Сравнить правления ивана 3 и 4. Два Ивана: Иван III Васильевич Грозный. Присоединение Твери, Вятки и Ярославля

Дом культуры «Меридиан», Москва. 03.11.1999.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, август 2012.

Вначале быстро и вкратце интересная библиография по нашей сегодняшней теме. Прежде всего, обращаю внимание на классический труд академика Степана Борисовича Веселовского, профессора еще из дореволюционных диссертаций, так сказать, «Исследования по истории опричнины». Она вышла в Москве посмертно в 1963 году, рекомендую для серьезного изучения. Веселовский скончался в 1952 году. При жизни Сталина издать этот труд было невозможно, хотя вообще Веселовский издавался и был уважаемым академиком историком.

Целый ряд книг написал о правлении Ивана IV Руслан Григорьевич Скрынников, петербургский, ныне здравствующий профессор. Его основная популярная книжка «Иван Грозный» имеет суммарный тираж более 300 тысяч. Она три раза выходила в популярной серии «Наука», совсем не редкая. Думаю, у каждого третьего в зале она пылится где-нибудь на полке. Я не очень доволен этой книгой. Скрынников профессионал, но подозреваю, что он мизантроп. Людей он явно не любит, и это накладывает определенный нравственный отпечаток на его писания. Но для справки годится, как и любые другие книжки Скрынникова, у которого есть еще «Борис Годунов» и «Григорий Отрепьев». Но значительно лучше научные монографии Скрынникова, они выходили раньше, в 1970 году «Опричный террор» и в 1974 году «Россия после опричнины». Особенно ценна вторая, в которой Скрынников безупречно доказал генетическую связь опричнины и крепостничества. Он просто обвинил опричнину в провокации крепостного права в России, причем после того молча от своих результатов отрекся. В популярную книжку «Иван Грозный» он этот материал не включил. Но, так или иначе, это открытие теперь всё равно связано с именем Скрынникова. Но тут, конечно, тиражи маленькие, всего 4 тысячи, а не 300 тысяч. Вот эти две последние книги особенно интересны.

Другого популярного «Ивана Грозного» написал московский профессор Кобрин. Я считаю кобринского «Ивана» значительно удачнее скрынниковского. У этого тоже был тираж популярной книги, но она, к сожаленью, выходила только один раз. Ну, знаете, кого издавать, а кого не издавать, «тайна сия велика есть» в любую эпоху, как в советскую, так и в послесоветскую.

Всегда рекомендую один прекрасный детский исторический роман. Это огромная удача детского исторического писателя Константина Бадигина. Он известный полярный капитан, герой Советского Союза. Отплавав, он долгую жизнь занимался литературой, и удачно. Лучшая его книга - «Корсары Ивана Грозного». Она недавно переиздавалась. Уж Бадигина-то невозможно упрекнуть ни во враждебности к православию, ни тем более в дурном отношении к России, к русским и русской истории. Это говорю специально для тех, кто мне иногда посылает записки о том, какая я «бяка». В этой книге портрет Ивана IV вырисован убедительно.

Ну и, конечно, есть классический исторический роман «Князь Серебряный» Алексея Константиновича Толстого. Ну, его-то все знают и все читали. Это две очень разные книги, написанные очень разными людьми и в разные эпохи. Но обе очень высоко ценю.

В номере 48 ежегодника «Труды Отдела древнерусской литературы» (ТОДРЛ, большие тома мрачно-серого цвета с подзаголовком «Пушкинский дом») есть чрезвычайно интересная статья двух известнейших ученых Бориса Успенского и Панченко Александра Михайловича, которого все знают и по телевизору видят. Он очень крупный ученый филолог, настоящий гуманитарий. К сожаленью, я запамятовал название статьи («Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха»). Это - ситуационное и характерологическое сравнение Ивана IV и Петра I со многими интересными параллелями. Это первая публикация, в которой не только Петр, что естественно, но и Иван рассматриваются сквозь призму западничества. Таким образом, Иван предстает первым западником в отечественной истории, по крайней мере, первым западником-государем. И это чрезвычайно интересно. Я использую этот материал, на него опираюсь, и с этими двумя маститыми учеными согласен. Иван, конечно, западник, впитавший много достижений своей эпохи. А эпоха была не самая приятная - это эпоха Возрождения.

Из работ покойного профессора Зимина рекомендую одну его книгу «На пороге нового времени». Это лучшее исследование периода правления Василия III, то есть отца Ивана IV. Из-за нехватки времени я специально Василием III не занимаюсь. Только несколько слов скажу о нем в начале лекции. Конечно, кроме того существует еще море другой литературы, но я перечислил лучшую.

ВАСИЛИЙ III

Иван IV был единственным официально признанным сыном Василия III Ивановича, в свою очередь сына великого основателя России, о котором я читал специальную лекцию. Василий III был много менее удачный правитель, нежели его отец. Он был человеком недоверчивым, даже трусоватым. А трусость могущественного правителя опасна. В какой-то степени это объяснимо. Ибо последние годы жизни Ивана III были омрачены придворной смутой, противостоянием двух партий. Первая партия - сторонники внука Ивана III в качестве престолонаследника, Дмитрия, сына уже умершего старшего сына Ивана, в литературе обычно называемого «Дмитрий-внук», и княгини Елены Волошанки. Вторая партия - сторонники Василия, сына Софии, урожденной Зои Палеолог, родственницы последнего византийского императора. Династический вопрос был открыт. Действительно, жесткого и непреложного закона о престолонаследии в России не было. Потому был открытым вопрос, кто должен быть наследником престола - сын старшего сына или младший сын. Кроме того, вопрос был осложнен наличием антисистемы. Определенной связью с московским кружком жидовствующих была в какой-то степени запятнана Елена Волошанка, то есть мать Дмитрия-внука. Из этого, конечно, вовсе не вытекает, что семья Волошанки была сторонницей антисистемы, это было бы смелым утверждением. Но в условиях той напряженной борьбы, тех соборов, то была серьезная проблема. В итоге победила все-таки партия Василия. Вот эти моменты могли в какой-то степени наложить свой отпечаток на Василия.

Как вы помните из прошлой лекции о Дмитрии Донском, в Москве сложилась не только великокняжеская династия, в Москве сложилось авторитетнейшее старомосковское боярство. То есть, аристократия есть в такой же степени создательница России, как и московские князья. Как и у всех потомков индоевропейцев (арийцев), у нас необычайно древняя аристократическая традиция, стариннейшая русская, славяно-русская традиция. Следуя национальной традиции, Иоанн III таким разумным способом не только чрезвычайно усилил аристократию, но еще преодолевал любые возможные тенденции к раздроблению России, что принципиально важно. Единая аристократия, пополненная при Иване потомками князей самых блестящих княжеских фамилий, была, конечно, очень важным сцепляющим элементом, консолидирующим элементом, потому что, когда, грубо говоря, в думе сидит Шуйский, то дума для суздальцев своя, свое правительство, потому что Шуйские потомки великих суздальских князей. Иван с этим считался. А Василий с этим считаться не хотел. Нет, он не был тираном, он не пытался подавить думу. Он от нее бегал, в чем и был обвинен известным аристократическим публицистом эпохи, московским боярином и объезжим воеводою Берсенем-Беклемишевым, памяти которого в Москве Беклемишевская башня Кремля и Берсеневка, две усадьбы, некогда принадлежавшие Беклемишевым, ну а потом она много кому принадлежала. Василия упрекали в том, что важные государственные дела он решает сам-третей у постели. То есть, не с аристократическим собранием, законным уже потому, что так было у нас всегда, а с двумя или тремя приближенными, что, конечно, выглядело омерзительно в глазах аристократии и никак не выглядело в глазах всего народа.

Русские аристократов уважали настолько, что, похоже, уважают их даже сейчас, когда лишились аристократии. Холуев же мы не уважаем и бюрократии не терпим. Василий же окружал себя холуями. К чему это привело? К тому, что обойденная и постоянно обходимая им аристократия утратила часть присущей ей ответственности за Россию. Если аристократы не решают постоянно важные государственные дела, откуда же будет привычка к боярской ответственности? И это скажется после смерти Василия.

Но был еще один существенный момент. Василий совершил незаконное бракосочетание. Он был женат на великой княгине Соломонии Сабуровой. Сабуровы - стариннейший род. Другая ветвь того же рода - Годуновы. Обе ветви возводили себя к выехавшему на русскую службу как будто еще при Данииле Александровиче, нашем святом покровителе, ордынскому мурзе по имени Чет. И Сабуровы, и Годуновы вели себя от Чет-мурзы. Но Годуновы в начале XVI века в первые люди еще не поднимались. А вот Сабуровы поднимались уже до окольничего - второго думного чина. То была очень видная фамилия. На протяжении длительного времени Василий не имел от великой княгини Соломонии наследника престола. Но тут на русскую службу выехали из Литвы князья довольно смутного, я бы даже сказал, мутного происхождения Глинские. Не Гедиминовичи, как большинство титулованных литовских княжеских фамилий, например, Голицыны, а потомки какого-то ордынского выходца в Литву, почему-то, тем не менее, сохранившие за собой княжеский титул. Есть легенда, которую Лев Николаевич Гумилев считал вполне правдоподобной и которая стала народной, о казаке Мамае, о том, что основателем Глинских был некий казак, который выручил бежавшего с Куликова поля Мамая. И есть еще легенда, которая считает основателем Глинских самого Мамая. Гумилев доверял этой второй легенде. Представляете себе, какой мрачный родословный узел в таком случае завязал Василий, влюбившись, а затем и женившись на Елене. Не буду предлагать вам свои версии, можно относиться к легенде как угодно. Но если она правдива, то Иван IV оказался прямым потомком Дмитрия Донского и прямым потомком Мамая! Надо же было завязать такой узелок! Древние относились к таким вещам серьезно.

Так вот, красавица панна Елена произвела на немолодого Василия впечатление сильное, и прямо скажем, неизгладимое. И он начал получать основания для развода. Развестись в христианское Средневековье вообще было трудно, что, может быть, было и хорошо. Развод был исключительно в юрисдикции епископа. Оснований для развода было не так уж и много. Причем бездетность могла быть основанием для развода. Но согласно Номоканону, то есть собранию церковного права, только если прошение о разводе подавалось достаточно рано: «Вот убедился, что детей нет, и бегом к епископу: Бездетный брак, настаиваю на разводе». Василий в браке с великой княгиней Соломонией жил долго, и этого основания, вообще-то говоря, лишился. Процесс оказался долгим. Несмотря на то, что церковные споры о монастырском землевладении продолжались, противниками развода были и все порядочные нестяжатели и все порядочные иосифляне. Василий пытался подкрепить свое решение авторитетом греков. Худо-бедно он греков все-таки прикармливал. Греки жили под турецкой оккупацией. И русские тамошнему духовенству помогали. Помочь силой мы никому еще не могли, еще не вполне достигли того могущества, и Турция была мощнейшей державой Средиземноморья. А вот деньгами помогали постоянно. Так вот, Василий писал и афонским монахам, ища их благословения на развод и новый брак, и Константинопольскому патриарху. Афонские монахи ответили ему так, что надолго всякая переписка с Афоном прикрылась. Афонские монахи были людьми простыми и в своем ответном послании Василия III обложили «сосудом греховным» и чуть ли не «козлом».

Патриарх Парфений как любой архиерей, естественно, тем более первоиерарх, был более дипломатичен и написал вежливо. Но что написал патриарх, если вам мало гипотезы о Мамае? Он написал: «Ты есть всевластный самодержавный государь. Ты можешь поступить по-своему. Но имей в виду, ты сумеешь настоять на разводе, на который, строго говоря, прав не имеешь. И вступишь ты в брак после такого развода. А Господь покарает тебя, и родится у тебя наследник, который станет мучителем твоей земли». Напророчил патриарх Парфений! Документ известен.

Василий на своем настоял. Развод совершил митрополит Даниил. Он фигура весьма примечательная и вот почему. Он был пострижеником Волоколамского монастыря еще первого состава. То есть, его постригал сам преподобный Иосиф. Когда Иосиф готовился покинуть этот мир, братия попросила благословить преемником Даниила. А Иосиф того делать не хотел. Даниил был достаточно образован, обладал представительной внешностью, умел красиво служить. Но преподобный старец чувствовал что-то недоброе в своем ученике. А братия продолжала настоятельно просить. И Иосиф уступил. Ведь согласно его уставу, с одной стороны, требовалась беспрекословное повиновение игумену, а с другой стороны, братия обладала полным, можно сказать, самодержавно-демократическим правом избрать себе следующего игумена. И раз братия настаивала на Данииле, Иосиф остался верным своему слову и благословил его своим преемником.

Так вот, этот самый Даниил был большой любитель начальства, и совершил тот незаконный развод. После того произошла еще одна накладка. Несмотря на совершенный развод, духовник Василия, настоятель Благовещенского собора Московского кремля, отказался венчать его брак. И пришлось Даниилу искать на стороне другое духовное лицо, которое тот брак и повенчало. Василия доставали крупно. Великую княгиню сослали в Суздаль и насильно постригли в Суздальском Покровском монастыре. Причем в источники попало упоминание, что она отказывалась принести монашеские обеты, срывала с себя куколь, и ближний прихвостень Василия Иван Шигона-Поджогин прямо в храме ударил ее плетью. Сей информации я доверяю, потому что Иван Шигона после того напротив Покровского, в Ризположенском Суздальском монастыре строит на свои деньги каменный храм, потом под Старицей в Иванишском монастыре строит другой каменный храм и, наконец, в том монастыре сам принимает постриг. Он все-таки был русский человек и грехи, как видите, замаливал с размахом. Два каменных храма должны были истощить его казну. Это дорого.

Василий поторопился и после развода тут же повенчался. Но тут прошел слух, что великая княгиня родила в Покровском монастыре. Хорош был Василий, подумывал о разводе, а к жене захаживал! У Василия тягчайшая ситуация, ведь родился законный наследник престола. И если люди, которые ради этого человека свергнут Василия, может и не найдутся, то уж его отпрыску от Елены точно ничего хорошего не светит. Грех порождает грех. Зло вызывает новое зло. И в Суздаль помчались люди попроще Шигоны, явные убийцы. Но когда они примчались, им сообщили, что младенец умер и похоронен. Было и предание, что ребенок выжил. Позднее это предание превратилось в легенду о благородном разбойнике атамане Кудеяре. Именно его посчитали тем непризнанным отпрыском Василия III и действительно законным наследником престола. Но легенда о Кудеяре родилась позже, и она, конечно, не может служить источником. Но ребенок, судя по всему, был. Когда в начале 1920-ых годов большевики учинили повсеместное омерзительное гробокопательство, вскрытие и осквернение святых мощей, таскание их в музей, с того всего была и определенная археологическая польза. Вскрывая захоронения в Суздальском Покровском монастыре, была открыта большая ниша с ложным погребением. Там была похоронена кукла. И предание о том, что ребенок действительно родился, но был отправлен кому-то на воспитание за пределы монастыря, таким образом подтверждается в XX веке. Но мы об этом человеке ничего не знаем. И весьма возможно представить себе, что даже если он прожил долгую жизнь, он сам ничего не знал о своем происхождении.

Таковы были обстоятельства рождения Ивана IV. Как видите, обстоятельства довольно мрачные. Василий, впрочем, хоть был и неудачный правитель, повторяю, но не был тираном, не был разрушителем, он продолжал линию своего отца. Все линии Ивана III Василий продолжал. Оставалось формально присоединить половину Рязанского княжества и псковскую землю? Василий присоединил. Надо было укрепить свое положение в отношениях с осколками Орды? Василий укреплял. В частности Россия грозно приблизилась к Казани. Была основана крепость Васильсурск. Город на Волге с таковым названием существует и поныне. Умирал Василий лучше, чем жил. Дела оставил в порядке. Кого успел простить, простил. У кого успел попросить прощения, попросил. Назначил регентский совет при сыне-младенце, как прежде, до него делал Дмитрий Донской - традиционную для Руси «семибоярщину», семь авторитетных аристократов, в том числе два родича, два удельных князя - Дмитровского и Старицкого во главе с весьма авторитетным, маститым боярином князем Мстиславским. Причастился, пособоровался, принял традиционное в Московском княжеском доме предсмертное монашеское пострижение и отдал Богу душу.

ЕЛЕНА ГЛИНСКАЯ

Всё так. Но тут-то дала о себе знать мамаева кровь, если это правда. Тут-то молодая красавица Елена решила, что безвластная, хотя и почетная должность вдовствующей княгини ее не устраивает, и пошла на узурпацию власти, опираясь на человека волевого, твердолобого, хотя и знатного имени, Овчину Оболенского, известного служилого княжеского рода, повторяю, человека военного. Был ли Овчина ее любовником или просто приближенным, мы не знаем. И я не собираюсь строить гипотез относительно постельного белья. Но узурпация власти вещь серьезная, особенно на Руси, где от веку женщина не имела права наследовать престол. Не было такого в заводе. Страшнее всего были, конечно, возможные претенденты на престол, то есть удельные князья.

Дмитровского князя приглашают в Москву на пир, откуда он попадает в темницу. Остался Андрей Старицкий. Он достаточно сообразителен, чтобы в Москву не ехать, и на письмо вежливо отписывается нездоровьем. Елена, недолго думая, шлет уже грамоту с угрозами. Почему она могла на то пойти? Почему удалась ее узурпация? Дело в том, что двое членов семибоярщины, так уж Бог судил, в том числе и Мстиславский скончались подряд за Василием, вдогонку, а двух удельных князей в Москве не было. Они были в своих уделах. Потому регентский совет сильно ослабел. Плюс к тому прямое силовое вмешательство. Итак, в ответ на угрозы князь Старицкий собирает свое войско, собирает пожитки и готовится бежать, но не куда-нибудь. Одно такое бегство уже есть страшная угроза, ибо Старицкий князь собрался в Новгород. А представляете, что такое Новгород, крупнейший город северо-запада? Он оставался вполне процветающим русским городом и при Иване III, когда он, наконец, вошел в состав России, и при Василии III. А если новгородцы вспомнят обстоятельства рождения Ивана? Вспомнят, что его права на престол птичьи? А у самой Елены и птичьих-то нет. Елене было чего бояться. Овчина командовать умел и, видимо, был более способным военным, чем Старицкий князь. Он успевает перехватить старицкие войска. Два войска стоят друг напротив друга. Но догнать князя Овчина сумел, а бой начать боялся. Видимо, он не доверял собственному войску. Он не знал, как поведут себя московские дворяне, станут ли они за Ленку-узурпаторшу сражаться. Все-таки на той стороне был настоящий Данилович-Рюрикович.

