л. 54.

А. Шнеер . Перчатки без пальцев и драный цилиндр. Иерусалим, 2002, с. 50–51.

Зал имен Яд ва-Шем. Лист свидетельских показаний № 145237.

Там же. М-33/833, л. 13.

А. Шнеер . Перчатки без пальцев… с. 96.

Архив Яд ва-Шем. М-37/1176, л. 6.

Там же, л. 7.

А. Шнеер . Перчатки без пальцев… с. 100.

Архив Яд ва-Шем. М-37/678, л. 2.

К. М. Александров . Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944–1945. СПБ. 2001, с. 32.

П. Н. Палий . В немецком плену… с. 78.

К. М. Александров . Офицерский корпус... с. 31.

Архив Яд ва-Шем. М-37/1176, л. 6.

Там же. М-33/833, л. 13.

Там же. М-37/1176, л. 9. М-33/833, л. 15.

Там же. М-54/245, л. 67.

П. Н. Палий . В немецком плену… с. 109.

Н. В. Ващенко . Из жизни военнопленного… с. 243.

А. Шнеер . Перчатки без пальцев… с. 97.

П. Н. Палий . В немецком плену… с. 172.

Там же, с.180.

Там же, с.174–173.

А. Шнеер. Перчатки без пальцев… с. 103.

Архив Яд ва-Шем. М-37/678, л. 4.

А.И.Муранов; В.Е. Звягинцев. Досье на маршала. Из истории закрытых судебных процессов. М.,1996, с.222.

К. М. Александров . Офицерский корпус... с. 92.

Там же, с. 110, 253, 293.

А. Шнеер . Перчатки без пальцев… с. 104–105.

Gustavo Ottolenghi. La mappa dellinferno. 1993. Italia, p. 22-23.

Krysztof Dunin-Wasowicz. Oboz koncentracyjny Stutthof. Gdynia, 1966, s. 13.

СС в действии. Документы о преступлениях СС. М., 1969, с. 303.

Там же, с. 347.

Там же, с. 320–321.

Streim A

Бухенвальд. Документы и сообщения. М., 1962, с. 673.

Архив Яд ва-Шем. М-37/1149, л. 2.

Там же, л. 14.

Там же, с. 14, 112–113.

Бухенвальд… с. 237,240.

СС в действии… с. 325.

А. Streim . Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 145.

Великая Отечественная война 1941-1945; Энциклопедия. М., 1985, с. 436.

А . Streim . Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 143.

Э. Веверис . «Сажайте розы в проклятую землю!» (Поэтический дневник узника Маутхаузена). Рига, 1969, с. 100–101.

А. Streim . Die Behandlung sowjetischer Kriegsgefangener… S. 152.

СС в действии… с. 327.

Нюрнбергский процесс… т. 3, с. 198; С. Смирнов . Рассказы о неизвестных героях. М., 1964, с. 150–155.

А. М. Йоселевич. Архив Яд ва-Шем. Видеоинтервью VD-71.

Franciszek Piper . Die zahl der opfer von Auschwitz. Aufgrund der quellen ynd der ertrage der forschung 1945 bis 1990. Oswiecim, 1993. S. 62.

Smolen Kazimierz . Soviet Prisoners of War in Kl Auschwitz. Death Books from Auschwitz. 1 Reports. London. Paris, 1995, p. 117.

Там же, с. 118, 235.

Там же, с. 119.

Там же, с. 124.

Архив Яд ва-Шем. TR-9/29-2, л. 296.

Там же, л. 297.

Там же, л. 298.

А. Лебедев . Солдаты малой войны. Записки освенцимского узника. М.,1957, с. 29–33, 61.

Там же, с. 58–59.

А.Тринда . С клеймом на руке. Сб. В фашистских застенках. Записки. Минск, 1958, с. 239.

Smolen Kazimierz . Soviet Prisoners of War in KL Auschwitz… p. 125.

Там же, с. 128.

Franciszek Piper. Die zahl der opfer von Auschwitz… S. 58.

valery_brest_by в "Форбс" пишет

"Здесь выяснилось, что причиной нападения на УВД в Донецке стало подозрение в том, что милиционеры, находившиеся под контролем Киева, собирали информацию об ополчении. У себя в Горловке, Безлер, к примеру вовсе не стал разбираться с местным ГАИ, находившемся в киевском подчинении, — они, мол, занимаются своим делом, и в политику не лезут. Их даже вооружили автоматами, так как время беспокойное, военное. Обычная милиция переприсягнула ДНР, хотя по-прежнему получает зарплату от украинского правительства.
В Горловке работают все предприятия, все банки, здесь их, в отличии от Донецка, никто не грабит. Именно через них Киев выплачивает пенсии и зарплаты бюджетникам, такое положение дел тут всех устраивает.
Основной состав отрядов Беса — местные шахтеры.
Дирекция шахт была вынуждена пойти на выдвинутое условие: за добровольцами, сменившими отбойный молоток на автомат, сохраняются рабочие места и средняя зарплата."

"Игорь Безлер дает команду отвести нас к украинским пленным, которых он сам настойчиво именует «моими гостями». Для них отведены несколько кабинетов, где когда-то, видимо, сидели горловские оперативники. На пол брошены матрасы вместо кроватей, в каждом помещении есть телевизор.