И тогда совершается большая гнусность. Андрея уговаривают не проливать братскую русскую кровь. Андрея просят приехать в Москву, гарантируя ему неприкосновенность. Гарантиям Елены Андрей не поверил бы и на секунду. Но гарантировал митрополит Даниил, а охранную грамоту вручил епископ Крутицкий, близкий Даниилу человек. Такого не бывало, чтобы епископы нарушали данное слово. Не приучены мы были на Руси к такому. Потому двум иерархам Андрей поверил и поехал в Москву к своей гибели. Менее чем через год он умрет в темнице. Видимо, его смерть поторопили. Убить его вдову княгиню Ефросинью и малолетнего сына Владимира не осмелились, и они были помещены под домашний арест. Кстати, не где-нибудь, а в Берсеневской усадьбе, тогда принадлежавшей уже не Беклемишевым, а казне. Видите, какое интересное место. Есть московское предание, что позднее эта усадьба некоторое время принадлежала Малюте. Документально это не подтверждено, но предание есть.

Итак, власть узурпаторши укрепилась. Но чуть более, чем через год Елена умирает. Потом Иван обвинял в своем послании Андрея Михайловича Курбского и бояр в убийстве своей матери, но это не подтверждается документами. Мы знаем, что она год болела и несколько раз ездила на богомолье, пытаясь вымолить себе исцеление. Травить медленно, дабы человек болел и потом помер, нецивилизованные русские тогда попросту не умели. Для того травить надо мышьяком, металлами. У нас травили растительными ядами, а это наповал. Так что никто ее не травил. Во всяком случае, Господь избавил Россию от ее мерзкого присутствия.

ИВАН IV

И тут началась боярская замятня. После неверного поведения Василия, после истории с Еленой и Овчиной, которого после смерти Елены бояре сразу придушили, после всех этих пакостей началась боярская замятня, боярские междоусобицы, которые длились довольно долго, захватив не только 30-ые, но и начало 40-ых годов. Вот на фоне чего проходило отрочество и начало юности Ивана. Однако видеть в происходившем тогда почерк будущего тирана было бы слишком большим преувеличением. Да, действительно, Иван кликнул псарей. Псари схватили одного из влиятельнейших бояр, князя Шуйского и тут же зарезали его на хозяйственном дворе. Но малолетний Иван вовсе не готов был властно править. Просто одна партия сумела натравить мальчишку на виднейшего представителя другой партии. Две крупнейшие боярские партии возглавлялись Рюриковичами Шуйскими и Гедиминовичами Бельскими. В начале этой усобицы лишился престола митрополит Даниил, туда ему и дорога. Мне доводилось заниматься историей Крутицкой епархии, и я готов вас заверить, что среди длинного сонма митрополитов и патриархов за всю историю Русской церкви только одного первоиерарха можно решительно назвать прохвостом. Ну, клятвопреступник, чего уж…

(пробел в звукозаписи лекции)

Иван IV венчался на царство с соблюдением всех византийских правил митрополитом Макарием. Иван III осторожно пользовался титулом царь и не венчался. Василий III вообще избегал пользоваться титулом царь и назывался великим князем. Он был все-таки бледной тенью великого отца и был малость трусоват. Правда, еще при жизни Ивана III венчали Дмитрия-внука, но как наследника. Именно потому Ивана IV иногда считают первым русским царем, что, еще раз отмечу, совершенно не справедливо. Первым русским царем естественно должен считаться Иван III, его великий дед. Но полный чин царского венчания действительно был совершен в 1547 году.

Нетрудно видеть, что Макарий укрепил авторитет царской власти. Вот и возникает вопрос. А разве святитель не видел, что ему достался дурной «человеческий материал» в лице Ивана? Да видел, конечно. Не мог не видеть. И прилагал огромные усилия к тому, чтобы Иван был окружен благотворными людьми. Но заметьте, речь идет о единой России. Единая Россия могла быть только монархией, должна была управляться царем. Макарий был сам свидетелем только что закончившейся междоусобицы. Посмотрите сами. А как собственно страна реагировала на все эти безобразия? На убийство Дмитровского князя, Старицкого, и потом боярскую замятню? А никак. Провинциальные бояре занимались своими провинциальными делами, кузнецы - кузнецкими делами. Крестьяне пахали и скот пасли. Все занимались своими делами, ведь всё, что происходило, как гнусно то ни было, умещалось вокруг двора, и страны никак не касалось. Общество вообще-то самоуправляемо. И я искренний сторонник того утверждения, что самое лучшее правительство есть то, которое мы с вами не замечаем. Я всегда был сторонником этой точки зрения и, наверное, умру с этим. Русское общество первой половины XVI века было вполне самоуправляемо и само обходилось своими силами. Но у нас, к счастью, не было войны. А если бы, воспользовавшись замятней, нам навязали бы серьезную войну, вот тогда нам худо бы пришлось, потому что от внешних врагов общество оберегается только государством. Из того, что я сказал, вовсе не следует, что не нужно сильное государство. Наоборот, государство нужно сильное, и чем сильнее, тем лучше.

А сейчас у нас всё наоборот. Снаружи у нас государство слабее некуда, зато внутри корчит из себя некую силу! Ельцинская власть есть абсолютный вывертыш, всё наизнанку. Неправильно всё! Как внешняя, так и внутренняя политика.

Так вот, русские люди даже не очень замечали, что идет аристократическая или, скорее, только придворная смута. Но Макарий-то не мог этого не замечать. И он стремился к большему единству, к большему авторитету, в том числе церковному авторитету, потому что царское миропомазание повышает церковный авторитет царя как церковного человека. Православному царю есть место не только в государстве, коего он глава, но и в обществе, где он символ единства, но и в церкви, где он первенствующий мирянин.

Правда, мы до сих пор не понимаем смысла царского помазания. До сих пор встречаются и верующие люди, которые подозревают, что царское миропомазание, вторичное совершение таинства над царем, его сакрализует, делает его священной особой. И недруги православия пишут примерно то же самое, что это есть освящение особы царя. Но если бы православные хотя бы один раз некую персону сделали бы священной, они перестали бы быть христианами. Ибо священная особа одна. Вспомните конец каждого евхаристического канона на литургии. На возглас «Святая святым!» следует ответ «Един Свят!» Можете посмотреть катехизис или еще лучше 4-ый том «Настольной книги священнослужителя» с очень грамотным, очень тонким изъяснением христианских таинств. В таинстве миропомазания человек сподобляется даров Святого Духа. Следовательно, царское миропомазание нисколько не делает священной особу царя, а представляет собой дар ему, тому, кто несет самую тяжелую ношу. Церковь испрашивает дополнительные дары тому, чья функция самая тяжкая из всех представимых. А кто может назвать более тяжкую функцию, чем функция монарха? Вот это правильный подход. И именно так о царском венчании и миропомазании писал и святитель Филарет Московский в XIX веке.

Итак, венчание произошло. И, как я уже сказал, Макарий ясно понимал, что Иван воспитан дурно даже просто как русский человек, что он испорчен детством. Сначала ранняя безотцовщина, трагедия матери, которую он в младенчестве понять не мог. Затем придворная смута, где каждая партия, каждая группа стремилась воспользоваться мальчишкой в своих интересах. Всё это так. Что мы видим дальше? Макарий находит Сильвестра, то есть находит Ивану духовника, выдающегося высокой праведной жизнью, и ученого, кстати сказать. Бессребреник полный, священник Сильвестр начал придворную карьеру священником Благовещенского собора и закончил священником Благовещенского собора. Он уклонялся от протопопства, то есть просил не награждать его саном протоиерея, столь высоко было его смирение. Он автор книги «Домострой», каковую искренне всем рекомендую. Прекрасная добрая русская книга, о которой почему-то существует странное мнение как о руководстве по тому, как жену с детьми дубасить. Смею вас заверить, это совсем не так (смеется).

Сильвестр был настолько образованным человеком, что под его руководством царские палаты украшались росписями нравоучительного содержания. То есть, он был режиссером программы этих росписей. Через Сильвестра, а значит, наверняка со святительского благословения Макария, что иначе не представимо, был приближен к Ивану еще один выдающийся человек, будущий в ближайшее время реформатор, дворянин весьма среднего происхождения Алексей Адашев. Многие авторы, Скрынников в том числе, кажется, и Зимин полагали, что митрополит Макарий повлиял и на выбор невесты. А первый брак Ивана был счастливым и необычайно удачным. Анастасия была из рода Юрьевых, будущих Романовых. Именно через брак с Анастасией Романовы были в отдаленном свойстве с ушедшей Рюриковой династией. Судя по всему, она была не только весьма достойной девицей, но и умела гасить вспышки беспричинного гнева своего мужа, его вспыльчивости. То есть, она влияла на него весьма плодотворно. Иван был счастлив с Анастасией. Это уж точно можно утверждать.

ПРАВЛЕНИЕ ИЗБРАННОЙ РАДЫ

Вот собственно события сороковых годов. За ними последует блестящая полоса реформ и дальнейшего возрастания мощи России. Причем то было возрастание не только мощи России, но и русских. Это отнюдь не было возрастание мощи государства за счет нации. Мы становились сильнее, но мы становились и богаче. Мы вообще продолжали славную линию Иоанна III. Это первый большой земский собор в 1550 году, церковно-земский, как правильно его охарактеризовал покойный академик Черепнин, это и Стоглавый собор (знаменитый Стоглав) в следующем 1551 году. И большая земская реформа. Это славное десятилетие 1547-1558 годов называют периодом правления Избранной рады или периодом реформ Избранной рады. Избранная рада - это никакое не учреждение, это инициативная группа в думе и около думы. Этот термин остался в науке, но введен он был Курбским в первом послании Ивану. Та переписка ввела его в обиход. «Рада» значит совет. Курбский использовал западнорусское слово, писал уже оттуда, из Литвы, как вы знаете. Но повторю, это никакая не революция, и никакое не учреждение. Однако это несколько молодых деятелей. Кто крупнейшие деятели Избранной рады? Это один из самых блестящих аристократов России, весьма молодой, но удачный воевода и реформатор, князь Андрей Михайлович Курбский. Это Алексей Адашев, получивший необычайно высокий для худородного человека чин окольничего. Это второй чин после боярина. Для него пришлось создать должность, которой раньше не было. Иначе он не проходил по местническому счету. Он родословной не вышел, чтобы занять должность выше, чем у родовитых. Но когда создается новая должность, то под нее можно дать чин окольничего. Выше дать было нельзя. Дать ему боярина значило бы оскорбить всех бояр. Это несколько виднейших представителей приказной интеллигенции, дьяческой, прежде всего печатник Висковатый, и казначей Фуников. И еще близкие к ним люди. Это было выдвижением нескольких молодых людей. Но не надо представлять себе это эдакой революцией детей против отцов. И маститые члены думы поддерживали реформы. И прежде всего конюший, то есть почетный председатель думы. В то время это уже почетный титул. Это тот боярин, который должен вести заседание, если его не ведет сам царь. Это Иван Петрович Федоров-Челяднин.

Что нам дали реформы Избранной рады? Прежде всего это земская реформа, реформа самоуправления. Вспомните мою лекцию об Иване III. Эпоха Ивана III поставила к разрешению одну из острейших задач - расширение социальной базы правящего слоя. Боярская аристократия была уже узка для правящего слоя огромной России. И расширить правящий слой можно было за счет служилого дворянства, то есть простых дворян воинов, за счет городских верхов. Но мы пошли дальше, дальше любой страны Запада. Смотрите сами. Постепенно, мягко, без всякой ломки старая, по сути феодальная система кормления упразднялась. Прежде знатному человеку давался уезд в кормление. Он с него кормится, и он им управляет. В XIV веке эта система действовала совсем не плохо, но безнадежно устарела для XVI века. Тем более Московское правительство боялось давать в кормление тот уезд, где лежат земли самого вотчинника, боясь, видимо, некоторого сепаратизма, хотя его и не было. Но если «кормленщик», как его называли, получал в кормление чужую землю, то она для него и оставалась чужой. Потому страдали русские люди не от злоупотреблений кормленщиков, а в основном от безделья, от небрежения.

Согласно реформам Избранной рады теперь во главе местного самоуправления ставится местный дворянин с чином земского старосты. Это - выборное лицо. Причем ряд виднейших ученых, среди которых и Черепнин, полагали, что избирался земский староста из дворян, но участвовали в выборах все свободные домохозяева, все главы семейств, в том числе и крестьянских, по крайней мере, «черносошных» крестьян, то есть не помещичьих, а государственных. Земский староста получал помощников, земских «целовальников», которые избирались из среды зажиточного черносошного крестьянства. То есть, мы получили то, чего не было нигде на Западе, кроме Швеции. Наша демократическая база расширилась не только за счет горожан и дворян, но и за счет крестьян, по крайней мере, самой крепкой крестьянской верхушки. Повторяю, этого мы на Западе с их парламентами не видим. Только в Швеции.

Полицейские дела были переданы тоже выборному дворянину, если хотите, аналогу англо-саксонского шерифа, выборному главе полиции, с титулом «губной староста». «Губа» значит волость. Он решал простейшие судебные вопросы. Ему в помощь тоже из крестьян выбирались губные «целовальники». Не потому что они губами целовались как и все остальные нормальные люди, а потому что «губа» значит волость, а «целовальник» - это присяжник, то есть тот, кто, обязуясь честно служить, приносил присягу, целуя Евангелие.

Эта грандиозная реформа заняла несколько лет. Ее проводили постепенно без всякой ломки, очень мягко, никого не обижая, с кормления никого не прогоняя. Когда кончается срок кормления, проводят выборы. Больше никто волость в кормление не получает, избираются земские и губные власти. Венчалась реформа созывом первого большого земского собора, как я уже сказал, в 1550 году. На нем был принят судебник, известный как «Судебник 1550 года» или «Судебник Ивана IV». Он представлял собой дополнение и развитие Судебника Ивана III, то есть Судебника 1497 года.

Иван Лукьянович Солоневич, имя которого вам, надеюсь, известно, был мужик, конечно, совсем незаурядный. Хотя в его «Народной монархии» неграмотностей много, он ведь не был историком, но зато он видел то, что проморгали историки. Иван Лукьянович Солоневич обнаружил, что мы в Судебнике 1550 года ввели законодательную норму неприкосновенности личности на сто двадцать с лишним лет раньше, чем был принят знаменитый английский «Habeas Corpus Act», тот самый акт о неприкосновенности тела, те есть о неприкосновенности личности, который нам все время суют в нос: «Вот, мол, учиться вам надо!» А чего же нам учиться, если мы на сто двадцать лет раньше приняли соответствующий закон, что никто не может быть арестован без предъявления обвинения в надлежащем судебном оформлении. Вот когда, в 1550 году! Мы сейчас не имеем настоящего четко сформулированного Habeas Corpus Act при всей нашей «демократии»! (смеется)

Оговорюсь, что возможно то был не первый земский собор. Возможно, были краткосрочные сословные совещания. И Судебник 1497 года, скорее всего, тоже принимался таким совещанием. Но просто тогда еще не сложился термин «земский собор». То есть, возможно, уже к середине XVI века была некая предыстория нашего парламентаризма.

Земскими соборами мы займемся значительно позже. Им будет посвящена отдельная лекция на материале XVII века. Однако, заметим сразу, что это было сословное представительство, это был самый настоящий парламент без какой бы то ни было оговорки. А то, что у него не было постоянного срока полномочий депутатов, не существенно, ибо так же начинались все европейские парламенты. Они созывались монархом и постоянно действующими палатами вначале не являлись.

Что нам дали реформы Избранной рады? Каков был итог? Итогом было строительство мощнейших крепостей на северо-западе, обновление укреплений Ивангорода, нашей могучей крепости, укрепление Яма, Копорья, Орешка. Мы твердо становились на Балтийском рубеже, имея выход к Балтике через реку Нарва и через Ижорскую землю, то есть устье Невы. В 1552 году русские войска победно присоединили Казань. И частью нашего герба стал легендарный Казанский змей Зилант. В 1556 году мы уже контролируем всю Волгу, выход к Каспию, взяв Астрахань. На очереди был выход к Черному морю или хотя бы Азовскому, что мы всегда могли сделать, контролируя Астрахань. Переход из Астрахани к Черному морю весьма не затруднителен через Северный Кавказ. Вспомните Святослава, ведь он это сделал в X веке. И вполне возможно, наши военные это знали. Мы ведем активную политику в отношении казаков, особенно малороссийских, включая и сечевых казаков, то есть Запорожскую сечь. Мы, вне всякого сомнения, планировали использовать сжатую пассионарность, сжатую пружину энергичного казачества в общерусских и общеправославных целях.

Надо сказать, что именно в этот момент у запорожских казаков появился блестящий вождь, князь Дмитрий Вишневецкий с казачьим прозвищем Байда. Потому его еще называют Дмитрий Байда или Байда-Вишневецкий. Аристократ и казак одновременно. Он бывал в Москве, был принят здесь по первому разряду и обласкан. Ему отвели в кормление город Козельск, то есть доходы, получаемые с Козельска. Ему дали чин боярина, что было неслыханным пожалованием, ну и все прочие подарки. Московское правительство подарило Байде пушки, которые были установлены на острове Хортица. Дмитрий Байда готов был воевать крымцев. И судя по всему, запорожцы вели серьезную подготовку к этому прорыву на Черноморский рубеж. У Москвы просили также стрельцов. Думаю, Вишневецкий прекрасно понимал, что его казачки, конечно, народ неистовый и весьма доблестный, но по тому времени, вероятно, не очень знали, с какой стороны браться за мушкет. А вот московские стрельцы знали. Должен вам сказать, что создание стрелецкого войска, профессиональной стрелковой пехоты первоначально числом в 12 тысяч, было тоже деянием Избранной рады. Это тоже начало 50-ых годов XVI века. А что касается русской артиллерии, то она уже тогда была лучшей в Европе. Вот Пушечный двор заведен при Иване III. А через 70 лет мы уже лучшие артиллеристы тогдашнего мира. Всё вполне поучительно.

Так вот, были и другие мероприятия, делавшие русскую армию более дееспособной. В частности создается Избранная тысяча. Это тысяча отборных дворян кавалеристов, которые получили увеличенные поместные наделы, причем близ Москвы. А за это обязаны были быстрее являться в случае сбора, чем всё наше войско. В одном учебнике я однажды прочел, что это был «прообраз опричнины». Ни в коем случае! И, кстати, дворяне Избранной тысячи потом в основном в опричнину и не попадали. Это была чисто военная реформа.