«Гости» Беса, а всего их четырнадцать человек, расконвоированы, то есть могут свободно перемещаться по зданию. Едят в столовой на общих основаниях с ополченцами. Нас кормили тоже в той же столовой. В тот день давали мясную похлебку, плов, салат, яблоки и конфеты.
Всем разрешают неограниченно связываться с родственниками. Более того, если кто-то из матерей пленных солдат хочет приехать к своему попавшему в беду сыну, это не возбраняется. Матерей ставят на довольствие и размещают в том же здании, взамен они помогают при кухне.
Это же правило распространяется на жен пленных офицеров. Замкомбата 72-й мотострелковой бригады украинской армии капитан Засуха живет с приехавшей к нему женой. Она рассказывает, что с ней связался лично Бес и дал ей гарантии безопасности на случай, если она приедет к мужу.

Сам капитан Засуха утверждает, что у Беса они просто ждут, когда их поменяют на пленных ополченцев. Добавляет: и слава богу, что ждут у Беса, а не в каком-то другом отряде. Капитану есть с чем сравнивать, в плен его взяли совсем другие люди из так называемой Русской православной армии."

"P. S. Подполковник Игорь Безлер, якобы ненавидящий журналистов, позволил нам приехать к нему, свободно находиться среди его окружения в ходе штабной работы, в частных разговорах с нами был предельно откровенен, однако он и его заместители отказались давать интервью. В связи с этим вся информация, изложенная в этой статье, не может считаться полученной от него лично."

ОФИЦЕРЫ В ПЛЕНУ

По данным Главного управления кадров МО РФ, боевые потери офицерского состава армии и флота в период Великой Отечественной войны были следующими:

1941 год - погибло 50 884, пропало без вести 182 432, всего 233 216;

1942 год - погибло 161 855, пропало без вести 124 488, всего 286 345;

1943 год - погибло 173 584, пропало без вести 43 423, всего 217 007;

1944 год - погибло 169 553, пропало без вести 36 704, всего 206 257;

1945 год - погибло 75 130, пропало без вести 5 038, всего 80 168.

Как известно, многие из пропавших без вести офицеров (в т.ч. генералов) оказались в плену. Взятых в плен советских военнослужащих немцы, как правило, делили на две группы: красноармейцев и командиров. И если это не удавалось сделать сразу, то по прибытии командиров в пересыльный лагерь, начиная от среднего звена (младшего лейтенанта), отправляли в офлаги.

Известно, что так называемая «селекция» касалась не только евреев и комиссаров, но и командного состава, который немцы старались немедленно отделять от рядовых и младших командиров, как возможных организаторов сопротивления.

Такая задача ставилась в проекте особого распоряжения к директиве №21 плана «Барбаросса». В ней, в частности, говорилось: «При захвате в плен войсковых подразделений следует немедленно изолировать командиров от рядовых солдат».

В первую очередь из командного состава немцы расстреливали политработников, особистов и работников военной прокуратуры. В связи с этим многие командиры, принадлежащие к этим группам, старались скрыть свое воинское звание и должность либо изменяли их. Некоторые командиры и вовсе представлялись в плену обычными бойцами, предварительно переодевшись в соответствующее обмундирование.

Но, как следует из некоторых воспоминаний, «подобное поведение некоторых советских офицеров вызывало непонимание и неприязнь со стороны немцев», - пишет Арон Шнеер в книге «Плен». «Почему немцы к советским офицерам плохо относились? Какое отношение… офицера к офицеру, когда вас поймали в солдатской гимнастерке и вы пытались затеряться в солдатской массе? С нашей точки зрения, может быть, это правильно, но с точки зрения немецкого офицера - страшное падение. Ты прячешься за спину солдата, когда солдат должен стоять за твоей спиной».

При регистрации в лагере военнопленный русский офицер обычно говорил о себе правду, но при переводе из одного лагеря в другой, «набираясь опыта, начинал понимать, что выгоднее сказать, а что, наоборот, не стоит сообщать о себе. Иногда получалось, что на каждого пленного заполнялось 5-6 регистрационных карточек, и немцы не могли понять: человек попадал в плен капитаном, а до последнего лагеря добирался младшим лейтенантом…»

В лагерях пленные офицеры разделялись на роты численностью до 250 человек. Командирами рот назначались офицеры, хоть немного знавшие немецкий язык.

В подчинении коменданта лагеря находился комендант также из числа военнопленных командиров. Именно ему и начальнику лагерной полиции принадлежала вся власть в лагере.

Один из самых известных офлагов на оккупированной территории СССР - Владимир-Волынск. Лагерь размещался на месте бывшего военного городка, за восемью рядами колючей проволоки. По свидетельству Ю.Б. Соколовского, в сентябре 1941 года все офицеры, содержавшиеся в лагере, были разделены на четыре полка по национальной принадлежности. Первый полк - украинский, второй и третий - русские, четвертый - интернациональный, состоящий из офицеров - представителей народов Средней Азии и Кавказа. Командиры полков были из числа пленных офицеров. Командиром украинского полка был подполковник Поддубный, бывший командир полка войск НКВД.

Комендантом лагеря был Матевосян - бывший командир полка или дивизии Красной армии.