Итак, что мы с вами видим? Мы видим, что Россия становится могущественной и процветающей. Заметьте, что и архитектура была немалая. Одного Покровского собора на Рву хватит, чтобы украсить эпоху. А храм Василия Блаженного, как мы его теперь называем, - это не единственное, что было тогда построено. Так вот, Россия совершенствовалась в рамках сословно-представительной монархии. С момента земской реформы Избранной рады и созыва первого большого земского собора Россия восстановила у себя Полибиеву схему власти, которая была у нас во времена неслыханного расцвета X-XIII веков. Но тогда Полибиева схема «князь, бояре, вече» была в каждом отдельном государстве, то есть в каждом княжестве. Теперь же Полибиева схема, объединение в одной структуре монархии, аристократии и демократии, была создана в масштабе единой России - «царь, боярская дума, земский собор». Полибий считал подобную схему совершенной, ну а мы вправе считать ее наилучшей. В отличие от Полибия мы как христиане знаем, что совершенное государство невозможно, но зато возможно приличное государство, а возможно и неприличное, как у нас сейчас. Итак, мы завершили воссоздание Полибиевой схемы, которую я считаю нашей национальной традицией. Повторю еще раз, что это есть политическая система с монархией, аристократией и демократией, дополняющими друг друга.

САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА IV

Всё, казалось бы, хорошо. Так об этом напишет Карамзин, который впервые четко и резко разделит два периода правления Ивана IV - первый, благодетельный для России, и второй, вредоносный и разрушительный для России. Имя Николая Михайловича я чту, безусловно. Но я с ним не согласен. И вот почему. Созыв первого земского собора был в 1550 году. Ивану тогда было 20 лет, это ранний студенческий возраст. При взятии Казани ему было 22 года. Тоже студенческий возраст. Астрахань взята, когда ему было 26 лет. У самого Ивана прорвется упрек Андрею Михайловичу Курбскому, что «Адашев с Сильвестром шагу ему шагнуть не давали». То есть, он, конечно, царствовал, но правил не он. И заслуга, стало быть, не его. А вот когда он повзрослел и сам начал править, тогда много поменялось.

Поводом к переменам в России и в нашей системе правления явилась проблема Ливонская. Ливония была очень слабенькой. Ливонские власти выплачивали нам Юрьевскую дань, которую сейчас, несомненно, должны платить эстонцы за временное пользование русскими городами Юрьевым и Ругодивом, именуемыми сейчас «Тарту» и «Нарва». Ливонский магистр был в общем, конечно, вассалом русского царя. Можно было отнять любой ливонский кусок. Можно было присоединить всю Ливонию, которая не смогла бы длительно сопротивляться могучему соседу. Она была и внутри ослаблена. Там очень быстро распространялся протестантизм. И города становились протестантскими, а орденское рыцарство и баронство, епископы оставались еще католиками. Там внутри была своя религиозная напряженность. Так вот, вокруг слабенькой Ливонии стояли совсем не слабые соседи. И большой глупостью было бы влезть первым, потому что это означало вызвать против себя коалицию врагов. Это были, прежде всего, Литва с Польшей за спиной, и Швеция. Определенные интерес имели города Ганзейского союза, и имела свой интерес совсем не слабая тогда Дания. Кроме того, нам вряд ли стоило обострять отношения со Швецией, ведь шведы в период правления Избранной рады, как и при Иване III были нашими друзьями. Мы были в союзе.

Основная балтийская торговля шла через Нарву. От нарвской торговли русские купцы несли определенные убытки, нарвские пошлины приводили, безусловно, к невыгодным последствиям, к серьезному удорожанию товаров. Напротив Нарвы грозно высился Ивангород. При Избранной раде в Ивангороде была построена судовая пристань. В то время морские суда легко поднимались по Нарве. Но иноземные, прежде всего немецкие купцы в русский порт не поплыли, а продолжали плавать к более близким ливонским хозяевам Нарвы. Иван пришел в бешенство и потребовал, чтобы ему подали Нарву. Надо сказать, мало того, что пошлины еще не повод для территориального захвата (и я объяснил почему), но есть еще и безобидные способы воздействия на иноземную торговлю. В конце концов, если нужно, чтобы плавали не к левому, а к правому, нашему берегу, можно объявить трех- или пятилетнюю беспошлинную торговлю. Можно поднять пошлины на ввоз товаров из Нарвы. И как миленькие купцы поплывут к твоей пристани. Всё будет решено за один или два сезона. Но Иван чувствовал себя самостоятельным. Он хотел по-своему. При начавшемся напряжении русско-ливонских отношений забеспокоилась Литва. И в Москву прибыло литовское посольство. Литва была крайне не заинтересована в начале военных действий в Ливонии. Это было опасное для княжества изменение геополитической ситуации. Литву подталкивали в спину поляки, объединенные одной короной. Вы помните личную унию: король Польский есть одновременно и великий князь Литовский. Если это и не начало войны, то, в крайнем случае, предельное обострение отношений. А Литва, напомню вам, тоже сильно ослабла к этому моменту, и находилась в ситуации возможного поглощения соседом. Сторонники польской ориентации выступали за поглощение Польшей. Но весьма мощная православная партия в противовес предлагала московскую ориентацию. Всё могло измениться. А почему собственно личная уния не могла быть заключена с православными соседями? Великим князем Литовским мог стать и московский царь. И сторонники подобного разрешения ситуации тоже были.

Так вот, в Москву приезжает вполне примирительное посольство из Литвы. Идет 1558 год. Иван понимает, что вся Избранная рада - против войны в Ливонии, что боярского приговора ему не видать как ушей своих. А без него он не властен начать войну. Он мог бы противопоставить боярам земский собор. Думаю, что он размышлял об этом, но не надеялся на поддержку земского собора. Тем более, что в воздухе носилась перспектива выхода к Черному морю. Худо-бедно прибалтийская торговля у нас была, а вот левый фланг не был укреплен морским побережьем.

И тогда Иван идет на чудовищную провокацию. Пока в Москве находились литовские послы, отряд численностью всего лишь пятьсот человек из русских дворян и стрельцов под командованием приближенного и отличившегося еще в Казанском походе Алексея Басманова, будущего военного руководителя опричнины, форсирует реку и захватывает Нарву. Всего-то и потребовалось послать один батальон. Простая красивая операция. Но с этого момента начнется война. Она протянется практически всю оставшуюся жизнь Ивана, она закончится в 1583 году, а он умрет в 1584 году. Эту войну мы с треском и земельными потерями проиграем. Вот что сделал Иван, спровоцировав начало войны.

А теперь задаю вам первый вопрос. Вправе ли мы рассматривать посла, министра или полководца, который вопреки мнению правительства и сословий провоцирует войну в своем государстве, как изменника? А почему мы не можем рассматривать Ивана в 1558 году как совершившего государственную измену? Ведь он единолично решил вопрос об этой мерзкой провокации. Кто и когда сказал, что боярин предателем быть может, а царь не может? Вот англичане полагали иначе. И нам того же советую.

Итак, война началась успешно, и это естественно. Ливонские крепости мы худо-бедно брали. Не удалось взять Ригу. Рикошетом это вызвало вступление в войну польско-литовских сил. Но и тут мы благополучно осадили, взяли и вернули русский Полоцк, стариннейший город Белой Руси.

Война просто затягивалась. И Иван начинает обнаруживать то, что стояло за началом войны. Ведь он же руки себе развязывал! Вот вам одна цитата: «Даже самая пламенная любовь к свободе необходимо отступает перед соображениями национальной безопасности». Вы думаете, что это написал Сталин или Берия? Ничего подобного! Это написал Александр Гамильтон, один из творцов американской конституции. И это напишет любой нормальный человек. Действительно, можно ли думать о внутренних проблемах, о внутренней свободе и так далее, можно ли придираться к собственной власти, если над тобой висит война? Конечно, сначала внешний враг. С началом Ливонской войны начались, правда, еще не репрессии, но удаление самых выдающихся реформаторов. Они же были служилые люди, бояре, окольничии, дворяне. Их можно было отправить комендантами, начальниками воинских частей, отправить на войну. Тем самым Иван укреплял единоличную власть. И я убежден, что это укрепление его власти было второй, а скорее всего, первой целью, ради которой он развязал войну. Не один Иван так поступал в истории. Многие тираны по пути к тирании навязывали своему народу войну, потому что это облегчает «закручивание гаек» внутри, потому что во время войны не до защиты собственной свободы.

А дальше больше. Адашева Иван просто в гроб загнал. Он направил его начальником артиллерии в одну из граничных крепостей. Воевода Дмитрий Хилков вероятно по указанию Ивана, хотя бы потому, что Адашев имел более высокий думный чин и более серьезные связи, отказался его принять, нанес неслыханное оскорбление. Вслед за этим прибыло распоряжение начать следствие по обвинению в измене. Адашев не выдержал нервного потрясения и умер от апоплексического удара. Иван как настоящий негодяй решил тут же изгадить и память об Адашеве, он назначил следствие по обвинению покойника в самоубийстве. Естественно, для православного самоубийство есть тяжкий грех. И начав такое следствие, он просто обливал грязью умершего, который не может оправдаться. Но из того, что мы знаем об Адашеве, не верится в его самоубийство. Слишком уж православный был Адашев, один из выдающихся благотворителей тогда на Москве. Алексей Адашев не только больницу для неимущих содержал, но даже сам ухаживал за больными. Вот знаете, многие богатые люди содержат больницы, но не многие находят время, будучи высокими государственными сановниками, еще и ходить в палату и ухаживать за своими питомцами.

Примерно таковыми же были преследования и князя Андрея Михайловича Курбского. Он знал, что над ним висит обвинение в измене, и спасал свою жизнь. Когда мы с вами занимались XIV веком, я потратил некоторое время на реабилитацию так называемого Олега Рязанского, мнимого изменника, а на самом деле одного из выдающихся рязанских князей и, конечно же, русского патриота.

Теперь я вижу свой долг в реабилитации князя Андрея Курбского. Совершил ли он измену? Да, конечно, но каждый человек вправе спасать свою жизнь. А ему грозила смерть, и он это знал. Предательства он не совершил. Ведь, будучи комендантом крепости, он отнюдь не открыл ворота врагу. Он ноги унес. Это совсем не одно и то же. Совершил ли он измену как русский и православный человек? Нет. Он был вправе как знатный русский аристократ полагать Великое княжество Литовское тоже Русью и тоже всё еще православным княжеством.

(пробел в звукозаписи)

Происходит поворот событий. После одного из затиший, когда, кстати, казна опустела, война оказалась слишком дорогой, авторитетнейшие члены думы и иные видные начальники и военачальники явились к Ивану бить челом о восстановлении традиционного правления, то есть правления вместе с думой и без всяких репрессий. Уже были репрессированы несколько видных аристократов. Это еще не носило тогда, в первой половине 60-ых характера настоящего террора. По форме всё было вежливо, царя «просили» отложить гнев и вернуться к русским нормам. Но Иван нисколько не заблуждался. Если его просит дума и высшие руководители армии, то эта «просьба» - более, чем приказ. Ведь это люди, в руках у которых власть, в том числе командование реальными полками. Иван не обманывался и понимал, что ему грозит. Но Иван IV был великий комедиограф и комедиант. И в этом качестве его рассмотрел впервые Дмитрий Сергеевич Лихачев. В первом издании его совместная с Панченко книга называется «Смеховой мир» Древней Руси», во втором издании - «Смех в Древней Руси». Это вам дополнительно рекомендованная литература. Одна из глав книги посвящена именно Ивану IV. И комедия, которую разыграл Иван, может считаться гениальной политической комедией. Он инсценировал бегство и отречение от престола. То был его первый отъезд в Александрову Слободу, отъезд ночью, тайком. Да еще захватив залог. Он увез несколько чудотворных икон из Московских соборов. Кстати сказать, это называется святотатством. А святотатство карается смертью по русским законам. Это второе крупное уголовное преступление Ивана IV. Ну, если он прихватил часть казны, то тут всё же можно сказать, что он как-то пока еще царь. А вот иконы, чудотворные кремлевские иконы! Это святотатство.

Из Александровой он отправляет два послания. Одно - московским посадским, явно провокационное в надежде учинить бунт, поднять народ на аристократию. В нем он пишет, что вынужден бежать, чтобы спасти свою жизнь, которой угрожают бояре, но гнева на московских посадских он не налагает. Другое письмо - боярам с формальным отречением от престола. Москвичи волновались, но антибоярского бунта не получилось. Что и как обсуждали думцы, я не знаю. Я знаю, что они сделали. Они позвали Ивана обратно. И любой историк, любой философ, любой человек, который будет писать о нравственности в той Руси, вправе упрекнуть авторитетных бояр и, в первую очередь, всё того же конюшего боярина Череднина в том, что они не разглядели гениальной комедии Ивана. Но их логику понять можно, ведь для всех русских людей идет война, и враг, прежде всего, был там заграницей. Можно ли во время войны устраивать династическое напряжение? А если начнется междоусобица? А что тогда будет на Ливонском «фронте»? Ведь Литва уже ввязана в войну, а Польско-Литовское государство было тогда не слабее Московско-Владимирского, России. И что делать, если принять отречение? Дело в том, что прямым наследником Ивана был его старший сын Иван, тот самый, которого он потом убьет. Картину Репина все помнят. Но сын Иван обладал еще менее приятным нравом. И все это знали. Обходить наследника? Но на этом-то точно может начаться междоусобица. Конечно, наверняка, обсуждалось, хотя бы в полголоса, что есть и второй сын Ивана, а вообще-то есть еще Владимир Андреевич Старицкий. Но мы не знаем этого. Мы не знаем, о чем говорили, как теперь говорят, в кулуарах. Выбор в пользу Старицкой линии мог пройти, если громогласно вспомнить незаконный развод Василия III. Иван это прекрасно понимал, Иван понимал всё. Иван играл. Иван действовал, повторяю, как комедиант и как великолепный игрок. Он знал, как он рискует, он пошел на максимальный риск, потому что он подписал отречение. Если бы в ответ он получил не примирительную поездку митрополита, а вежливый ответ, например, такой: «Скорбим государь. Все слезами изошли, потеряв тебя. Ну что же делать теперь, будем венчать на царство твоего сына. А ты уж изволь пребывать, скажем, в Вологде. Там тебе имение отведем». Всё! После этого сделать уже нельзя ничего. Ничего! И подписав собственное отречение, никого не втянешь в усобицу, даже если попытаешься. Не тот ты народный герой. Иван всё это понимал. Когда он вернулся из Александровой, его невозможно было узнать. Ведь ему было всего 35. А он вернулся, постарев сразу лет на 15. У него вылезли волосы, и тряслась голова. Конечно, Бог в шельму метит. Но дело и в другом, в том, как сильно он боялся и переживал этот страх.

ОПРИЧНИНА

Но он выиграл! Его позвали назад. И он доиграл свою комедию, которую никто не разгадал. Ведь он же по сути дела даже дал некоторые гарантии думцам. Он же сказал, что они теперь будут управлять почти всей Россией, и будет это называться «земщиной». А себе он выговорил только кусочек в свое личное управление под названием «опричнина». Термин «опричнина», кстати, старый, всем понятный, но совершенно не для того применявшийся. «Опричь» значит «кроме». В русской средневековой традиции «опричнина» есть вдовья доля, то, что выделено вдове пожизненно, княгине вдовствующей или боярыне, то, что потом вернется детям. Но покуда вдова жива, опричнина есть ее достояние. И термин-то подходящий (жалостливый) нашел. «Дайте вот мне вдовью долю! А я не буду мешать вам управлять земщиной».

А в действительности он создал нечто поразительное. Пытались рассмотреть опричнину как орудие борьбы с «феодальной раздробленностью», с тенденциями сепаратизма. Но таких тенденций не было. И это исчерпывающе доказал Зимин. Пытались рассматривать опричнину как некую борьбу царя с боярством с опорой на низшее дворянство, на рядовых воинов. Тем более, что идеология такая существовала. Ее представителем был Пересветов еще во времена Избранной рады, потом он исчез куда-то. Но дворяне ничего не выиграли в опричнину. И это представление как бы борьбы царя вместе с дворянами против бояр успешно опроверг Веселовский. Он исследовал опричнину и доказал, что практически доли жертв опричнины пропорциональны долям сословий в населении. Всем досталось примерно поровну. Жертвами опричнины бывали и посадские, и крестьяне, и холопы, особенно крестьяне сел опальных бояр и их холопы. Нет, не получалось. Кроме того, опричников переселяли в опричные земли. Следовательно, тамошних помещиков выгоняли. А это накладно для кого угодно. Ведь сотни, а может быть, и тысячи дворян, простых дворян были выкинуты из своих имений, и они были вынуждены переселиться в другие, отдаленные имения. Тогда что же такое опричнина? Опричнина есть аппарат личной власти тирана, причем первый в истории. Тиранов в истории было много. Но в русской истории Иван был первым. До него ни одного тирана не было, Господь блюл Россию. Но зато мы тут предложили новшество, которое не сумели создать другие тираны. Иван додумался до создания аппарата личной власти. Другие тираны до него пользовались аппаратом государственной власти. Опричнина же была «государством в государстве», она была на полном самообеспечении. В опричнине были города, монастыри, которые обеспечивали опричников. Полное достаточное самообеспечение.

Иван повсеместно укреплялся. Опять-таки шла война. Что делает Иван? Мало ему Кремля, напротив Кремля, на Ваганьковском холме он строит опричную резиденцию. Сейчас на том месте Пашков дом, библиотека Ленина. Он строит персональное опричное укрепление. Он укрепляет Александрову. Он строит Вологду, далекую от театра военных действий, как мощную опричную крепость. И бросил ее строить по причине мистической. Он осматривал строительство в Вологде, включая строительство Софийского собора. Со сводов собора свалилась черепица и дала ему по голове. После того он из Вологды уехал, финансирование прекратил. Видимо, был суеверен. И Софийский собор будет достроен только в царствование Федора Ивановича, следующего государя.

Любой тиран боится народа, боится общества, боится нации. Боялся и этот, вплоть до переписки с Англией. Эта переписка известна. Сейчас многие стремятся обелить Ивана и обвиняют в подтасовке иностранцев, желавших очернить Ивана, всяких опричников вроде Штадена, Таубе, Крузе или военнопленного Шлихтинга, который был здесь холуем одного из приближенных Ивана. Но они забывают одно, не записки иноземцев, а подлинный документ, который сообщает нам о том, что Иван пытался договориться с Елизаветой Английской о пути к отступлению, о возможной эмиграции в Англию. Потому еще раз ставлю вопрос. Главнокомандующий, который хочет сбежать во время войны, бросив войска и их обеспечение, изменник или нет? Если начало Ливонской войны еще под вопросом, то эта переписка с Англией за спиной у войска, за спиной у страны, за спиной у всех разве не есть измена?