Кроме комиссаров и евреев немцы расстреливали обычных офицеров за то, что не снял шапку перед немцем, за попытку к побегу, «за враждебность к немецкому народу», за воровство (т.е. за то, что подобрал 2-3 гнилых картофелины).

«Издеваясь, немцы запрягали по 8-10 пленных офицеров в повозку и катались по городу или, подгоняя штыками и прикладами, заставляли возить кирпич, воду, дрова, мусор, нечистоты из уборных».

В Бухенвальде первую группу прибывших советских офицеров и политработников численностью в 300 человек расстреляли в тот же день в тире, оборудованном в одном из цехов. Тела убитых сожгли в крематории, а кости выбросили в канализацию…

В 1943 году там же, только уже за саботаж и сопротивление, советских офицеров вешали прямо в крематории на 48 крюках.

В лагерях военнопленные офицеры точно так же, как и бойцы, стремились попасть в рабочие команды, где имелась возможность хоть что-то раздобыть для питания. Иногда там появлялся шанс для побега.

Свидетельствует Арон Шнеер: «С июня 1942 г. всех пленных офицеров Красной армии от младшего лейтенанта до полковника включительно, имевших гражданские специальности, стали отправлять на работу в военную промышленность. Из офлага Хаммельбург многих офицеров отправляли на авиазаводы “Мессершмитт” в Регенсбурге. В марте 1943 г. на заводе работало две тысячи советских военнопленных офицеров. (…)

Направляли офицеров и в другие рабочие команды. Например, одна из команд, состоявшая из 35-40 человек, перебирала свеклу и обслуживала сушильные машины на сахарном заводе. Паек оставался таким же, как в концлагере, однако свекла без ограничения - дополнительное питание. (…)

Хорошо питались работавшие в лагерных канцеляриях. Немцы отбирали сюда людей, знавших не менее двух языков: немецкий и французский. Один из работавших в канцелярии Шталага II-С в Грейсвальде - военнопленный офицер Новиков говорил: “Я лично и до войны дома так не жил”».

Использовались немцами и профессиональные знания советских офицеров. Так, еще летом 1941-го представители абвера и военно-исторического отдела ОКВ «отобрали среди пленных несколько десятков старших офицеров и предложили им описать историю разгрома своей воинской части, указать ошибки советской и немецкой стороны, допущенные в ходе боев».

Например, в офлаге в Хаммельбурге был создан Военно-исторический кабинет, который возглавил полковник Захаров. В работе этого кабинета участвовал комбриг М.В. Богданов, который написал историю 8-го стрелкового корпуса и обобщил все сведения о боевых действиях Юго-Западного фронта в июне - августе 1941 года.

С кабинетом также сотрудничали: подполковник Г.С. Васильев, комбриг А.Н. Севастьянов, полковник Н.С. Шатов, подполковник Г.С. Васильев и другие (всего до 20 старших офицеров РККА).

Известно, что Военно-исторический кабинет просуществовал до весны 1943 года. Затем почти весь состав кабинета перевели в Нюрнберг, где бывшие советские командиры работали в мастерской по изготовлению игрушек.

Но оговоримся, что не все хотели сотрудничать с оккупантами или сотрудничали с ними. Несомненно, процент таких офицеров был значительно выше, чем среди бойцов и младших командиров.

В книге Михаила Михалкова есть такой эпизод: «В камеру входит пленный боец с забинтованной головой.

Кто там стрелял? - спрашивает сосед-матрос.

Наш один застрелился, - отвечает боец. - С тремя шпалами. Полком, говорят, командовал. Встал около ямы и сам себе пустил пулю в лоб… Так с пистолетом в яму и упал.

И сейчас там лежит? - спрашивает усатый мужик с длинным лицом.

А где же ему быть, там и лежит. С орденом Красного Знамени на груди.

А немцы?

Подошли к яме. “Капут”, - говорят. И ушли.

И пистолет не достали? - не унимается матрос.

Да разве его оттуда достанешь. Там метров восемь глубины…»

Таким образом, и самоубийство подполковника следует понимать как акт сопротивления.

Но в целом сопротивление офицеров выражалось в саботаже в лагерях и на производстве.

Все офицеры, кто неоднократно совершал побеги, кто участвовал в антигитлеровской агитации и пропаганде, кто был уличен в актах саботажа на немецких заводах и фабриках, в итоге попадали в концлагеря. Хотя и там, несмотря ни на что, умудрялись продолжать свою деятельность.

Самое значительное сопротивление советских офицеров произошло в Маутхаузене. В ночь с 2 на 3 февраля 1945 года узники 20-го штрафного офицерского блока (в основном офицеры-летчики) подняли восстание и пытались бежать. Их было 800 человек. Спаслись же человек 10.

К слову, в немецкий плен попали 80 советских генералов и комбригов.

В плену погибли 23 генерала - в том числе генерал-майоры:

командир 113-й стрелковой дивизии Х.Н. Алавердов;

командир 212-й механизированной дивизии СВ. Баранов;

командир 280-й стрелковой дивизии СЕ. Данилов;

начальник тыла 6-й армии Г.М. Зусманович;

командир 64-го стрелкового корпуса А.Д. Кулешов;

командир 196-й стрелковой дивизии К.Е. Куликов;

командир 6-го кавалерийского корпуса И.С Никитин;

командир 109-й стрелковой дивизии П.Г. Новиков;

командир 181-й стрелковой дивизии Т.Я. Новиков;

заместитель командира 11-го механизированного корпуса П.Г. Макаров;

командир 4-й танковой дивизии А.Г. Потатурчев;

командир 5-й стрелковой дивизии И.А. Пресняков;

командир 80-й стрелковой дивизии В.И. Прохоров;

командир 58-й гв. стрелковой дивизии Н.И. Прошкин;

командир 172-й стрелковой дивизии М.Т. Романов;

командующий артиллерией 5-й армии В.Н. Сотенский;

командующий артиллерией 11-го механизированного корпуса Н.М. Старостин;

командир 44-й гв. стрелковой дивизии СА. Ткаченко.

Не вернулся из плена профессор Академии Генштаба Красной армии генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев, погибший незадолго до конца войны в концлагере Маутхаузен.

При этапировании со «спецобъекта» умер от разрыва сердца командующий 20-й армией генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков, наотрез отказавшийся от сотрудничества с немцами.

Бежал с этапа командир 49-го стрелкового корпуса генерал-майор С.Я. Огурцов. Вступив в польский партизанский отряд, он храбро сражался с врагом и погиб в бою.

Всего же успешно бежали из плена 5 генералов. Кроме Огурцова еще И.И. Алексеев, И.А. Ласкин, П.В. Сысоев, П.Г. Цирульников.

Генерал-майор Сысоев, командир 36-го стрелкового корпуса, находился в плену с июля 1941 года по август 1943 года, выдавая себя за рядового бойца. Совершив побег, примкнул к партизанам и в течение полугода воевал в соединении генерала Федорова, который отзывался о нем с большим уважением.

Были замучены гестапо генерал-майор авиации Г.И. Тхор и командир 14-й гв. стрелковой дивизии генерал-майор И.М. Шепетов - активные участники Сопротивления в Хаммельсбургском лагере для военнопленных, выданные пособником гитлеровцев - бывшим командиром 13-й стрелковой дивизии генерал-майором А.З. Наумовым.

Генерал-майор Потапов Михаил Иванович с начала Великой Отечественной войны командовал 5-й армией Юго-Западного фронта. Под его командованием армия участвовала в приграничном сражении, вела оборонительные бои на государственной границе южнее г. Бреста, затем в районах гг. Ковель, Дубно, Ровно, Житомир.

Позднее 5-я армия упорно оборонялась на позициях Коростеньского укрепленного района.

С 7 июля 1941 года она участвовала в Киевской оборонительной операции, сражаясь с превосходящими силами противника на Киевском направлении. В этих боях войска армии понесли тяжелые потери, а значительная часть армии попала в окружение.

Сам генерал Потапов при выходе из окружения, будучи контужен, 21 сентября 1941 года в районе города Пирятин был пленен немцами.

28 сентября 1941 года в штаб-квартире 2-й армии генерала допросил подполковник генерального штаба Ирнекс.

«Вопрос: Какова была задача 5-й армии вплоть до отступления из района Коростень - Овруч?

Ответ: Задача заключалась в обороне.

Вопрос: Какова была численность армии примерно в середине августа?

Ответ: В общей сложности около 70 000 человек, из них боевых частей около 20 000 человек. (На этот вопрос не могло быть дано ясного ответа, так как генералу было не вполне ясно понятие “боевой части”. Он употреблял понятие “рядовой пехоты” и предполагал, что таковых насчитывалось приблизительно 20 000 человек).

Вопрос: Чем объясняется большая разница между двумя цифрами?

Ответ: Разница возникла вследствие больших потерь в предшествующих боях. Тыловые службы в основном потерь не несли. Пополнение сражающихся частей не было.

Вопрос: Как оценивать положение армии, прежде всего учитывая положение в районе Припяти и в районе Рогачев - Бобруйск - Гомель?

Ответ: Общее положение было неблагоприятным. Однако не было никаких причин, учитывая положение на фронте, начинать отступление за Днепр. Наоборот, была задумана передовая позиция 5-й армии к северо-западу от Киева в качестве исходной позиции для наступления на юг. На тот случай, если бы Красная армия располагала достаточными силами, было безусловно необходимо удерживать позицию 5-й армии. Это мое личное мнение. Каких-либо мер или приказов по поводу проведения такого наступления не последовало.

Вопрос: Была ли необходимость отводить 5-ю армию за Днепр с учетом того, что немецкие войска заняли территорию к юго-востоку от Киева до устья Днепра?

Ответ: Такой необходимости не было…

Вопрос: Существовала ли связь между 5-й армией и силами красных, действующими в районе Мозырь - Гомель?

Ответ: Конечно, 5-я армия была постоянно в курсе дела относительно изменения положения в 21-й армии (штаб в Гомеле).

После образования 3-й армии (штаб-квартира северо-западнее Мозыря) с ней поддерживалась связь, поскольку она теперь стала непосредственным соседом 5-й армии. (Последующее существование Центрального фронта в Гомеле и порядок подчиненности, в частности, в этом районе, были генералу не вполне ясны.) Таким образом, армия была постоянно в курсе дела относительно изменения ситуации в районе Мозырь - Гомель.

Вопрос: Каково было намерение красных в этом районе?