Рассказывать вам про опричные ужасы не буду. Ими пестрит соответствующая литература. И я всегда строю лекцию так, чтобы их опустить. Хочу только заметить, что только в дни опричнины на Русской земле появилась «квалифицированная казнь», то есть казнь с указанием способа умерщвления. До того мы от «цивилизованного Запада» отставали. Дотоле если у нас и казнили, то отсекали секирой голову. А теперь всё появилось! И колы, и вертел, на котором поджаривали, много чего появилось…

То был неслыханный в русской земле террор. За пределами России такого террора было сколько угодно. Генри VIII Английский чуть-чуть раньше залил Англию кровью еще похлеще того, что сделал Иван с Русью. Но мы-то русские люди к тому не привыкли. Когда иноземцы режут, это понятно, это война. Но со своими мы так не поступали.

МИТРОПОЛИТ ФИЛИПП

Остановить террор пытались два светильника Русской церкви. Архиепископ Казанский Герман, когда ему предложили место митрополита, потребовал немедленного прекращения репрессий. Германа тут же отстранили. Вместо Германа изберут великого Соловецкого игумена Филиппа. Но и с ним получится неудобная ситуация. Он приедет и потребует большего - упразднить опричнину. Герман в Казань не вернется, он умрет в монастыре. Почему же вслед за Германом не выслали Филиппа, тем более, что Герман был архиереем, а Филипп всего лишь игуменом, хоть и весьма известным на Руси? В Москву съехался весь освященный собор, не только архиереи, но и игумены, настоятели наиболее авторитетных монастырей. По нашей уже складывавшейся традиции освященный собор есть часть земского собора, как и боярская дума. Всё авторитетнейшее духовенство было в Москве. И скорее всего, Иван просто боялся, что Филиппа изберут через его голову, отставив его от этого дела. Понимаете, он мог, не задумываясь, уничтожить любого архиерея. Но даже он не мог посажать на колья весь освященный собор. В православной стране начать избивать епископат, значит вызвать народное восстание. Не успеешь всех казнить, тебя уже разорвут в клочья. Не мог он перешагнуть через это. Даже Петр не мог много позже.

Филиппа аргументировано уговаривают не лезть в царские дела: «Это царево дело, иметь опричнину или нет. Ты вот согласись, а царь сменит гнев на милость, и никого больше мучить не будет. Он будет слушаться, когда ты будешь за кого-то заступаться». Примерно так. Но через короткое время террор возобновился. И великий митрополит, великий светильник и святитель земли русской возвысил голос сначала в личных встречах с царем, а потом, когда царь начал прятаться от митрополита, и посреди Успенского собора, отказав царю в благословении. Итогом того было мерзкое неканоничное судилище. В него удалось заманить только двух архиереев. А судить Филиппа должен был весь освященный собор. Большинство архиереев, несмотря на то, что, конечно, им было страшно каждому в отдельности, уклонились от гнусного деяния. После того митрополит был отослан в Тверской Отроч монастырь, где и был задушен Григорием Лукьяновичем Скуратовым-Бельским, известным всем под кличкой Малюта. Представить себе, что глава тайной полиции поступил вопреки указанию своего хозяина, мне трудновато.

Я не стану продолжать рассказ, ибо кульминационный момент - это, конечно, гибель святителя Филиппа. Я подведу итоги правления Ивана IV. Мы проиграли войну. Мы понесли серьезный территориальный урон. В сталинское время лицемерно писалось, что за правление Ивана IV Россия почти в четыре раза увеличила свою территорию. Это ложь. Посмотрите. Это Казань и Астрахань. Но это начало правления Ивана, о чем мы уже говорили. И это сибирские приобретения. Но сибирские приобретения - это частная акция. Эти приобретения совершали казаки, финансировали их купцы, прежде всего именитые Строгановы. А государство потом только подверстывало земельные приобретения задним числом. Присоединение сибирских земель в те годы совершала не русская дипломатия, не русская армия, а русские предприниматели, каковыми можно считать и купцов, и казаков. Зато, хотя мы понесли и не очень значительные потери в квадратных километрах, зато каковы были эти потери! Мы лишились выхода к Балтике. Мы выдали шведам все наши крепости, всю твердыню северо-западную. Мы потеряли Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, то есть лучшие и важнейшие наши крепости. Нас в школе пытались учить, что Ливонская война велась за выход к Балтийскому морю. Но до Ливонской войны мы имели выход к Балтийскому морю, а в итоге войны мы его потеряли.

Репрессии привели к очень серьезной утрате аристократии. Она не была перебита, она осталась, но аристократическая традиция была разорвана. Знать конца правления Ивана даже с очень громкими фамилиями - это всё молодые уцелевшие люди без опыта государственного служения, потому что главы родов погибли, самые блестящие фигуры погибли, масштаба Челяднина, масштаба Курлятева. Наши земельные потери были бы больше, но к счастью погубить Россию Ивану помешала талантливейшая работа русских дипломатов, тех, кто выдвинулся уже в конце его правления, как Годуновы, как братья дьяки Щелкаловы Андрей и Василий. Наша дипломатическая школа сумела поссорить шведов с поляками. У них началась своя война и, следовательно, требования к нам, проигравшей стороне, им пришлось поумерить. А если бы не сумели поссорить, мы бы и тем не отделались. Нам больше отдать пришлось бы.

Репрессии привели к обнищанию русского мужика. Запашка в центральных уездах согласно русским писцовым книгам, где иноземцы опять-таки не причем, местами сократилась в 10-12 раз. Представляете, что это такое для земледелия? То есть, сеяли постольку поскольку, чтобы с голоду не помереть. Но нищал не только крестьянин. Если нищает крестьянин, то нищает и дворянин. Ведь дворянин-то помещик, его же крестьянин кормит. Помещик не может из года в год не вылезать из седла. Помещики надрывались на военных расходах. А к тому же разбегались, расползались крестьяне, куда глаза глядят. Потому в тех условиях государство шло на то, чтобы не дать разбежаться крестьянам и поддержать армию. Каким образом? Рассылая грамоты, фактически положившие начало крепостничеству, прикрепляя крестьян. Цитата из грамоты Ивана IV Двинской земле: «Быть вам за своими помещиками безотлучно и оброку платить, как вас изоброчат». Но русский крестьянин не платил «как его изоброчат»! Русский крестьянин привык барину платить столько, сколько платил его отец, до того его дед, а до того прадед. Вот что менялось!

Внешние потери были еще страшнее. Во-первых, мы потеряли Байду и потеряли малороссийское казачество. И это естественно, Байда был все-таки западный русич и в войне с Литвой участвовать не собирался. Да и казаки не были к тому готовы. Он просто уехал. И мы эту силу потеряли. И отложилось надолго решение крымской проблемы. Но это мелочь. Крым, ну и крым с ним! Есть куда более серьезные утраты. Во-первых, только благодаря опричному террору произошла трагедия 1569 года, была заключена Люблинская государственная уния. Польша и Литва слились в одно государство - в Речь Посполиту! Вот в чем ужас-то. Ну как могла московская партия в Литве оставаться московской, когда все знали, какая резня идет на Москве! Кто остался сторонником единства унии на востоке, а не на западе? Мы своим кровавым безобразием просто отдали наших западных братьев, западных русичей, которых сейчас еще зовем «белорусами» и «украинцами» зачем-то! Мы просто отдали их Речи Посполитой. Отдали и казаков. И давно рассматривают Смуту в связи с опричниной. Смута представляет собой откат опричнины. Мы не использовали энергию казаков так, как ее надо было использовать. А надо было, чтобы они играли шашками и кровь проливали за пределами Руси: сначала крымцев, потом поляков. Ну любо-дорого смотреть! Но так как мы не смогли канализировать энергию и агрессивность казаков, эта энергия канализировалась здесь, внутри страны, они оказались главной силой Смуты, начиная с первого самозванца!

Ну и последнее. Как я сказал, русские люди бежали. Но куда? В Литву, простите им этот непатриотизм. Мужика крестьянина, думаю, ни у кого изменником назвать язык не повернется. Бежали на Дон и на восток. А на восток значит уже за Урал, на новоприобретенные земли. То есть, что произошло? Мы слишком рано перемахнули Урал, мы втянули себя в освоение Сибири тогда, когда у нас постоянно не хватало народонаселения в России европейской. Мы ослабили себя этим натиском на восток перед западными соседями, с которыми не всё было разрешено, с которыми и сейчас не всё разрешено. И до сих пор есть русские земли, которые загадочным образом принадлежат не только Эстонии, Латвии, Литве, но и Польше, но и Чехии. Мы отступили с православных рубежей на западе, мы отдали православные земли неправославным людям, увлекшись движением на восток! Да мы всегда успели бы на восток. Мы и столетием позже успели бы на восток. Теперь же мы были обречены испытывать нехватку населения, каковую испытываем, кстати, и сегодня, продолжаем испытывать. То есть, проблема опричнины есть и проблема демографическая и проблема расселения.

Вот печальный итог XVI века. В 1584 году Господь от Ивана нас избавит. Но, несмотря на все усилия правительства царя Федора Ивановича, а потом царя Бориса Федоровича, выдающихся правительств, честнейших людей, Россия всё же не смогла достичь окончательного социального, сословного примирения и сорвалась в Смуту (нашу первую гражданскую войну). Потом на ликвидацию последствий Смуты уйдет всё правление Михаила Федоровича, достойнейшего первого царя династии Романовых. И только при Алексее Михайловиче, можно считать, мы окончательно избавимся от ее последствий.

О ПРОЗВИЩЕ «ГРОЗНЫЙ»

Иван III был прозван «Грозным» (то есть ответственным, строгим, серьезным) еще при жизни, что я отмечал. А Иван IV оказался «Грозным» только лишь потому, что аберрация сознания перенесла это прозвище с одного Ивана Васильевича на близко расположенного другого Ивана Васильевича. Не будь у деда и внука одно имя и одно отчество, и не то получилось бы. Уж и не знаю, как бы этого Ивана прозвали тогда, не стану и фантазировать. Кстати, нас обычно обвиняют в том, что мы русские любим тиранов, что в наших исторических песнях Иван IV - свирепый мучитель, но вместе с тем и справедливый великий государь. Но это всё просто объяснить. Просто «Иван Васильевич» в народных песнях - это такие же два Ивана, один образ, составленный из деда и внука, как былинный «Владимир Красное Солнышко» - Владимир Святославич и Владимир Мономах в одном лице. Такое в фольклоре бывает. Так вот, что касается Ивана IV, то его-то при жизни прозвали «Дракулой». А это само за себя говорит. И некоторые филологи и литературоведы предполагали, что книга о Дракуле была даже под запретом при Иване, хотя Дракула Задунайский жил вообще-то в Валахии, в нынешней, извините, Румынии, а вовсе никак не на Руси. Довольно всё вещи поучительные.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Вопрос: Что вы можете сказать о синодике Ивана IV?

Ответ: Синодик подробно исследован Веселовским в его «Истории опричнины». Он первым из русских ученых подробнейшим образом исследовал синодик. Поскольку есть разные списки синодиков в разных монастырях, неизвестно, все ли эти синодики составлялись по поручению самого Ивана. Я знаю, что Иван запрещал отпевать свои жертвы и запрещал служить по ним панихиды. Но я также не сомневаюсь, что русские монахи Бога боялись неизмеримо более, чем тирана, и потому вполне возможно, что некоторые синодики составлялись и без воли Ивана. Но он их составлял, ибо совесть его мучила. И он направлял, подавал списки и даже делал вклады в монастыри, замаливая грехи, поручая помянуть свои жертвы. Заметьте, тот, кому не надо было замаливать грехи, по крайней мере, в таком масштабе, Иван III, практически запретил жертвовать земли монастырям. И правильно сделал, потому что монастырское землевладение стало слишком непомерным уже при нем. Одновременно Иван IV монастыри грабил, в Новгороде настоятелей с утра до вечера били по ногам палкой, выколачивая всё монастырское имущество до последнего тайничка, до последней драгоценности. Число изувеченных монахов нам неизвестно. Это к вопросу о том, что на него напраслину возводили. То есть, с одной стороны он монахов мучил или даже собственноручно убивал как преподобномученика Корнилия Псково-Печерского, а с другой стороны продолжал расшвыривать монастырям земельные пожалования, что уже было не в интересах России в целом и порождало будущие проблемы.

Вопрос: Как вы относитесь к Александру Лукашенко? Достоин ли он занять Московский трон?

Ответ: Хм, трон, думаю, что нет. Я бы, честно говоря, не хотел, чтобы у нас государем был избран, хоть и честный, но настолько все-таки плебей. А что касается того, может ли он быть главой государства, ну если единого государства, то почему бы и нет. Культурный уровень Александра Григорьевича немножечко подводит. Но это преодолимо. Культурные люди нашлись бы.

Во всяком случае, на фоне других глав государств так называемого «бывшего» и так называемого «распавшегося СССР», он выглядит очень прилично. Посмотрите на остальных-то. Они выглядят куда менее прилично. Посмотрите в Среднюю Азию, посмотрите в Закавказье, посмотрите в Киев, в обморок только не упадите.

Я как-то сказал, но не надо этого записывать в назидание потомкам, украинцам сказал, не очень удачно скаламбурив: «Да, плохо у вас дело. Не велика Кучма, но вонючма!» Так они ж как смеялись-то и со мной были совершенно согласны. Совсем они не обиделись за своего возглавителя.

Через две недели у нас будет интереснейший материал - Смута. Это очень по времени. Благодарю вас, доброго вам здоровья. Заходите в пятницу в «Москвич», и не потому, что я там буду. Там будет отец Валентин Асмус. Вечер будет посвящен католической экспансии к нам.

Вопрос о Макиавелли и Иване

Ответ: Неизвестно, читал ли Иван Макиавелли, и необязательно он сам должен был его читать. Ему могли пересказывать. Но вел себя Иван по рецепту Макиавелли. Время написания книги «Государь» и начала опричнины сходится. Доказать это нельзя, это ненаучное допущение. Но жизнь на Западе Иван знал, иностранцев любил! В опричнине иноземцев было около трети! Есть точка зрения, представленная и многими уважаемыми авторами, что на Ивана иноземцы напраслину возвели, что всё плохое о нем иностранцы пишут. А он-то что же отгораживался наемниками иноземными от своих русских подданных? В опричнине было, во-первых, очень много татар, хоть и нормальных служилых людей, но еще недавно ставших частью народа России, и, во-вторых, было на редкость много европейцев. Пусть даже все эти иностранцы врали и писали о русских хуже, чем даже сами думали, ведь они же писали, чтобы там издать. Но это ничего не меняет, потому что он сам их собирал, он любил эту публику. Сам Иван принимал английского купца, чуть ли не как официального посла. Ивану IV на Западе много нравилось, а в России он вел себя как в покоренной стране. Он принимал идеологию всевластия, которая могла появиться на Западе только в эпоху Возрождения. Покуда христианство не было повреждено, абсолютной власти быть не могло, потому что абсолютная власть для христианина только у Господа на небесах. А у любого самого уважаемого монарха, даже любимого верноподданными, должны быть препоны, тормоза. Преподобный Иосиф Волоцкий об этом писал: «И ты убо такового царя или князя не послушаеши, не нечестие и лукавство проводяща тя, аще мучит, аще смертию претит» Вот что писал преподобный отец, когда тирания у нас еще и не намечалась в конце XV века.

Вопрос о военном значении опричнины.

Ответ: Опричники как военные войска себя не оправдали, сбежав от крымцев в 1571 году, когда те сожгли Москву, и Иван сбежал. А в 1572 году спасли Москву от второго крымского набега отнюдь не опричники, а выдающийся земский воевода боярин князь Михаил Воротынский, которого мы должны помнить как национального героя и выдающегося полководца. (Иван и его убил)

От опричника требовалось отречение от семьи. Он должен был находиться только в царском распоряжении. Он должен был порвать все свои прочие связи. Иван готовил верных псов. Неслучайно Иван вводил пьянство, неслучайно водку завел. Весьма возможно потому, что даже очень испорченный русский человек от непрерывного кровавого безобразия не выдерживал, и опричникам надо было еще и надираться, чтобы забыться. Мы же не пили крепких напитков до Ивана IV.

Вопрос: Является ли сталинский КГБ продолжением опричнины.

Ответ: Сталин увлекался Иваном IV, но рассматривать это как явление одной традиции я категорически отказываюсь, потому что мостик через четыреста лет не перебрасывается. Да, центр мирового зла существует, но он не в материальном мире…

28 марта 1462 года Иван III стал правителем Великого княжества Московского. Деятельность Государя вся Руси несла по-настоящему «революционный» характер для развития России. Деятельность Государя вся Руси.

Собирал земли

Неслучайно за Иваном III закрепилось прозвище «Великий». Именно ему удалось собрать вокруг Москвы разрозненные княжества северо-восточной Руси. При его жизни в состав единого государства вошли Ярославское и Ростовское княжества, Вятка, Пермь Великая, Тверь, Новгород и другие земли.

Иван III первым из русских князей принял титул «Государь всея Руси» и ввел в обиход термин «Россия». Своему сыну Великий князь передал территорию в несколько раз большую, чем получил в наследство сам. Иван III сделал решительный шаг к преодолению феодальной раздробленности и ликвидации удельной системы, заложил экономические, политические, юридические и административные основы единого государства.

Освободил Русь

Еще сто лет после Куликовской битвы русские князья продолжали платить дань Золотой Орде. Роль освободителя от татаро-монгольского ига выпала Ивану III. Стояния на реке Угре, случившееся в 1480 году, ознаменовало окончательную победу Руси в борьбе за свою независимость. Ордынцы не решились переправиться через реку и вступить в сражение с русскими войсками. Выплаты дани прекратились, Орда погрязла в междоусобицах и к началу XVI века прекратила свое существование. Москва же в очередной раз утвердила себя в качестве центра образующегося русского государства.

Принял Судебник

Принятый в 1497 году Судебник Ивана III заложил правовые основы для преодоления феодальной раздробленности. Судебник устанавливал единые юридические нормы для всех русских земель, тем самым закрепляя ведущую роль центральной власти в регулировании жизни государства. Свод законов охватывал широкий круг жизненных вопросов и затрагивал все слои населения. Статья 57 ограничивала право перехода крестьян от одного феодала к другому неделей до и неделей после Юрьева дня. Тем самым было положено начало закрепощению крестьян. Судебник имел прогрессивный характер для своего времени: в конце XV века далеко не каждая европейская страна могла похвастаться единым законодательством. Посол Священной Римской империи Сигизмунд фон Герберштейн перевел на латинский язык значительную часть Судебника. Эти записи изучались и немецкими юристами, которые составили общегерманский свод законов («Каролина») только в 1532 году.