Ответ: Намерение было - защищать территорию вокруг Мозыря, Днепр под Рогачевом и Сож, далее к востоку.

Вопрос: Было бы необходимо отводить армию, если бы это намерение можно было реализовать?

Ответ: В этом не было никакой необходимости. Кроме того, для отступления не было принято никаких мер и не было указаний на этот счет. Больше того, я ссылаюсь на уже упоминавшуюся благоприятную фланговую позицию армии.

Вопрос: Как оценивалось положение 5-й армии, когда в середине августа сложилось неблагоприятное положение для красных в районе к северу от Гомеля?

Ответ: Положение 5-й армии стало в высшей степени неблагоприятным. Однако уход за Днепр не был бы необходим в том случае, если бы можно было удержать Гомель. (Генералу, в частности, был известен тот факт, что в “котле” в районе Жлобин - Рогачев была уничтожена вся 21 -я армия, за исключением остатков двух дивизий. Он считал за промах со стороны командования 21-й армии, что для защиты Гомеля не нашлось по крайней мере одного корпуса. Он неоднократно задавал вопрос, какой корпус оборонял Гомель.)

Вопрос: Почему советская 3-я армия отошла из района между Припятью и Березиной за Днепр в направлении Чернигова?

Ответ: По той же причине, что и 5-я армия: потеря Рогачева и Гомеля.

Вопрос: Когда был получен приказ об отступлении 5-й армии?

Во всяком случае, в течение 24 часов после взятия Гомеля. (В ответ на уточнение, что Гомель был взят 19 августа.) Тогда приказ, вероятно, поступил 20-го утром, а отступление происходило в следующую ночь, т.е., наверное, с 20 на 21 августа.

Вопрос: Просила ли 5-я армия разрешения на это отступление?

Ответ: Нет, такой просьбы не было.

Вопрос: Были ли сделаны приготовления к отступлению, учитывая изменение положения под Гомелем?

Ответ: Нет, приготовлений такого рода не было.

Вопрос: Получала ли армия информацию из штаба фронта о неблагоприятном развитии событий под Гомелем?

Ответ: Нет, тогдашняя ситуация была известна армии за счет собственной связи с 3-й армией. (Вновь и вновь обнаруживается, что даже высшее командование не имело достаточной информации об общем положении дел.)

Вопрос: Еще раз: до взятия Гомеля обдумывалось ли каким-то образом отступление за Днепр?

Ответ: До взятия Гомеля возможность отступления за Днепр не обдумывалась. Напротив, существовал категорический приказ безусловно удерживать позицию, которую занимала армия.

Вопрос: Какова была цель отступления 5-й армии за Днепр?

Ответ: Причина заключалась в сокращении линии фронта.

Вопрос: Каков был участок отступления 5-й армии?

Ответ: Армия отступала севернее Тетерева. Для этого у нее были две переправы через Днепр - близ Навозы и железнодорожный мост юго-западнее Дымерки.

Вопрос: Какую задачу получила армия по достижении Днепра?

Ответ: Задача состояла в обороне Днепра на участке Лоев - Новый Глыбов.

Вопрос: Какие задачи имели 3-я или, соответственно, 21-я армии?

Ответ: Не знаю. Было известно только, что и 3-я армия начала отступление.

С 21-й армией никакой связи не было».

Из дальнейших вопросов и ответов выясняется следующее: против немецкого удара на Гомель были брошены два стрелковых корпуса: XXXI - северо-западнее и XV - севернее Чернигова. Они должны были держать линию фронта на участке Лоев - Репки - Крюков. Об отступлении и местонахождении 3-й армии никаких подробностей не было известно.

XV стрелковый корпус оказался не в состоянии сдержать немецкое наступление. Он был отброшен к Чернигову.

Фактически XV стрелковый корпус был разбит севернее Чернигова. Намерения воспрепятствовать немецкому удару по Чернигову, имея на фланге XXXI стрелковый корпус северо-западнее Чернигова, не было.

Предотвращение немецкого удара за Днепр на Остер близ Окуниново было задачей не 5-й армии, а примыкающей с юга 37-й армии. В это время главные силы 5-й армии еще отступали за Днепр под Навозом и Дымаркой. Позже южное крыло 5-й армии силами 228,131 и 124-й стрелковых дивизий принимало участие в контрнаступлении на немецкий предмостный плацдарм на Днепре под Окуниново.

В результате продвижения к Чернигову немецких сил с севера от намерения оборонять Днепр пришлось отказаться. Отныне было решено защищать Десну. Это намерение также оказалось невыполненным из-за неожиданной потери Десны к востоку от Чернигова.

Достаточных сил для возвращения немецкого предмостного плацдарма восточнее Чернигова больше не было. Отступая за Десну юго-западнее Чернигова, XXXI корпус понес большие потери.

Штаб 5-й армии находился вначале в Андреевке, а затем в Напоровке.

До этого места протокол допроса был еще раз дословно в переводе на русский прочитан генералу П. (за исключением предложений в скобках), дополнен и в целом одобрен им…

«Командующий русской 5-й армией генерал-майор Потапов представляет собой личность, которой нельзя отказать в почти солдатской выправке. Во всяком случае, он резко выделяется среди ранее взятых в плен высших русских офицеров своим внешним видом и внутренней сдержанностью. Он родился в 1902 г. в окрестностях Москвы. В 1919 г. он вступил в вооруженные силы. Начинал он простым солдатом в Красной армии и прошел хорошую школу. Служил он в кавалерии. С января 1941 г. он - командующий русской 5-й армией.