Начал путь к империи

Объединение страны требовало новой государственной идеологии и ее основы появились: Иван III утвердил символом страны двуглавого орла, использовавшегося в государственной символике Византии и Священной Римской империи. Взятие в жены Софьи Палеолог – племянницы последнего византийского императора - дало дополнительные основания для появления идеи о преемственности великокняжеской власти от византийской императорской династии. Происхождение русских князей велось также и от римского императора Августа. Уже после смерти Ивана III из этих идей выросла теория «Москва – Третий Рим». Но дело не только в идеологии. При Иване III началось активное утверждение России на европейской арене. Серия войн, которые он вел с Ливонией и Швецией за господство на Балтике, знаменует первый этап на пути России к империи, провозглашенной Петром I спустя два с половиной столетия.

Спровоцировал архитектурный бум

Объединение земель под властью Московского княжества дало почву для расцвета русской культуры. По всей стране велось интенсивное строительство крепостей, церквей и монастырей. Именно тогда была возведена красная стена Московского Кремля, и он превратился в сильнейшую крепость своего времени. При жизни Ивана III была создана основная часть того архитектурного ансамбля Кремля, который мы можем наблюдать сегодня. В Россию были приглашены лучшие итальянские мастера. Под руководством Аристотеля Фиорованти был возведен пятиглавый Успенский собор. Итальянские же зодчие возвели Грановитую палату, ставшую одним из символов царского величия. Псковские мастера построили Благовещенский собор. При Иване III только в Москве было построено около 25 церквей. Расцвет русской архитектуры убедительно отразил процесс создания нового, единого государства.

Создал лояльную элиту

Формирование единого государства не могло происходить без создания лояльной государю элиты. Поместная система стала эффективным решением этой проблемы. При Иване III велся усиленный набор людей, как для военной, так и для гражданской службы. Именно поэтому, были созданы точные правила раздачи казенных земель (они передавались во временное личное владение как награда за службу). Таким образом, формировалось сословие служилых людей, которые были зависимы лично от государя и обязаны своим благополучием государственной службе.

Ввел приказы

Крупнейшее государство, складывавшееся вокруг Московского княжества, требовало единой системы управления. Ею стали приказы. Основные государственные функции были сосредоточены в двух учреждениях: Дворце и Казне. Дворец ведал личными землями великого князя (то есть государственными), Казна была сразу и министерством финансов, и канцелярией, и архивом. Назначение на должности происходило по принципу местничества, то есть в зависимости от знатности рода. Однако само создание централизованного аппарата государственного управления носило чрезвычайно прогрессивный характер. Основанная Иваном III приказная система, окончательно оформилась в правление Ивана Грозного, и просуществовала до начала XVIII века, когда и была заменена петровскими коллегиями.

Опередить Ахмед-хана, успеть раньше к реке, занять и укрепить все удобные для переправы места, броды и “перелазы” – вот что больше всего заботило великого князя.

Великокняжеские воеводы успели это сделать!

Теперь “коломенское сидение” Ивана III утратило свой смысл, и 1 октября он возвратился в Москву для переговоров с мятежными братьями. Как сообщает летописец, “в то время приидоша на Москву послы братьи его, княж Ондреевы и княж Борисовы, о миру. Князь же великы жаловал братью свою, послов отпустил, а самим им велел прити к себе вборзе”. Иван III, таким образом, хорошо использовал передышку, которую дала ему медлительность Ахмед-хана и его обходное движение через литовские владения, и ликвидировал внутренний конфликт: полки братьев великого князя должны были усилить великокняжеское войско.

Другой целью поездки в Москву была, по-видимому, организация обороны столицы. Великий князь “град окрепив, а в осаде в граде Москве сел митрополит Геронтеи, да великая княгини инока Марфа, да князь Михаил Андреевич, да наместник Московскои Иван Юрьевич, и многое множество народа от многых градов”. За Москву можно было теперь не беспокоиться, и 3 октября Иван III выехал к войску.

Великий князь располагался в Кременце (село Кремеиецкое, между Медынью и Боровском), примерно в пяти десяти километрах позади русских полков, оборонявших берег реки Угры. Выбор именно этого места для своего и общего резерва пребывания свидетельствует о лравильной оценке Иваном III общей стратегической обстановки, и его готовности в случае необходимости активно вмешаться в военные действия.

На выгоды кременецкой позиции неоднократно обрап1али внимание историки. Польский историк Ф. Папэ писал, что позиция самого Ивана III под “~ременецким селом” была превосходна, ибо не только служила резервом, но еще заслоняла Москву со стороны Литвы.

Дополнительные аргументы в пользу кременецкой поии приводит советский историк К. В. Базилевич, отмечая, что конная масса татар могла быстро передвигаться вдоль берега, выбирая наиболее удобные и хуже защищенные места для перелравы. Узкая Угра не представляла сильного естественного препятствия для противника, лоэтому со стороны тактических требований было бы неразумно держать все силы у самой реки. В данном случае прорыв на левый берег Угры поставил бы обороняющиеся войска в тяжелое положение. Кременецкая позиция давала возможность быстро иеребрасывать войска к угрожаемому участку.

Как же была организована оборона самого берега реки Угры?

Основная группировка русских войск во главе с князем Иваном Ивановичем Меньшим была сосредоточена в районе Калуги и прикрывала устье Угры. Как показали дальнейшие события, русские воеводы правильно оценили обстановку и лрикрыли главными силами действительно самое опасное место: именно здесь произошло генеральное сражение.

Другие русские полки, по словам летописца, “ста по Оке и по Угре на 60 верстах”, вдоль самой Угры от Калуги до Юхнова. Дальше вверх по Угре были уже литовские владения, и туда воеводы не заходили. На этом шестидесятиверстном пространстве и состоялось знаменитое “стояние на Угре”. Основной задачей “береговых воевод” было предотвращение прорыва ордынской конницы через реку, для чего было необходимо защитить все удобные для переправы места. На это прямо указывает летописец: “воеводы пришед сташа на Угре, и броды и перелазы отняша”.

Впервые в русской военной истории заметная роль в отражении ордынцев отводилась огнестрельному оружию, о чем свидетельствуют миниатюры летописного “Лицевого свода” (то есть иллюстрированной летописи), посвященные “стоянию на Угре”. На них изображены пушки и пищали, противопоставленные ордынским лукам. Вологодско-Пермская летопись называет в составе “наряда” на реке Угре также “тюфяки”’. Заблаговременно выставленные на “перелазах” через реку “тюфяки” представляли собой грозное по тем временам оружие. Достаточное распространение получило и ручное огнестрельное оружие – “ручницы”, они были даже на вооружении дворянской конницы. В русском войске находились также многочисленные отряды “пищальников”, которые и раньше использовались для “береженья” бродов через пограничные реки.

Выбор основной оборонительной позиции вдоль реки Угры мог определяться не только ее выгодным стратегическим положением, но и желанием эффективно использовать “наряд” и принципиально новые рода войск – “пищальников” и “огненных стрельцов”. “Наряд”, еще не обладавший достаточной маневренностью, выгодно было использовать не в быстротечных полевых сражениях, а именно в позиционной войне, поставив пушки, тяжелые пищали и “тюфяки” на бродах через Угру. Здесь ордынская конница, лишенная свободы маневра, вынуждена была наступать прямо на пушки и пищали русского войска. Иван III, таким образом, навязывал Ахмед-хану свою стратегическую инициативу, вынуждал его начинать бой в невыгодных для ордынцев условиях, максимально использовал свое превосходство в огнестрельном оружии.

Этими же соображениями диктовалась и необходимость строго оборонительных действий. При наступательных операциях за Угрой русское войско утрачивало свое важнейшее преимущество – “огненный бой”, потому что “ручницы”, которые можно было взять с собой, отнюдь не компенсировали отсутствие тяжелого “наряда”.

При организации обороны Угры великий князь показал себя искусным военачальником, сумевшим максимально использовать сильные стороны своего войска и, одновременно, создать такую ситуацию, при которой преимущества ордынцев не могли бы проявиться в полной мере. Для фланговых и обходных маневров у ордынской конницы не было достаточного простора, что вынуждало ее к “прямому бою” на лереправах через Угру. В такого рода военных действиях русское войско было сильнее не только потому, что имело огнестрельное оружие – защитное вооружение русских воинов было много лучше, а это обеспечивало им преимущество и в рукопашном бою. Фронтальное наступление на пушки и “тюфяки”, на сомкнутый строй одетых в крепкие доспехи русских воинов оказалось гибельным для ордынцев, они лонесли огромные потери и не добились успеха.

Если верно выражение, что истинный полководец выигрывает сражение до его начала, то великий князь лишний раз подтвердил это, выбрав наиболее выгодный для русского войска способ действий и вынудив ордынцев к “прямому бою”. И тем не менее создание благоприятных условий для победы – это еще не сама победа. Победу предстояло добывать в жестоких сражениях: огромное войско Ахмед-хана неумолимо надвигалось на русские рубежи...

Маршрут похода хана к Угре хорошо прослеживается по свидетельствам летописцев: он “поиде со всеми своими силами мимо Мченеск, и Любутеск, и Одоев”. Ордынцы, таким образом, шли по водоразделу между верховьями Дона и Оки, по “верховским княжествам”, подвластным тогда Литве. Показательно, что они совсем не тронули соседний Тульский край, где могли ожидать сопротивление, и даже обошли Елецкое княжество, которое считалось московским владением. Ахмед-хан явно не желал ввязываться в бои. И Оку он форсировал не там, где стояли русские заставы, а выше устья Угры, опять-таки в пределах литовских владений, где не могло быть русских воевод. Затем уже по другому, левому берегу Оки он двинулся к угорскому устью. В случае успешного прорыва через Угру отсюда вела большая дорога через Калугу, Малоярославец и Медынь в глубь русских земель.

Неправы те историки, которые считали, что “узкая” Угра, а в настоящее время это действительно узкая речка, не могла быть серьезным препятствием. В XV веке Угра являлась довольно глубокой и широкой рекой. Сохранились данные о ее промерах в середине прошлого века, когда леса вдоль реки не были сведены, причем данные имен~~о ло тому участку, который нас интересует,– от устья до Юхнова. На всем этом протяжении Угра была судоходной, имела глубину от двух с половиной до пяти метров и ширину от восьмидесяти до ста пятидесяти метров. Форсировать ее можно было только по бродам. Кроме того, подходы к бродам были затруднены из-за крутизны берегов, множества оврагов и речек, болот, лесных чащоб. Географические описания Угры пестрят пометками: “спуски к лереправе круты и затруднены для обозов”, “берег крутой”, “местность заболочена”, “леса великое обилие”. Отдельные обрывистые участки берега достигали высоты двухсот метров над уровнем моря, нередки были известковые утесы, вообше неприступные. Подходы к Угре затруднялись также множеством притоков, мелких речек и ручьев. Например, только в Юхновском уезде в Угру впалали речки: Вербиловка, Гордота, Слоча, Еленка, Ливоничевка, Волста, Сигоста, Воровка, Жижала, Вуйка, Воря, Ужатка, Ремиж, Кунова, Сохна, Полынка и другие.

Сравнительно удобное для переправы место было выше Юхнова, против устья реки Вори, но в этом случае ордынское войско должно было уйти далеко в сторону от основного направления похода и попадало в местность, по которой трудно было двигаться к Москве: ордынцам пришлось бы форсировать несколько рек – Изверю, Шаню, Лужу и Протву, продираться через дремучие леса. В “Топографическом описании Калужского наместничества” (1785) было записано, что Медынский уезд “в лесе красном и черном имеет великое обилие”, причем основные лесные массивы тянутся “по рекам Воре, Извере, ло речкам Цветушке и Кисловке от Юхновского до Гжатского уезда”, то есть именно по тем местам, где должна была бы после переправы идти ордынская конница. Ясно, что с военной точки зрения переправа возле устья Вори была нецелесообразна.

Место для переправы главных сил Ахмед-хана, обозов и осадных орудий должно было удовлетворять по меньшей мере трем условиям: удобные подходы, низкие ровные берега, где можно было бы развернуться, и быстрый выход после переправы на важное стратегическое направление.

Настрой на урок Вот звонок нам дал сигнал, Поработать час настал. Так что время не теряем, И работать начинаем.

Проверка домашнего задания. Кто бросил открытый вызов Орде? В чем выражался этот вызов? Что происходило в Орде в ту пору? Кто победил в этой борьбе? Когда стало известно, что Мамай идет с войском на Русь? С какой целью отправил Дмитрий Иванович гонцов в разные стороны Русской земли? Кто благословил князя Дмитрия Ивановича на борьбу с врагами? На какой реке встретились войска? Когда произошло сражение? Как называлось поле? С чего началась битва? Чем закончилось сражение? Как стали звать князя Дмитрия после этой битвы?

Обрели ли русские земли полную независимость после разгрома войска Мамая? Нет. Враг еще был силен. Набеги ордынцев продолжались и выплата дани. Потребовалось еще 100 лет, чтобы совсем освободиться от ордынской зависимости. Тогда на Руси правил Иван Третий – дальновидный, осторожный и расчетливый человек.

Прошло 100 лет после Куликовской битвы. Московское княжество ещё более расширилось и усилилось, присоединив к себе большинство Русских земель. Важным событием правления Ивана III было присоединение Новгорода к Московскому государству.

Через два года после покорения Новгорода Иван Васильевич вынужден был выступить против татар. Он был ещё данником Орды, хотя и не очень исправным, чем навлёк на себя ханский гнев. Он отказался платить дань хану Ахмату.

Изменилось русское войско. Появились пушки, ручное огне-стрельное оружие – пищали. Главной силой была кованная рать – хорошо вооружённая конница. В походах её поддер-живала судовая рать – пешее войско, которое к месту битвы доставляли на лодках.

Летом 1480 года Иван III узнал, что на Русь ведёт свои войска ордынский хан Ахмат. Русская рать во главе с Иваном III выступила навстречу неприяте-лю. Противники встретились на реке Угре. Обе рати встали друг против друга на противоположных сторонах реки, и никто не решался первым начать наступление. Так продолжалось до октября. ʹ

Пришли морозы. Татары страдали от холода и голо-да, гибли кони. А у русского народа на родной земле был надёжный тыл, запасы продовольствия, корм для коней. Иван III убедился, что татары не пройдут, ре-шил отвести свои войска на зимние квартиры. Неожи-данно татары обратились в бегство, решив, что если Русь отдаёт им берег, значит хочет с ними биться.

Этот день – 11 ноября 1480 года – принято считать днём освобождения Руси от монголо-татарского ига.

Работа по учебнику Прочитайте текст «Путешествие в древнюю Москву» на с.76-78 учебника. Какие изменения в облике Кремля произошли при Иване III ?

В конце XV века началась перестройка Кремля. Были возведены новые стены из красного кирпича и башни. Башни располагались одна от другой на расстоянии ружейного выстрела. Вокруг стен были выкопаны рвы, соединённые с Москвой-рекой и рекой Неглинкой. ʹ

В Москву были приглашены лучшие русские и иностранные зодчие. Центром Кремля стала Соборная площадь.

В августе 1479 года на кремлёвском холме засиял массивный, изящ-ный и стройный Успенский собор. Он стал главным собором государства. Здесь короновали царей, оглашали самые важные сообщения.

В 1491 году итальянские мастера возвели великолепную Грановитую палату. Палата вместительна – её пространство почти 500 м, а стены украшены фресками.

В первом десятилетии XVI века итальянский зодчий Алевиз Фрязин построил новый Архангельский собор, ставший некрополем – усыпальницей московских великих князей и царей.

Гордость Соборной площади – колокольня «Иван Великий» высотой около 80 метров. На её башне находилось 34 колокола общим весом свыше 16 тыс. пудов. Их звон любила вся Москва.

Работа по учебнику Прочитайте текст на с.79-81 учебника. О ком этот текст? Что интересного вы о нём узнали? Почему его прозвали Грозным? Какие изменения произошли при его правлении?

Иван IV стал первым в истории России царём. Он был лют и скор на расправу. Оттого и заслужил прозвище Грозного. При Иване Грозном Россия продолжала укреплять свои рубежи, вела борьбу с многими противниками. Царю удалось присоединить к России земли Казан-ского и Астраханского ханств.

Работа в тетради с. 27

Подведём итоги: Какое событие произошло в 1480 году? Какое значение оно имело? Какие изменения в облике Кремля произошли при Иване III ?

Домашнее задание. с.75 – 81. Т. с. 26 – 28, № 1,5

				"Русское религиозное призвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием русского государства, с исключительным значением русского царя" Н.А. Бердяев . "Иван III представляет собою одного из наиболее замечательных людей, которых русский народ должен всегда вспоминать с благодарностью, которыми по справедливости он может гордиться". Историк XIX в. Н. Д. Чечулин. "Властью, которую он применяет по отношению к своим подданным, он легко превосходит всех монархов всего мира". Сигизмунд фон Герберштейн
Иван Васильевич III. (22.01.1441-27.10.1505)

Иоанн III принадлежит к числу весьма немногих Государей, избираемых Провидением решить надолго судьбу народов: он есть Герой не только Российской, но и Всемирной Истории. Иоанн явился на театре политическом в то время, когда новая государственная система вместе с новым могуществом Государей возникала в целой Европе на развалинах системы феодальной, или поместной. Россия около трех веков находилась вне круга Европейской политической деятельности, не участвуя в важных изменениях гражданской жизни народов. Хотя ничто не делается вдруг; хотя достохвальные усилия Князей Московских, от Калиты до Василия Темного, многое приготовили для Единовластия и нашего внутреннего могущества: но Россия при Иоанне III как бы вышла из сумрака теней, где еще не имела ни твердого образа, ни полного бытия государственного.

Великий князь Иван Васильевич - великий князь Московский (1462-1505), государь всея Руси, оказался в тени своего знаменитого внука Ивана IV, хотя его заслуги в деле создания российской государственности неизмеримо более высоки по сравнению с весьма сомнительными успехами первого российского царя. Иван III, по сути создал Российское государство, заложив принципы государственного управления, свойственные России XVI-XX веков.

Во второй половине XVI века, после ужасов опричины, прозвище деда - Иван Грозный - перешло к его внуку, так что в фольклере позднейшего времени многие деяния первого были "приписаны" второму.

Историки еще в XIX веке по достоинству оценили вклад каждого их этих государей, но "перебороть" сложившийся к тому времени стереотип так и не смогли.

Великий князь Иван III Васильевич не провозгласил себя формально "царем", однако слово "государство" впервые прозвучало из его уст.

Объем его "государственной" власти был нисколько не меньше царской.

Московский государь Иван III Васильевич получил у историков прозвище Великий. Карамзин ставил его даже выше Петра I, ибо Иван III сделал великое государственное дело, не прибегая к насилию над народом.
Объясняется это в общем просто. Дело в том, что мы все живем в государстве, создателем которого является Иван III. Когда в 1462 году он вступил на московский престол, Московское княжество еще отовсюду было окружено русскими удельными владениями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских. Иван Васильевич подчинил себе все эти земли или силой, или мирными соглашениями. Так что в конце своего княжения, в 1505 году, Иван III имел по всем границам Московского государства уже одних лишь иноверных и иноплеменных соседей: шведов, немцев, литву, татар.

Иван Васильевич будучи одним из многих удельных князей, хотя бы и самым сильным, уничтожив или подчинив эти владения, превратился в единого государя целого народа. Он завершил собирание русских земель, находившихся в сфере влияния Орды. При нем закончился этап политической раздробленности Руси, произошло окончательное освобождение от Ордынского ига.

Царь Иван Грозный в своих знаменитых посланиях называл своего деда Ивана III «мстителем неправдам» , вспоминал «великого государя Ивана Васильевича, собирателя Руския земли и многим землям обладателя".

Весьма высокую оценку деятельности Ивана III находим и в иностранных источниках, причем в них особо подчеркивались именно внешнеполитические и военные успехи великого князя. Даже король Казимир IV, постоянный противник Ивана III, характеризовал его как «вождя, славного многими победами, обладающего огромной казной» , и предостерегал от «легкомысленного» выступления против его державы. Польский историк начала XVI в. Матвей Меховский писал о великом князе Иване III: « Это был хозяйственный и полезный земле своей государь. Он... своею благоразумною деятельностью подчинил себе и заставил платить дань тех, кому раньше сам ее платил. Он завоевал и привел к покорности разноплеменные и разноязычные земли Азиатской Скифии, широко простирающиеся к востоку и к северу».

***

В середине XV в. ослабла Литва, оказавшаяся под ударами крымских и ордынских ханов, венгров, ливонцев, датчан, русских. Крепко помогало Литве Польское королевство, но не всегда великие князья литовские, мечтавшие о самостоятельности, были рады этой помощи. Да и сами поляки чувствовали себя не совсем уютно из-за постоянного натиска с запада (со стороны Германских императоров) и с юга (со стороны венгров и степняков). В Скандинавии стала нарождаться новая сила - Швеция, пока зависимая от Дании, но сама контролировавшая Финляндию. Время Швеции придет в 1523 г., когда при короле Густаве I она освободится от Дании. Однако уже и во времена Ивана III она оказывала влияние на ход дел в Прибалтийском регионе. На Востоке от Москвы в 1440-х гг. было создано Казанское ханство - не очень сильное, но молодое и дерзкое. Золотая Орда контролировала теперь лишь незначительные территории в низовьях Дона и Волги. За Черным морем окрепли турки-османы. В 1453г. они сокрушили Византийскую империю, продолжили завоевания на Балканах и в других точках Евразии. Но до Восточной Европы они доберутся еще не так скоро, чтобы помешать князю Ивану III вести здесь свои дипломатические игры, от результата которых во многом зависел успех всего дела русских.

Суровое детство

Великий князь Иван III Васильевич, второй сын великого князя Московского Василия II Васильевича Темного родился в Москве 22 января 1440 года и приходился правнуком Дмитрию Донскому, победителю в Куликовской битве. Мать Ивана – Мария Ярославна, дочь князя Ярослава Владимировича Боровского. Интересно пророческое предсказание, связанное с Иваном III и вольным Новгородом, всегда ведшим упорную борьбу с Москвой за свою политическую самостоятельность. В 40-х гг. XV столетия в новгородском монастыре на подгорном Урочище Клопске подвизался блаженный Михаил, известный в отеческих святцах под именем Клопского. Именно в 1400 г. его посетил местный архиепископ Евфимий. Блаженный сказал владыке: "А сегодня радость большая в Москве. У великого князя московского родился сын, которому дали имя Иван. Разрушит он обычаи Новгородской земли и принесет гибель нашему городу и разорение обычая земли нашея от него будет, злата и сребра оберет много и станет господарь всей земли Русской" .

Иван родился в бурное время войн, междоусобной брани и смут. Неспокойно было на южных и восточных границах Руси: многочисленные ханы распавшейся к тому времени Орды частенько совершали опустошительные набеги на русские земли. Особенно опасен был Улу-Мухаммед, управляющий Большой Ордой. 7 июля 1445 года в сражении под Суздалем в плен к татарам попал сам великий князь Василий Васильевич. В довершение всех бед 14 июля дотла выгорела Москва: от огня обрушились каменные храмы и часть крепостных стен. Из-за этого великие княгини - бабушка нашего героя Софья Витовна и мать Мария Ярославна - с детьми выехали в Ростов. К счастью, татары идти на беззащитную русскую столицу не решились.

1 октября Улу-Мухаммед, назначив огромный выкуп , отпустил Василия Васильевича домой. Великого князя сопровождало большое татарское посольство, которое должно было проследить за сбором выкупа в разных русских городах. Татары получили право управлять ими до тех пор, пока не соберут нужную сумму.

Это нанесло страшный удар по престижу великого князя, чем не применул воспользоваться Дмитрий Шемяка. В феврале 1446 года Василий Васильевич, взяв с собой сыновей Ивана и Юрия Меньшего, отправился на богомолье в Троицкий монастырь - "к гробу Сергиеву челом ударити", к «покровителю земли Русской и заступнику перед Господом Богом». В его отсутствие князь Дмитрий, с войском вступив в Москву, арестовал мать и жену Василия Васильевича, а также

многих бояр, державших сторону великого князя, а его самого вскоре взяли под стражу, о его сыновьях заговорщики впопыхав забыли, и князь Иван Ряполовский сумел спрятать княжичей Ивана и Юрия в монастырских покоях, после чего вывез их в Муром.

В ночь с 17 на 18 февраля их отца по приказу Дмитрия Шемяки ослепили, после чего выслали в Углич. Столь жестокая кара явилась местью нового великого князя: в 1436 году Василий Васильевич именно так раправился с попавшим ему в плен Василием Косым, родным братом Дмитрия Шемяки. Вскоре Иван и Юрий последовали за отцом в заточение в тот же Углич.

Удержать власть оказалось труднее, чем завоевывать. К осени возник вакуум власти. 15 сентября 1446 года, через семь месяцев после вокняжения в Москве, Дмитрий Шемяка отпустил своего слепого соперника на свободу, дав ему вотчину в Вологде. Это стало началом конца: в город вскоре потянулись все противники великого князя. Игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон освободил Василия Темного от крестоцелования Шемяке, и ровно через год после ослепления отец нашего героя торжественно вернулся в Москву.

Бежавший в свою вотчину Дмитрий Шемяка еще несколько лет продолжал борьбу с Василием Темным. В июле 1453 года подосланные Василием Темным люди отравили Шемяку мышьяком.

Наследие отца

Мы можем только догадываться , какие чувства бушевали в душе князя Ивана Васильевича в раннем детстве. По меньшей мере три раза - в 1445 и дважды в 1446 году - его должен был охватить смертельный страх: татарский плен отца и пожар в Москве, бегство в Муром, угличское заточение - все это выпало на долю пяти-шестилетнего мальчика.

Жизнь заставила рано повзрослеть князя. С самых юных лет он оказался в гуще политической борьбы, стал помощником своего незрячего отца. Неотступно находился рядом с ним, участвовал во всех его походах, а уже в шестилетнем возрасте был обручен с дочерью тверского князя, что должно было означать союз двух извечных соперников - Москвы и Твери.

Уже с 1448 г. Иван Васильевич титулуется в летописях великим князем, так же как и его отец. Задолго до вступления на престол в руках Ивана Васильевича оказываются многие рычаги власти; он выполняет важные военные и политические поручения. В 1448 г. он находился во Владимире с войском, прикрывавшим от татар важное южное направление, а в 1452 г. отправился в свой первый военный поход. С начала 50-х гг. XV в. Иван Васильевич шаг за шагом овладевал непростым ремеслом государя, вникая в дела ослепшего отца, который вернувшись на престол, не склонен был церемониться не только с врагами, но и вообще с любымы потенциальными соперниками.

Публичными массовыми казнями - неслышанное прежде на Руси событие! - завершилось и правление слепца: Василий Васильевич, узнав о намерении служилых людей освободить из заточения князя Василия Ярославича, "повеле всех имати, и казнити, и бити кнутием, и сечи рукы, и ногы резати, а иным главы отсекати" . Вечером 27 марта 1462 года страдавший сухотной болезнью (костным туберкулезом) Василий Темный скончался, передав великое княжение старшему сыну Ивану и наделив каждого из прочий четырех сыновей обширными владениями.

Твердой рукой

Отец передал юному князю хрупкий мир с соседями. Неспокойно было в Новгороде и Пскове. В Большой Орде к власти пришел честолюбивый Ахмат, мечтавший возродить державу Чингисидов. Политические страсти обуревали и саму Москву. Но Иван III был готов к решительным действиям. В свои двадцать два года он уже обладал твердым характером, государственным умом, дипломатической мудростью. Значительно позже,венецианский посол Контарини обрисовал его так: «Великому князю на вид около 35 лет. Он высок ростом и худощав, но со всем тем красивый мужчина» . Другие свидетели его жизни отмечали, что Иван III умел свои эмоции подчинять требованиям обстоятельств, он всегда тщательно просчитывал все возможные последствия своих поступков, был в этом отношении выдающимся политиком и дипломатом, поскольку часто действовал не столько мечом, сколько словом.

Неуклонный в преследовании намеченной цели, умел превосходно пользоваться обстоятельствами и действовать решительно, когда успех был обеспечен. Его главной целью был захват русских земель и прочное присоединение их к Москве. В этом он шёл по стопам прародителей и надолго оставил пример для подражания наследникам. Объединение русской земли считалось насущной исторической задачей со времён Ярослава Мудрого. Лишь сжав в единый кулак все силы, можно было защищаться от степных кочевников, Польши, Литвы, немецких рыцарей и шведов.

С чего же начал великий князь свое правление?

Главной задачей было обеспечение безопасности восточных рубежей. Для этого надо было установить политический контроль над Казанским

ханством. Своего разрешения требовал и незатухающий конфликт с Новгородом. Еще в 1462 г. в Москву прибыли новгородские послы "о замирении". Предварительный мир был заключен, а Ивану III удалось в ходе сложной дипломатической игры перетянуть на свою сторону другой вольный город, Псков, и оказывать тем самым давление на Новгород. В результате этой гибкой политики Иван III в спорах между Новгородом и Псковом стал играть роль властного арбитра, слово которого - закон. И по существу, он впервые выступил в качестве главы всей Русской земли. В 1463г., используя дипломатический дар дьяка Алексея Полуэктова, он присоединил к Московскому государству Ярославль , заключил с князем Тверским мир, женил князя Рязанского на своей дочери, признав его самостоятельным князем.

В 1463-1464 гг. Иван III, «проявив уважение к старине», дал Пскову того наместника, которого хотели горожане. Но когда они захотели «отложиться» от новгородского владыки и создать самостоятельную епископию, Иван III проявил жесткость, не пошел на поводу у псковичей и повелел, «уважая старину», оставить все как было. Слишком много самостоятельности давать Пскову не стоило. Тут под боком Ливонский орден, Литва, Дания, ганзейские купцы, шведы...

В 1467г. на Русь опять наведалась чума. Народ встретил ее «с унынием и страхом». Подустали люди от этой злодейки. Народу она погубила более 250 тысяч человек. А тут еще внезапно умерла любимая жена Ивана III - великая княгиня Мария. Иван III искал способ расшевелить людей, неравнодушных к жизни, но придавленных ею. Осенью 1467г. он организовал поход на Казань. Поход прошел неудачно. Казанский хан Ибрагим ответил тем же, - послал отряд на Русь, но Иван III, догадавшись о ходе хана, укрепил пограничные города.

В 1468г. великий князь снаряжает 3 похода на восток. Дружина князя Семена Романовича прошла по Черемисской земле (Вятская область и часть современного Татарстана), прорвалась сквозь леса, покрытые снегом, в землю черемисов и занялась грабежом. Дружина князя Ивана Стриги-Оболенского отогнала казанцев, вторгшихся в Костромскую землю. Князь Даниил Холмский разгромил налетчиков под Муромом. Затем отряды нижегородцев и муромцев сами отправились в Казанское ханство пограбить.

Эти операции представляли собой своего рода разведку боем. Иван III подготовил крупное войско и отправился на Казань.

От пассивной вековой обороны Русь наконец-то перешла к стратегическому наступлению. Размах военных действий впечатлял, упорство в достижении цели было огромным.

Война с Казанским ханством закончилась убедительной победой русских в 1469 г ., когда войско Ивана III подступило к столице ханства, вынудило Ибрагима признать поражение и «заключить мир на всей воле Государя Московского» . Русские взяли огромный выкуп и вернули на родину всех пленных, которых казанцы захватили за предыдущие 40 лет.

На какое-то время восточная граница Русской земли стала относительно безопасной: Однако Иван III понимал, что решающая победа над наследниками Золотой Орды может быть достигнута лишь после объединения всех русских земель. И он вновь обратил свои взоры к Новгороду.

БОРЬБА КНЯЗЯ ИВАНА III С НОВГОРОДОМ

Иван III не успел порадоваться успеху, как пришли слухи о вольных настроениях новгородцев. Являясь неотъемлемой частью Русской земли, Новгород 600 лет жил по законам вечевой республики. Новгородцы испокон веков контролировали весь север современной европейской России, вплоть до Уральского хребта, и вели общирную торговлю со странами Запада. Традиционно подчиняясь великому князю Владимирскому, они сохранили значительную автономию, в том числе вели самостоятельную внешнюю политику.

В связи с усилением в XIV веке Литвы новгородцы стали приглашать на княжение в новгородские города (Копорье, Корелу) литовских князей. Влияние

Москвы несколько ослабло, так что у части новгородской знати зародилась идея "отдаться Литве". Во время выборов новгородского архиепископа дело в свои руки взяла Марфа - вдова посадника Исаака Борецкого, обладавшая ораторским дарованием и талантом организатора. Она со своими детьми выступила на вече с призывом послать нового архиепископа Феофила на утверждение не в Москву, а в Киев, а также отправить послов к польскому королю Казимиру с просьбой взять Новгород под свое покровительство. О ее богатстве, как и о ее скупости, ходили легенды.

Собирая на пиры знать, она ругала Ивана III, мечтала о свободном Новгороде, о вече, и многие с ней соглашались, не зная, правда, как противостоять Москве. Марфа знала. Она наводила дипломатические мосты с Литвой, хотела выйти замуж за знатного литовца, чтобы владеть Новгородом после его присоединения к Литовскому княжеству, оторвать Новгород от Москвы ...

Иван III долгое время проявлял хладнокровие. Новгородцы осмелели, «захватили многие доходы, земли и воды Княжеские; взяли с жителей присягу только именем Новагорода; презирали Иоанновых Наместников и Послов... делали обиды Москвитянам». Казалось, пора приструнить бояр. Но Иван III сказал чиновнику, явившемуся в Москву: «Скажи новгородцам, моей отчине, чтобы они, признав вину свою, исправились; в земли и воды мои не вступалися, имя мое держали честно и грозно по старине, исполняя обет крестный, если хотят от меня покровительства и милости; скажи, что терпению бывает конец, и что мое не продолжится». Вольнолюбцы посмеялись над Иваном III и возгордились «победой». Они не ожидали подвоха. Марфа отправила сыновей на вече. Они осыпали словесной грязью московского князя, говорили убедительно, закончив речь призывом: «Не хотим Ивана! да здравствует Казимир!». А им в ответ, будто эхо, ответили голоса: «Да исчезнет Москва!»

Вече решило просить Казимира стать повелителем Господина Великого Новгорода. Повелителем Господина!

Иван III, собирая войска союзников, послал в город Ивана Федоровича Товаркова. Тот зачитал горожанам воззвание, мало чем отличающееся от того, что говорил недавно великий князь чиновнику. Эту показную медлительность некоторые историки называют нерешительностью. Решительной была Марфа. Решительность ее и погубила. Товарков, вернувшийся в Москву, заявил великому князю, что только «меч может смирить новгородцев». Иван III все медлил, будто бы сомневался в успехе. Нет! Он не сомневался. Но догадываясь, что будет пролито много крови соотечественников, он хотел поделить ответственность за беды со всеми, на кого опирался: с матерью и митрополитом, братьями и архиепископами, с князьями и боярами, с воеводами и даже с простолюдинами. Ивану III удалось в ходе сложной дипломатической игры перетянуть на свою сторону другой вольный город, Псков, и оказывать тем самым давление на Новгород. В результате этой гибкой политики Иван III в спорах между Новгородом и Псковом стал играть роль властного арбитра, слово которого - закон. И по существу, он впервые выступил в качестве главы всей Русской земли. Иван III отправил в Новгород грамоту, где счел нужным особо подчеркнуть, что власть великих князей носит общерусский характер. Он призывал новгородцев не отступать "от старины", возводя ее к Рюрику и Владимиру Святому. "Старина" в его глазах означала единство Русской земли под властью великого князя. Это принципиально важный момент в новой политической доктрине Ивана Васильевича: осмысление Русской земли как единого целого. Князь собрал Думу, доложил об измене новгородцев, услышал единогласное: «Государь! Возьми оружие в руки!» - и после этого медлить не стал. Иван III действовал взвешенно и осторожно, но, взвесив все и собрав практически всех князей (даже Михаила Тверского), объявил весной 1471 г. Новгородской республике войну. И огромная армия двинулась к Новгороду. Горожане такого оборота дела не ожидали. В Новгородской земле, где много озер, болот, рек, летом воевать сложно. Неожиданное наступление противника озадачило сторонников Марфы Борецкой. Войско шло несколькими колоннами. Псковская дружина захватила Вышегород.

Даниил Холмский взял и сжег Руссу . Новгородцы заговорили о мире или хотя бы о перемирии. Но Марфа убедила сограждан, что нерешительного Ивана можно победить. Война продолжилась.Король Казимир на помощь новгородцам так и не пришел. Многие простолюдины воевать с Москвой не желали. Даниил Холмский разгромил под Коростыней внезапно напавшее на него войско новгородцев, состоявшее из ремесленного люда. Много ополченцев попало в плен. Победители отрезали несчастным носы и губы и отправили их в Новгород. Вооружение и обмундирование новгородцев-изменников воины Холмского не брали!