Когда в начале беседы речь зашла о высших русских офицерах, генерал подчеркнул, что с начала реформы Тимошенко высшие командиры в русской армии, в общем, не менялись. И во время войны прежние генералы, за немногими исключениями, были оставлены на своих постах. Ответить на вопрос, находятся ли в высшем военном руководстве евреи, он, по его словам, не может, поскольку это ему неизвестно. Зато имеется много евреев на высших гражданских постах. На вопрос, находится ли офицерский корпус в определенной позиции к занятию высших государственных постов евреями, генерал также не мог дать прямого ответа, так как офицеры не имеют возможности высказывать свою позицию по этому вопросу. Что касается доли евреев-комиссаров в армии, ему известно, что евреи составляют приблизительно 1% от всех комиссаров. Отношение офицеров к комиссарам вполне хорошее и товарищеское. Это необходимо уже потому, что вопреки существующему, видимо, у немцев мнению, военный командир части также несет ответственность за политико-воспитательную работу в войсках. Во всяком случае, до настоящего момента не было ничего известно относительно желаний изменить прежнее положение комиссара. Что касается отношения к комиссарам со стороны солдат, оно также вполне хорошее. Если военнопленные высказываются в противоположном смысле, происходит это, по-видимому, оттого, что они ведут себя именно как военнопленные. Во всяком случае, в войсках было так, что практически жестокие приказы гораздо чаще исходили от офицера, чем от комиссара.

Отсюда не следует делать вывод, что между офицером и рядовым менее доверительные отношения, чем между комиссаром и рядовым. Это понятно уже потому, что служебные отношения рядового и офицера - это отношения субординации, в то время как отношение комиссара к рядовому - это отношение товарища, который в качестве политического руководителя дает ему политический совет.

Комиссар-друг солдата, делящегося с ним своими заботами. Комиссар - вовсе не подстрекатель к войне, как мы обычно его изображаем. Впрочем, можно быть разного мнения о существовании института комиссаров, объективно следует сказать, что в русских условиях на современной стадии развития он представляется целесообразным. Идеально было бы, конечно, объединить в один прекрасный день военные и политико-воспитательные задачи в руках офицера. Пока же о воплощении этого идеала нечего и думать, так как война требует мобилизации всех сил для защиты Отечества.

Оценивая перспективы войны среди русского высшего офицерского корпуса, генерал заметил, что ситуация в русском генеральном штабе рассматривается, правда, как очень серьезная, но не безнадежная. Во всяком случае, Красная армия будет продолжать сопротивление. В каких масштабах это будет происходить, сказать ему, правда, трудно, поскольку у него нет общего представления о возможностях использования резервов и материального обеспечения. Что касается отношения в офицерском корпусе к мерам, принимаемым к семьям пленных офицеров, он должен сознаться, что эти меры рассматриваются как неправильные, ошибочные. Случаи, когда действительно уже проводились репрессии, ему, в частности, пока неизвестны. Он только знает, что семьи военнопленных будут, во всяком случае, лишены всякой финансовой помощи. Это воспринимается как в высшей степени несправедливый акт. В этой связи генерал выразил особую озабоченность по поводу своей жены и своего одиннадцатилетнего сына, живущих в Москве. Он считает, что сила морального сопротивления русского солдата возросла бы во много раз, если бы не было репрессий в отношении семей военнопленных. Когда ему было сказано, что в немецких частях обратили внимание, как часто в письмах павших русских солдат проявляется трогательная забота о своих семьях, генерал подчеркнул, что и русская сторона отметила заботу об оставшихся дома членах семей в письмах убитых немецких солдат.

В связи с этим разговором генерал коснулся и материального положения русского офицера (красного офицера) своего ранга. Он назвал это положение вполне удовлетворительным. Так, перед началом войны генерал армии получал ежемесячный оклад в размере 2600. В качестве служебного жилья ему выделялась квартира из десяти комнат. Во время войны оклад увеличивается на 25%.(…)

На вопрос о том, готов ли русский народ в глубине души вести войну и в том случае, если обнаружит, что армия отступила до Урала, генерал ответил: “Да, он будет оставаться в состоянии моральной обороны!”

Правда, он еще добавил, что, по его мнению, сопротивление будет невозможно лишь тогда, когда Красная армия однажды действительно будет разбита. Однако он не мог, по его словам, не сказать, что в настоящий момент война вполне популярна…

Что касается пропаганды, генерал П. заметил, что он слишком солдат, чтобы любить ее. Он назвал ее неизбежным злом. По поводу немецкой пропаганды он сказал, что некоторые из наших листовок очень хороши, но есть и другие, которые вызывают только смех. Подробности, однако, он привести не мог…»

Справка. Михаил Иванович Потапов родился 3 октября 1902 года в с. Мочалово ныне Юхновского района Смоленской области.

В Красной армии с 1920 года. В 1922 году окончил командные кавалерийские курсы, в 1925 году - химические курсы усовершенствования командного состава, в 1936 году - Военную академию механизации и моторизации РККА.