Иван III приказал князю Даниилу Холмскому подойти к Шелони, и 14 июля здесь состоялась решительная битва. С криком «Москва!» бросились в бой воины великого князя, дружина которого была в 8-10 раз меньше рати новгородской . Как пишет В. О. Ключевский, "Новгород наскоро посадил на коней и двинул в поле тысяч сорок всякого сброда, гончаров, плотников и других ремесленников, которые отроду и на лошади не бывали". Москвичей же было всего четыре с половиной тысячи. Тем не менее и этой воинской рати оказалось достаточно, чтобы наголову разбить новгородскую толпу, положив на месте до 12 тысяч неприятеля. Победа была полной и безоговорочной. Победители беспощадно расправились с побежденными. В плен попали многие бояре, в руках москвичей оказался и проект договора о присоединении Новгорода к Литве. Но с остальными пленными Иван III поступил мягко, понимая, что они явились лишь орудием в руках изменников. Он не стал грабить и разрушать Новгород, устоял перед искушением.

Дружины Холмского и Верейского еще несколько дней грабили саму новгородскую землю, Иван III распоряжался судьбой пленников. Дмитрию - сыну Марфы Борецкой отрубил голову, кого-то посадил в темницы, кого-то отпустил в Новгород.

По договору от 11 августа новгородцы обязывались выплатить гигантскую по тем временам контрибуцию в размере 15,5 тысяч рублей, отдать Москве Волок и Вологду и полностью прекратить сношения с Польско-Литовской державой. Иван заключил мир, объявив свое милосердие: "Отдаю нелюбие свое, унимаю меч и грозу в земле новгородской и отпускаю полон без окупа". Но с этого дня новгородцы присягали на верность Ивану III, признавали его высшей судебной инстанцией, а город свой - вотчиной великого князя Московского.

В те же дни московское войско овладело Двинской землей, жители ее присягнули Ивану III. Одержанная победа не вскружила великому князю голову. Договор не соответствовал военным успехам Москвы. Иван III не упомянул в нем Марфу Борецкую, как бы простив женщине ее проступок. В Шелонском договоре Пермь была включена в состав Новгородской земли, хотя московские князья давно мечтали о богатых приуральских территориях. Прошло несколько месяцев. Прибывшие в Москву люди доложили о том, что их, бедняг, обидели жители Перми. Иван III тут же отправил на обидчиков войско. Федор Пестрый, возглавивший дружину, разгромил пермскую рать, устроил рейд по окрестностям, пленил много воевод, и Пермь присягнула Ивану III в 1472 г. В том же году в Русскую землю вторгся золотоордынский хан Ахмат. Русские не пустили его дальше Оки. Ахмат отступил, но воевать с Русью не раздумал.

Второй брак

22 апреля 1467 года Иван Васильевич овдовел. Жену, Марию Борисовну, дочь великого князя Тверского, видимо, отравили: тело ее после кончины страшно распухло. Великий князь счел виновной в колдовстве жену дьяка Алексея Полуэтовича и отстранил того от должности.

Теперь ему предстояло обзавестись новой супругой. В 1469 году из Рима явилось посольство с брачным предложением к Ивану III: не пожелает ли великий князь взять в жены греческую царевну Софью (Зою) Палеолог? Софья была племянницей последнего византийского императора, убитого турками на стенах Константинополя в 1453 г. Ее отец Фома Палеолог, правитель Мореи, с семьей, свитой, драгоценностями и последними богатствами империи, а также со святынями Православной церкви явился к папе Римскому Сиксту IV, получил ежемесячное жалованье, жил безбедно, умер в Риме, оставив сыновей Андрея и Мануила и дочь Софию на попечении нового папы Римского - Павла II. Сыновья, получая стабильное жалование, жили, как беспечные, богатые наследники.

Горевала в Риме лишь София. Достойного супруга в Европе она найти не могла. Упрямая была невеста. Не пошла она замуж за короля французского, отказала герцогу миланскому, проявив удивительную для ее положения неприязнь к католикам.

Наконец решено было попытать счастья при дворе московского князя. Поручение взялся выполнить некий "грек Юрий", в котором можно узнать Юрия Траханиота, доверенное лицо семьи Палеолог. Явившись в Москву, грек расхвалил Ивану III знатность невесты. ее приверженность православию и нежелание перейти в "латынство". Переговоры о московском браке длились три года.

В июне 1472 г. в соборе Святого Петра в Риме Иван Фрязин обручился с Софьей от имени московского государя, после чего невеста в сопровождении пышной свиты отправилась на Русь. В октябре того же года Москва встречала свою будущую государыню. В недостроенном ещё Успенском соборе состоялся обряд венчания. Греческая принцесса стала великой княгиней московской, владимирской и новгородской. Отблеск тысячелетней славы некогда могучей империи озарил молодую Москву.

В Италии надеялись, что брак Софьи Палеолог обеспечит заключение союза с Россией для войны с турками, грозившими Европе новыми завоеваниями, итальянские дипломаты сформулировали идею о том, что Москва должна стать преемницей Константинополя. Этот союз укреплял связи Руси с Западом, но прежде всего демонстрировал всему свету, что царевна Софья переносит наследные державные права Византии в Москву, в новый Царьград. Для русских Византия долгое время была единственным православным царством, оплотом истинной веры и, породнившись с династией её последних "василевсов" - императоров, Русь как бы заявляла о своих правах на наследие Византии, на величественную духовную роль, религиозное и политическое призвание.

После венчания Иван III повелел московский герб с изображением Георгия Победоносца , поражающего змея, объединить с двуглавым орлом – древним гербом Византии.

Святой Георгий был образцом сословной чести: в Византии – для военной знати, в Западной Европе – для рыцарства, в славянских странах – для князей.

В XI веке он и пришел в Киевскую Русь прежде всего как покровитель князей, которые стали считать его своим небесным заступником, особенно в военных делах. Один из первых христианских князей – Ярослав Владимирович Мудрый (в крещении Георгий) особенно много сделал для прославления своего святого патрона: в Киеве построил в его честь придел в церкви Святой Софии, открыл монастырь, в Чуди основал город Юрьев, где также поставил Георгиевскую церковь. Лик святого Георгия украсил и выпущенные в Новгороде серебряные монеты – сребреники («Ярославле сребро»).

Георгий-воин изображался всегда с оружием: со щитом и копьем, иногда – с мечом.

Итак, Москва становится наследницей Византийской империи, а сам Иван III как бы стал наследником византийских василевсов – императоров. Иван III по образцу Византии ввел для себя, как верховного правителя Руси, новый титул: «Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси и великий князь владимирский, и московский, и новгородский, и псковский, и тверской, и югорский, и пермский, и болгарский, и иных».

Атрибутами царской власти при обряде венчания на царство стала шапка Мономаха с бармами (церковное венчание с таинством миропомазания тоже впервые ввел Иван III).

В ходе дипломатических отношений с Ливонией и германскими городами Иван III называл себя «царем всея Руси», а датский король именовал его «императором» . Позднее Иван III в одной из грамот назвал сына Василия «самодержцем всея Руси».

Зародившаяся тогда в России идея о всемирной роли «Москвы – третьего Рима» привела к тому, что Иван III многими образованными людьми стал рассматриваться как «царь всего православия», а Русская православная церковь как преемница греческой церкви. Идея эта утвердилась и окрепла при Иване III, хотя впервые высказал ее еще за два десятка лет до его рождения инок Филофей: "Яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бывать" . Что означали его слова? Первый Рим, разъедаемый ересью, пал в V-VI вв., уступив место Второму Риму - византийскому городу Царьграду, или Константинополю. Этот город стал хранителем православной веры и пережил множество столкновений с магометанством и язычеством. Но его духовный конец наступил в середине XV в., когда он был покорен турками. И после гибели Византии именно Москва - столица Руси - становится центром православия - Третьим Римом.

Освобождение Руси от татарского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство, женитьба великого князя Ивана III на Софье Палеолог, завоевание царств Казанского и Астраханского – все это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль.

«Великая грекиня» Софья Палеолог, много приложила сил, чтобы этот династический брак усилил Московию, способствуя ее обращению в Третий Рим,

вопреки чаяниям Ватикана обратить московского государя через молодую жену к Флорентийской унии. Она не только принесла с собой византийские регалии и представления о могуществе власти, не только посоветовала пригласить итальянских архитекторов, дабы сделать Москву равной по красоте и величественности европейским столицам, но настаивала, чтобы Иван III перестал платить дань ордынскому хану и освободился от его власти, воодушевляла великого князя на решительную борьбу с татарами и на свержении ордынского ига.

Она первой изменила на Руси отношение к женщине. Византийская принцесса, воспитанная в Европе, не желала смотреть на мир из окошечка.
Великий князь разрешил ей иметь собственную думу из членов свиты и устраивать дипломатические приемы на своей половине, где она принимала иностранных послов и вела беседу. Для Руси это неслыханное новшество было первое в той длинной череде, которая завершится ассамблеями Петра I, и новым статусом русской императрицы, а потом и серьезными переменами в положении женщины в России.

12 августа 1479 г. в Москве был освящен новый собор во имя Успения Божьей Матери, задуманный и построенный как архитектурный образ единого Русского государства. "Бысть же та церковь чюдна вельми величеством и высотою, светлостью и звонкостью и пространством, такова же прежде того не бывала в Руси, опроче (помимо) Владимерскыя церкви..." - восклицал летописец. Торжества по случаю освящения собора, являющегося творением Аристотеля Фиорованти, продлились до конца августа. Высокий, чуть сутулившийся Иван III выделялся в нарядной толпе своих родственников и придворных. Не было рядом с ним только его братьев Бориса и Андрея. Однако не прошло и месяца с начала празднеств, как грозное предзнаменование грядущих бед потрясло столицу. 9 сентября Москва неожиданно загорелась. Пожар быстро распространялся, подступая к стенам Кремля. Все, кто мог, вышли на борьбу с огнем. Даже великий князь и его сын Иван Молодой тушили пламя. Многие оробевшие, видя своих великих князей в алых отблесках огня, также занялись тушением пожара. К утру стихию удалось остановить. Думал ли тогда уставший великий князь, что в зареве пожара начинается самый трудный период его княжения, который продлится около года?

Расправа

Именно тогда на кон будет поставлено всё, чего удалось достичь за десятилетия кропотливого государственного труда. До Москвы доходили слухи о назревающем заговоре в Новгороде. Иван III вновь отправился туда "миром" . На берегу Волхова он провёл остаток осени и большую часть зимы.

Одним из результатов его пребывания в Новгороде был арест архиепископа Новгородского Феофила. В январе 1480 г. опального владыку под конвоем отправили в Москву. Мятежная знать заперлась в Новгороде. Иван III город разрушать не стал, понимая, что дело завершит голод. Он выставил требования: "Мы, великие князи, хотим государства своего, как есмы на Москве, так хотим быти на отчине своей Великом Новгороде". В результате он привел к присяге всех горожан, а также получил половину всех монастырских земель. С тех пор новгородское вече уже больше не собиралось. Иван III вернулся в Москву, везя за собой вечевой новгородский колокол. Этот вековой символ боярской республики был вознесен на Кремлевской площади, в сердце Русской земли, и отныне вместе с другими колоколами отбивал новое историческое время - время Русского государства.

Новгородской оппозиции был нанесён ощутимый удар, однако тучи над великим князем продолжали сгущаться. Впервые за много лет Ливонский орден напал большими силами на земли Пскова. Из Орды доходили смутные известия о подготовке нового нашествия на Русь. В самом начале февраля пришла ещё одна плохая новость - братья Ивана III князья Борис Волоцкий и Андрей Большой решились на открытый мятеж и вышли из повиновения. Нетрудно было догадаться, что союзников они будут искать в лице великого князя литовского и короля польского Казимира и, может быть, даже хана Ахмата - врага, от которого исходила самая страшная опасность для русских земель. В сложившихся условиях московская помощь Пскову сделалась невозможной. Иван III спешно покинул Новгород и выехал в Москву. Государство, раздираемое внутренними смутами, перед лицом внешней агрессии было обречено. Иван III не мог не понимать этого, и потому первым его движением было желание уладить конфликт с братьями. Их недовольство было вызвано планомерным наступлением московского государя на принадлежавшие им удельные права полунезависимых властителей, уходившие своими корнями во времена политической раздробленности. Великий князь был готов идти на большие уступки, однако не мог перейти грань, за которой начиналось возрождение прежней удельной системы, принёсшей на Русь столько бедствий в прошлом. Начавшиеся переговоры с братьями зашли в тупик. Своей ставкой князья Борис и Андрей избрали Великие Луки - город на границе с Литвой - и вели переговоры с Казимиром IV. О совместных действиях против Москвы договорился с Казимиром и Ахмат.

Весной 1480 г. стало ясно, что достичь соглашения с братьями не удастся. К тому же боярская верхушка Московского государства раскололась на две группы: одна советовала Ивану III спасаться бегством; другая отстаивала необходимость бороться с Ордой. Возможно, на поведение Ивана III повлияла позиция москвичей, которые требовали от великого князя решительных действий . В эти же дни пришло страшное известие - хан Большой Орды во главе огромного войска начал медленное продвижение на Русь. "Того же лета, - повествует летопись, - злоименитый царь Ахмат... поиде на православное христьяньство, на Русь, на святые церкви и на великого князя, похваляся разорити святые церкви и все православие пленити и самого великого князя, яко же при Батый беше (было)" . Летописец не напрасно вспомнил тут Батыя. Опытный воин и честолюбивый политик, Ахмат мечтал о полном восстановлении ордынского господства над Русью. В череде плохих известий отрадным было одно, пришедшее из Крыма. Туда по указанию великого князя отправился Иван Иванович Звенец Звенигородский, который должен был любой ценой заключить с воинственным крымским ханом Менгли-Гиреем договор о союзе . Послу была поставлена задача добиться от хана обещания, что тот в случае вторжения Ахмата в русские пределы ударит ему в тыл или по крайней мере нападёт на земли Литвы, отвлекая силы короля. Цель посольства была достигнута. Заключённый в Крыму договор стал важным достижением московской дипломатии. В кольце внешних врагов Московского государства была пробита брешь. Приближение Ахмата ставило великого князя перед выбором. Можно было запереться в Москве и ждать врага, надеясь на прочность её стен. В этом случае огромная территория оказалась бы во власти Ахмата и ничто уже не смогло бы помешать соединению его сил с литовскими. Был другой вариант - двинуть русские полки навстречу врагу. Именно так поступил в 1380 г. Дмитрий Донской. Последовал примеру своего прадеда и Иван III. Ситуация становилась критической.

Стояние на реке Угре. Конец ордынского ига.

В начале лета на юг были посланы большие силы под командованием Ивана Молодого и верного великому князю брата Андрея Меньшого. Русские полки разворачивались по берегу Оки, тем самым создавая мощный заслон на пути к Москве. 23 июня в поход выступил сам Иван III. В тот же день из Владимира в Москву была привезена чудотворная икона Владимирской Божьей Матери, с заступничеством которой связывали спасение Руси от войск грозного Тамерлана в 1395 г . В течение августа и сентября Ахмат искал слабое место в русской обороне. Когда ему стало ясно, что Ока крепко охраняется, он предпринял обходной маневр и повёл свои войска к литовской границе. Войска Ахмата беспрепятственно двигались по литовской территории и в сопровождении литовских проводников через Мценск, Одоев и Любутск к Воротынску. Здесь хан ожидал помощи от Казимира IV, но так её и не дождался. Крымские татары, союзники Ивана III, отвлекли литовские войска, напав на Подолию. Зная, что на Оке его ожидают русские полки, Ахмат решил, пройдя по литовским землям, вторгнуться на русскую территорию через реку Угру. Иван III, получив сведения о таких намерениях, направил своего сына Ивана и брата Андрея Меньшого к Калуге и к берегу Угры. Иван III срочно выехал в Москву "на совет и думу" с митрополитом и

боярами. В Кремле состоялся совет. Митрополит Геронтий, мать великого князя, многие из бояр и высшего духовенства высказались за решительные действия против Ахмата. Было решено готовить город к возможной осаде. Иван III отослал семью и казну на Белоозеро. Московские посады были сожжены, а их жители переселены внутрь крепостных стен. Как ни тяжела была эта мера, опыт подсказывал, что она необходима: в случае осады расположенные рядом со стенами деревянные постройки могли послужить неприятелю укреплениями или материалом для строительства осадных машин. В те же дни к Ивану III пришли послы от Андрея Большого и Бориса Волоцкого, которые заявили о прекращении мятежа . Великий князь пожаловал братьям прощение и повелел им двигаться со своими полками к Оке. Затем он вновь покинул Москву. Тем временем 8 октября Ахмат попытался форсировать Угру, но его атака была отбита силами Ивана Молодого. Несколько дней продолжались бои за переправы, которые также не принесли ордынцам успеха. Вскоре противники заняли оборонительные позиции на противоположных берегах реки. То и дело вспыхивали перестрелки, но на серьёзную атаку ни одна из сторон не решалась. В таком положении начались переговоры, в результате которых русский государь выяснил, что хан вовсе не уверен в своих силах. Но и сам он не хотел кровопролития, поскольку, как истинный хозяин Русской земли, был ее строителем, а любая война ведет к разрухе.

Менгли-Гирей, выполняя своё обещание, напал на южные земли Великого княжества Литовского. В эти же дни Ивану III пришло пламенное послание архиепископа Ростовского Вассиана Рыло. Вассиан призывал великого князя не слушать лукавых советников, которые "не перестают шептать в ухо... слова обманные и советуют... не противиться супостатам" , а последовать примеру прежде бывших князей, "которые не только обороняли Русскую землю от поганых (т.е. не христиан) , но и иные страны подчиняли" . "Только мужайся и крепись, духовный сын мой, - писал архиепископ, - как добрый воин Христов по великому слову Господа нашего в Евангелии: „Ты пастырь добрый. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец..."

Наступали холода. Угра замерзала и из водной преграды с каждым днём всё более превращалась в крепкий ледяной мост, соединяющий враждующие

стороны. И русские, и ордынские воеводы начинали заметно нервничать, опасаясь, что противник первым решится на внезапное нападение. Сохранение войска сделалось главной заботой Ивана III. Цена необдуманного риска была слишком велика. В случае гибели русских полков Ахмату открывалась дорога в самое сердце Руси, а король Казимир IV не преминул бы воспользоваться случаем и вступить в войну. Не было уверенности и в том, что сохранят лояльность братья и недавно подчинённый Новгород. Да и крымский хан, видя поражение Москвы, мог быстро позабыть о своих союзнических обещаниях. Взвесив все обстоятельства, Иван III в начале ноября приказал отвести русские силы от Угры к Боровску, который в зимних условиях представлял собой более выгодную оборонительную позицию. И тут случилось неожиданное! Ахмат, решив, что Иван III уступает ему берег для решающей битвы, начал спешное отступление, похожее на бегство. В погоню за отступающими ордынцами были отправлены небольшие русские силы хан Ахмат без видимых причин вдруг повернул назад и ушел в степи, разграбив на обратном пути принадлежавший Литве Козельск . Что его напугало или остановило? Для тех, кто наблюдал со стороны за тем, как обе армии почти одновременно (в течение двух дней) повернули вспять, не доведя дело до сражения, это событие казалось либо странным, мистическим, либо получало упрощённое объяснение: противники испугались друг друга, струсили принять сражение. Современники приписывали это чудесному заступничеству Богородицы, которая спасла русскую землю от разорения.

Русские назвали потом реку Угру "поясом Богородицы ", веруя, что по ее молитвам Господь избавил Россию от татар. И есть сказания о том, что Ахмат однажды увидел на другом берегу в небе огромную ангельскую рать во главе с Девой Марией - именно это так потрясло его, что заставило повернуть коней вспять. Иван III с сыном и всем воинством вернулся в Москву, "и возрадовашася, и возвеселишася все людие радостию велиею зело".
6 января 1481 года Ахмат был убит в результате внезапного нападения тюменского хана Ибака на степную ставку, в которую Ахмат удалился из Сарая, вероятно, опасаясь покушений, разделив судьбу другого неудачливого завоевателя Руси - Мамая. В Большой Орде началась междоусобица.

Она фактически распалась на части уже в конце XV века на несколько вполне самостоятельных ханств - Казанское, Крымское, Астраханское, Сибирское, Ногайскую Орду.

Это был конец ордынского ига. Москва приветствовала возвратившегося государя как своего спасителя: "...Прииде князь великий Иван Васильевич на Москву... и возрадовавшеся все людие радостию велию зело". Но здесь надо учесть не только военный успех Ивана III, но и его дипломатическую стратегию, которая была частью общего замысла оборонительной кампании. Стояние на Угре можно признать образцовым планом победы, которым может гордиться как военная, так и дипломатическая история нашей страны. . Стратегический план обороны русских земель в 1480 г. был хорошо продуман и четко осуществлен. Дипломатические усилия великого князя предотвратили вступление в войну Польши и Литвы. Свою лепту в спасение Руси внесли и псковичи, к осени остановившие немецкое наступление. Да и сама Русь была уже не той, что в XIII в., во времена нашествия Батыя, и даже в XIV в. - перед лицом орд Мамая. На место полунезависимых, враждующих друг с другом княжеств пришло сильное, хотя ещё и не совсем окрепшее внутренне Московское государство. Тогда, в 1480 г., трудно было оценить значение случившегося. Многие вспоминали рассказы дедов о том, как всего через два года после славной победы Дмитрия Донского на Куликовом поле Москва была сожжена войсками Тохтамыша. Однако история, любящая повторы, на этот раз пошла по другому пути. Иго, тяготевшее над Русью два с половиной столетия, окончилось. "Отселе История наша приемлет достоинство истинно государственной, описывая уже не бессмысленные драки княжеские, но деяния Царства, приобретающего независимость и величие. Разногласие исчезает вместе с нашим подданством татарам; образуется держава сильная, как бы новая для Европы и Азии, которыя, видя оную с удивлением, предлагают ей знаменитое место в их системе политической", - писал Н. М. Карамзин.

Во время празднования 500-летия стояния на реке Угре в 1980 году на берегу легендарной реки был открыт памятник в честь знаменательного события российской истории, произошедшего в 1480 году в пределах Калужского края.

Завоеватель

В начале февраля 1481 года Иван Васильевич отправил 20-тысячную рать на помощь псковичам, долгое время своими силами воевавшими с

Ливонией . В жестокий мороз русские "плениша и пожгоша всю землю Немецкую от Юрьева до Риги" и, по словам псковского летописца, "отмстиша немцом за свое в двадесятеро али более". 1 сентября того же года Иван III от имени новгородцев и псковичей заключил 10-летний мир с Ливонией, добивший на некоторое время спокойствия в Прибалтике.

Позже, летом 1492 года на правом берегу Нарвы Иван III начал строительство Ивангородской крепости напротив немецкого города Ругодива (Нарвы). Целью возведения крепости была защита Новгородской земли со стороны ее западных соседей.

Весной 1483 года русское войско во главе с Иваном Салтыком Травиным отправилось в большой поход на восток - против вогуличей (манси). Дойдя с боями сначала до Иртыша , русские погрузились в суда и перебрались к Оби , а затем по этой могучей реке - вплоть до ее низовий. Подчинив местных хантов (югру), они к наступлению зимы успели благополучно вернуться на родину.

Покорение Твери и Вятки

Спустя пять лет после "стояния на Угре" Иваном III был сделан ещё один шаг к окончательному объединению русских земель: в состав Русского государства было включено Тверское княжество . Давно прошли те времена, когда гордые и отважные тверские князья спорили с московскими о том, кому из них собирать Русь. История разрешила их спор в пользу Москвы. Однако Тверь ещё долго оставалась одним из крупнейших русских городов, а её князья были в числе самых могущественных.

Последней надеждой МихаилаТверского сделалась Литва. В 1484 г. он заключил с Казимиром договор, нарушивший пункты достигнутого ранее соглашения с Москвой. Остриё нового литовско-тверского союза было недвусмысленно направлено в сторону Москвы. В ответ на это в 1485 г. Иван III объявил Твери войну. Московские войска вторглись в тверские земли. Казимир не спешил помочь своему новому союзнику. Не имея сил сопротивляться в одиночку, Михаил поклялся, что больше не будет иметь никаких отношений с врагом Москвы. Однако вскоре после заключения мира свою клятву он нарушил. Узнав об этом, великий князь в том же году собрал новую рать. Московские полки подступили к стенам Твери. Михаил тайно бежал из города. Тверичи во главе со своими боярами открыли великому князю ворота и присягнули ему на верность. Независимое великое княжество Тверское прекратило своё существование. В 1489 г. к Русскому государству была присоединена Вятка - отдалённая и во многом загадочная для современных историков земля за Волгой. С присоединением Вятки дело собирания русских земель, не входивших в Великое княжество Литовское, было закончено. Формально самостоятельными оставались только Псков и великое княжество Рязанское. Однако они находились в зависимости от Москвы. Расположенные на опасных рубежах Руси, эти земли часто нуждались в военной помощи великого князя московского. Власти Пскова уже давно не решались ни в чём перечить Ивану III. В Рязани правил юный князь Иван, который приходился великому князю внучатым племянником и был ему во всём послушен.

Успехи внешней политики Ивана III

Великий князь вел активную внешнюю политику. Важным его достижением явилось установление союзных отношений с германскими императорами - сначала с Фридрихом II, а затем с его сыном Максимилианом. Широкие связи с европейскими странами помогли Ивану III выработать действовавшие не одно столетие придворный церемониал и государственный герб России.

К концу 80-х гг. Иван окончательно принял титул "великого князя всея Руси" . Названный титул был известен в Москве ещё с XIV в., но именно в эти годы он сделался официальным и из политической мечты превратился в реальность. Два страшных бедствия - политическая раздробленность и монголо-татарское иго - ушли в прошлое. Достижение территориального единства русских земель было важнейшим итогом деятельности Ивана III. Однако он понимал, что останавливаться на этом нельзя. Молодое государство нуждалось в укреплении изнутри. Надлежало обеспечить безопасность его границ.

В 1487 г. великокняжеские рати совершили поход на Казанское ханство - один из осколков распавшейся Золотой Орды. Казанский хан признал себя вассалом Московского государства. Тем самым почти на двадцать лет было обеспечено спокойствие на восточных рубежах русских земель.

Дети Ахмата, владевшие Большой Ордой, уже не могли собрать под свои знамена войско, сравнимое по численности с войском их отца. Крымский хан Менгли-Гирей оставался союзником Москвы , он сковывал силы как Большой Орды, так и Польско-Литовской державы, и дружественные отношения с ним ещё более укрепились после того, как в 1491 г. во время похода детей Ахмата на Крым Иван III послал на помощь Менгли русские полки. Относительное спокойствие на востоке и юге позволило великому князю обратиться к решению внешнеполитических задач на западе и северо-западе.

Центральной проблемой тут оставались взаимоотношения с католической Литвой, которая время от времени усиливала нажим на своих православных подданных, ущемляла права православных и насаждала католическую веру. В результате двух русско-литовских войн (1492-1494 гг. и 1500- 1503 гг.) в состав Московского государства удалось включить десятки древних русских городов, среди которых были такие крупные, как Вязьма, Чернигов, Стародуб, Путивль, Рыльск, Новгород-Северский, Гомель, Брянск, Дорогобуж и др. Титул "великого князя всея Руси " наполнился в эти годы новым содержанием. Иван III провозгласил себя государем не только подвластных ему земель, но и всего русского православного населения, которое проживало на землях, входивших некогда в состав Киевской Руси. Не случайно Литва долгие десятилетия отказывались признать законность этого нового титула.

К началу 90-х гг. XV в. Россия установила дипломатические отношения со многими государствами Европы и Азии. И с императором Священной Римской империи и с султаном Турции великий князь московский соглашался разговаривать только как равный. Московское государство, о существовании которого ещё несколько десятилетий назад мало кто знал в Европе, быстро получало международное признание. Заметим, что в царствование Ивана III купец из Твери Афанасий Никитин совершил и описал свое Хождение за три моря.

Внутренние преобразования

Внутри государства постепенно отмирали пережитки политической раздробленности. Князья и бояре, ещё недавно обладавшие огромной властью, теряли её. Множество семей старого новгородского и вятского боярства насильно были переселены на новые земли. В последние десятилетия великого княжения Ивана III, наконец, исчезли удельные княжества. После смерти Андрея Меньшого (1481 г.) и двоюродного дяди великого князя Михаила Андреевича (1486 г.) прекратили своё существование Вологодский и Верейско-Белозерский уделы. Печальна была судьба Андрея Большого, удельного князя углицкого. В 1491 г. он был арестован и обвинён в измене. Старший брат припомнил ему и мятеж в тяжёлом для страны 1480 году, и другие его "неисправления" . Сохранилось свидетельство, что впоследствии Иван III раскаивался в том, сколь жестоко он обошёлся с братом. Но что-либо изменить было уже поздно - после двух лет заключения Андрей умер. В 1494 г. скончался последний брат Ивана III - Борис. Свой Волоцкий удел он оставил сыновьям Федору и Ивану. По завещанию, составленному последним, большая часть причитавшегося ему отцовского наследства в 1503 г. перешла к великому князю. После смерти Ивана III удельная система в прежнем своём значении никогда уже не возрождалась. И хотя он наделил своих младших сыновей Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея землями, они уже не имели в них реальной власти. Уничтожение старой удельно-княжеской системы потребовало создания нового порядка управления страной. В конце XV в. в Москве начали формироваться органы центрального управления - "приказы" , которые были прямыми предшественниками петровских "коллегий" и министерств XIX в.

В провинции главную роль стали играть наместники, назначавшиеся самим великим князем. Претерпевало изменение и войско. На место княжеских дружин приходили полки, состоящие из помещиков. Помещики получали от государства на время своей службы населённые земли, которые и приносили им доход. Земли эти назывались "поместьями" . Провинность или раннее прекращение службы означали потерю поместья. Благодаря этому помещики были заинтересованы в честной и долгой службе московскому государю. В 1497 г. был издан Судебник - первый общегосударственный свод законов со времён Киевской Руси. Судебник вводил единые правовые нормы для всей страны, что явилось важным шагом к упрочению единства русских земель .

В 1490 г. в возрасте 32 лет скончался сын и соправитель великого князя, талантливый полководец Иван Иванович Молодой. Его смерть привела к долгому династическому кризису , который омрачил последние годы жизни Ивана III. После Ивана Ивановича остался малолетний сын Дмитрий, представлявший старшую линию потомков великого князя. Другим претендентом на престол был сын Ивана III от второго брака, будущий государь всея Руси Василий III (1505-1533 гг.) . За обоими претендентами стояли ловкие и влиятельные женщины - вдова Ивана Молодого валашская принцесса Елена Стефановна и вторая жена Ивана III, византийская принцесса Софья Палеолог . Выбор между сыном и внуком оказался для Ивана III делом крайне непростым, и он несколько раз менял своё решение, стремясь отыскать такой вариант, который бы не привёл к новой череде междоусобий после его смерти. Поначалу верх взяла "партия" сторонников Дмитрия-внука, и он в 1498 г. был коронован по неизвестному до того чину великокняжеского венчания, несколько напоминавшему обряд венчания на царство византийских императоров. Юный Дмитрий был провозглашен соправителем деда. На плечи ему были возложены царственные "бармы" (широкие оплечья с драгоценными камнями) , а на голову - золотая "шапка" Однако торжество "великого князя всея Руси Дмитрия Ивановича" продолжалось недолго. Уже в следующем году он и его мать Елена попали в опалу. А ещё через три года за ними сомкнулись тяжёлые двери темницы.

Новым наследником престола стал княжич Василий. Ивану III, как и многим другим великим политикам эпохи средневековья, пришлось в очередной раз принести в жертву государственной надобности и свои родственные чувства, и судьбы своих близких. Между тем к великому князю незаметно подкрадывалась старость. Ему удалось завершить дело, завещанное отцом, дедом, прадедом и их предшественниками, дело, в святость которого уверовал ещё Иван Калита, - "собирание" Руси .

Его государство

Летом 1503 г. у великого князя случился удар. Настало время задуматься о душе. Иван III, нередко круто обходившийся с духовенством, был тем не менее глубоко набожен. Больной государь отправился на богомолье по монастырям. Посетив Троицу, Ростов, Ярославль , великий князь вернулся в Москву.

В нём уже не было пылкости и удали первых московских князей, но за его расчётливым прагматизмом ясно угадывалась высокая цель жизни. Он бывал грозен и часто внушал ужас окружающим, но никогда не проявлял бездумной жестокости и, как свидетельствовал один его современник, был "до людей ласков" , не гневался на мудрое слово, сказанное ему в упрёк.

27 октября 1505 г. Иван III, "божиею милостию государь всея Руси и великий князь Володимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский, и иных" скончался в Москве 65 лет от роду и был похоронен в усыпальнице великих московских князей и царей Архангельском соборе Московского Кремля.

Правление Ивана III продолжалось 47 лет. Софья Палеолог прожила в браке с ним 30 лет. Она родила ему пять сыновей, старший из которых в скором времени стал великим московским князем Василием IV , а также четырех дочерей.

К концу жизни великий князь Иван Васильевич имел возможность наглядно увидеть плоды своих трудов. За четыре десятилетия его правления полураздробленная Русь превратилась в мощное государство, наводившее страх на соседей.

Быстро расширялась территория государства, одна за другой следовали военные победы, завязывались отношения с далёкими странами. Старый обветшавший Кремль с небольшими соборами уже казался тесным, и на месте разобранных древних укреплений выросли мощные стены и башни, сложенные из красного кирпича. Внутри стен поднялись просторные соборы. Засияли белизной камня новые княжеские терема. Сам великий князь, принявший гордый титул "государя всея Руси" , облачился в златотканые одеяния, а на своего наследника торжественно возложил богато расшитые оплечья - "бармы" - и драгоценную "шапку" , похожую на корону. Но, для того чтобы каждый - будь он русский или иноземец, крестьянин или государь соседней страны - осознал возросшее значение Московского государства, одного внешнего великолепия было недостаточно. Необходимо было найти и новые понятия - идеи, в которых отразились бы и древность русской земли, и её независимость, и сила её государей, и истинность её веры. Этим поиском занялись русские дипломаты и летописцы, князья и монахи. Собранные воедино, их идеи составили то, что на языке науки называется идеологией. Начало формирования идеологии единого Московского государства относится к периоду княжения великого князя Ивана III и его сына Василия (1505-1533 гг.) . Именно в это время были сформулированы две основные идеи, остававшиеся неизменными на протяжении нескольких столетий, - идеи богоизбранности и независимости Московского государства. Теперь всем предстояло узнать, что на востоке Европы появилось новое и сильное государство - Россия. Иван III и его окружение выдвинули новую внешнеполитическую задачу - присоединить западные и юго-западные русские земли, находившиеся под властью Великого княжества Литовского. В политике далеко не всё решается одной военной силой. Стремительное возвышение власти великого князя московского привело его к мысли о необходимости искать достойные обоснования своим действиям.

Надо было, наконец, заставить Литву признать, что она владеет древними русскими землями "не по правде" , незаконно .

Тем золотым ключом, который подобрали создатели идеологии единого Русского государства сразу к нескольким политическим "замкам", стало учение о древнем происхождении власти великого князя. Об этом думали и раньше, но именно при Иване III Москва со страниц летописей и устами послов громко заявила, что власть свою великий князь получил от самого Бога и от своих киевских прародителей, владевших в Х-XI вв. всей русской землёй. Подобно тому, как возглавлявшие русскую церковь митрополиты жили сначала в Киеве, затем во Владимире, а позднее в Москве, так и киевские, владимирские и, наконец, московские великие князья самим Богом были поставлены во главе всех русских земель в качестве наследных и полновластных христианских государей. Именно на это ссылался Иван III, обращаясь в 1472 г. к непокорным новгородцам: "Вотчина моя это, люди новгородские, изначала: от дедов, от прадедов наших, от великого князя Владимира, крестившего землю Русскую, от правнука Рюрика, первого великого князя в вашей земле. И от того Рюрика и до сегодняшнего дня знали вы единственный род тех великих князей, сначала киевских, и до самого великого князя Дмитрия-Всеволода Юрьевича Владимирского (Всеволод Большое Гнездо, владимирский князь в 1176- 1212 гг.) , а от того великого князя и до меня... владеем мы вами... " Тридцать лет спустя, во время мирных переговоров с литовцами после удачной для России войны 1500-1503 гг., посольские дьяки Ивана III подчёркивали: "Русская земля от наших предков, из старины, наша отчина... хотим за свою отчину стояти, как нам Бог поможет: у нас Бог помочник и наша правда!" "Старину" дьяки вспомнили не случайно. В те времена это понятие было очень важным.

Именно поэтому великому князю было очень важно заявить о древности своего рода, показать, что он - не выскочка, а правитель русской земли по "старине" и "правде" . Не менее важна была и мысль о том, что источником великокняжеской власти является воля самого Господа. Это ещё больше возвышало великого князя над его под