С 1921 года: командир отделения, взвода и эскадрона. С 1925 года - начальник химической службы полка, начальник полковой школы. С 1930 года - временно исполняющий должность начальника штаба кавалерийского полка СКВО, а с июля 1937 года - командир механизированного полка. В 1939 году командир танковой бригады БОВО, с июня 1939 года - заместитель командующего 1-й армейской группой, которая успешно участвовала в боях в районе р. Халхин-Гол. С июня 1940 года - командир 4-го механизированного корпуса, с 17 января 1941 года - командующий 5-й армией КОВО.

В плену генерал Потапов содержался в лагерях гг. Хаммель-сбург, Гогельштейн, Ваисенбург, Моозбур.

Был освобожден из плена союзными войсками и 29 апреля 1945 года направлен в Париж в распоряжение военной миссии по делам репатриации советских граждан.

С мая по декабрь 1945 года проходил спецпроверку (фильтрацию) в «СМЕРШе».

Каких-либо компрометирующих материалов на него добыто не было. В результате генерал Потапов был освобожден и обеспечен агентурным наблюдением.

В двадцатых числах декабря его направили в распоряжение Главного управления кадров НКО, после чего ему была оказана необходимая помощь в лечении и бытовом устройстве.

С 1946 года генерал-майор Потапов - слушатель ВАК Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова.

С мая 1947 года-помощник командующего войсками 6-й гвардейской механизированной армии ЗабВО, с июля 1953 года командовал бронетанковыми и механизированными войсками 25-й армии, с января 1954 года помощник командующего 25-й армией по танковому вооружению, с августа 1954 года командующий 5-й армией, с 1958 года 1-й заместитель командующего войсками и член Военного совета ОдВО.

В 1961 году присвоено воинское звание «генерал-полковник».

Награжден: двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалями и орденом Красного Знамени МНР.

В противоположность генералу Потапову, который с честью пережил все адовы муки плена, можно назвать генерал-майора Наумова Андрея Зиновьевича. Он родился в 1891 году. В Красную армию вступил в 1918 году, в партию в 1925 году. В 1941 году командовал 13-й стрелковой дивизией.

«В ночь на 23 июня 1941 года 13-я стрелковая дивизия, которая дислоцировалась в районе города Замброво, отходила с боями к Белостоку. На допросе он рассказывал: 25 июня ею был занят оборонительный рубеж на правом берегу реки Нарев, но в ночь на 26 июня был получен приказ об отходе в район Супросельской пущи. Отход осуществлялся под сильными ударами немецких наземных войск и авиации. Личный состав дивизии был рассеян и управление частями нарушено. Остатки дивизии вечером 26 июня достигли рубежа реки Зельвянка, но при попытке форсировать ее понесли большие потери, так как восточный берег был занят немцами. Переодевшись в гражданскую одежду, красноармейцы стали выходить из окружения группами по 3-4 человека».

На станции Осиповичи Наумов попал в облаву и, как гражданское лицо, препровожден в Минский лагерь, откуда его выпустили как местного жителя (в Минске жила семья Наумова). Однако 18 октября Наумов был арестован на квартире и доставлен в минскую тюрьму, где находился два месяца, затем направлен в Минский лагерь для военнопленных. Там Наумов подал заявление о желании проводить шпионскую работу против СССР. В апреле 1942 года он был переведен в лагерь военнопленных в городе Кальвария (Литва), а затем в Офлаг XIII-Д (Хаммельсбург).

В Хаммельсбурге Наумов дал показания представителю МИД Германии советнику Хильгеру, рассказав о приеме в Кремле 5 мая 1941 года выпускников военных академий (немцы искали доказательства подготовки СССР к нападению на Германию).

Здесь, в лагере, он затем осуществлял вербовку военнопленных в «восточные» батальоны.

«Доношу, что среди русских военнопленных лагеря ведется сильная советская агитация против тех людей, которые с оружием в руках хотят помогать немецкому командованию в деле освобождения нашей родины от большевистского ига.

Эта агитация исходит главным образом от лиц, принадлежащих к генералам, и со стороны русской комендатуры. Последняя стремится всеми средствами дискредитировать тех военнопленных, которые поступают на службу к немцам в качестве добровольцев, употребляя по отношению к ним слова: “Эти добровольцы всего-навсего продажные души”.

Тех, которые работают в Историческом кабинете, также игнорируют и оскорбляют словами, как: “Вы продались за чечевичную похлебку”.

При таком положении дел русская комендатура вместо оказания помощи этим людям в поднятии производительности труда совершает обратное. Она находится под влиянием генералов и всячески старается препятствовать работе.

Активное участие в этой агитации принимают: генералы Шепетов, Тхор, Тонконогов, полковник Продимов, подполковник Новодаров.

Все вышеприведенное соответствует действительности, и я надеюсь, что комендатура лагеря благодаря принятию соответствующих мер обеспечит успешное выполнение порученных ей задач».

Меры были приняты - на Родину вернулся только генерал Тонконогов, остальные погибли в концлагерях и тюрьмах (Л.Е. Решин, B.C. Степанов).

Осенью 42-го Наумов изловчился записаться в немецкую военно-строительную организацию ТОДТ, где был назначен начальником строевого отдела лагеря под Берлином (Шляхтензее), а затем получил назначение на должность коменданта участка работ «Белое болото» под городом Борисовом. Весной 43-го из-за того, что группа военнопленных на его участке совершила побег, Наумова сняли с должности и отправили в лагерь для «фольксдойче» в г. Лодзь, где находилась его семья.

В октябре 1944 года Наумов с семьей перебрался снова в Берлин, где устроился на работу на трикотажную фабрику «Клаус» чернорабочим. А 23 июля 1945 года его арестовали в лагере для репатриированных.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Из книги Мы дрались с «Тиграми» [антология] автора Михин Петр Алексеевич

Болгарские офицеры - Товарищ капитан, болгары идут! - громко и радостно, как будто близкие родственники в гости едут или долгожданные сваты показались, доложил мне дежуривший у стереотрубы разведчик.Я вылезаю из низкого блиндажика в траншею, отряхиваюсь, привычно

Из книги Герои забытых побед автора Шигин Владимир Виленович

Полевые офицеры Тогда, на войне, находясь на переднем крае, мы не думали остаться в живых, потому не интересовались наградами. Не до них было. Главное - боевую задачу бы выполнить, побольше немцев истребить да своих солдатиков сберечь. О себе не думали, вроде бы привыкли

Из книги Погоня за «ястребиным глазом». Судьба генерала Мажорова автора Болтунов Михаил Ефимович

В ПЛЕНУ Тем временем Андрей Евграфович Верёвкин был передан татарами туркам и доставлен в Измаил. Далее его путь лежал в Стамбул.Бани - турецкие тюрьмы - места страшные, немногие выходят оттуда живыми: теснота, сырость, крысы, побои и голод быстро сведут в могилу любого.

В плену Животных Любому человеку, чтобы принять решение, нужно сначала оценить обстановку. Оценивается обстановка на основании имеющейся информации, а всю информацию Сталину поставлял аппарат партии и государства. Соответственно, какую информацию Сталину поставят,

Из книги Афган: русские на войне автора Брейтвейт Родрик

7. Командир и офицеры На “Адмирале Макарове” гостиНеожиданно сменив входивших в курс дел двух предшествующих наблюдающих, власть в середине 1906 г. поручила корабль прибывшему в Тулон третьему ответственному за наблюдение, главному представителю Морского

Из книги За три моря за зипунами. Морские походы казаков на Черном, Азовском и Каспийском морях автора Рагунштейн Арсений Григорьевич

Офицеры Многие из офицеров обратились к традициям. Они испытывали стыд за Россию, за землю своих отцов, за опустевшие деревни, где стоят разрушенные церкви и брошенные кузницы, за страну, которая изменилась практически до неузнаваемости, оставленную и забытую, как один из

Из книги Секреты Российского флота. Из архивов ФСБ автора Христофоров Василий Степанович

В ТАТАРСКОМ И ТУРЕЦКОМ ПЛЕНУ

Из книги Герои Черного моря автора Шигин Владимир Виленович

В ледовом плену Заделав пробоину, «Красин» повел «Челюскина» на восток. Миновали Диксон и Тикси. В целом переход через моря Лаптевых и Восточно-Сибирское прошел без происшествий, и только в Чукотском море экспедиция столкнулась с тяжелыми многолетними льдами,

Из книги 14-я танковая дивизия. 1940-1945 автора Грамс Рольф

В плену Тем временем Андрей Евграфович Верёвкин был передан татарами туркам и доставлен в Измаил. Далее его путь лежал в Стамбул.Бани – турецкие тюрьмы – места страшные, немногие выходят оттуда живыми: теснота, сырость, крысы, побои и голод быстро сведут в могилу любого.

Из книги Донское казачество в войнах начала XX века автора Рыжкова Наталья Васильевна

Глава 10. В СОВЕТСКОМ ПЛЕНУ Переход от свободы к неволе, от независимости к полной зависимости, от нормальных правовых отношений к положению, при котором ты полностью зависишь от самоуправства других людей, к тому же с азиатским образом мышления, а также примитивные

Из книги Разведчики и шпионы автора Зигуненко Станислав Николаевич

В ПЛЕНУ У ЯПОНЦЕВ (Рассказ казака 1-й сотни Аргунского полка Боровского)- Был, значит, я с братаном в дозорных от разъезда, что от сотни его высокоблагородия есаула Энгельгардта шел… Шли сопками и вдруг лесом видим: японец на нас бежит. Много его, целая рота. Повернули мы

Из книги Я горд, что русский генерал автора Ивашов Леонид Григорьевич

Вербовка в плену Русским языком наш герой заинтересовался по заданию британской разведки. «В Кембридже русский язык и литературу нам преподавала женщина, вышедшая из семьи петербургских англичан, – вспоминал Блэйк. – Она внушила нам, студентам, интерес к России,

Закон и реальность

Сколько командиров было пленено

Офицеров отделяли от рядовых

Правила генерала Карбышева

Инструкция для плена у американцев

Читайте также

Стеклянные пирамиды на дне бермудского треугольника

Значение фока, император в энциклопедическом словаре брокгауза и евфрона За что византийский император Василий II получил прозвище Болгаробойца

Какой кучер стал доверенным лицом императора Александра I Доверенное лицо александра 1

THE BELL